Если кто-нибудь спросит

               

   Это записки горного инженера, и с моей профессией связаны многие из  рассказанных здесь историй. И можно видеть, что я был «беспокойный» горный инженер. Я  постоянно что-то отстаивал, брался за решение сложных задач, ввязывался в научные и технические споры, участвовал в непростых комиссиях,  боролся с устаревшим. И так далее, и тому подобное.

  Кто-нибудь спросит – чего уж я так  рвался, что мною двигало, как  хватило меня на это?

  Что можно ответить?

                + + +
   ...Моё раннее (и счастливое) детство я провёл в обычной трудовой семье. Мои  родители, Эмилия Адамовна и Иван Давидович  Ридель, не имели образования, но они упорно трудились и даже построили дом перед войной.

   Война разрушила нашу семью, но родители успели передать мне главное – не бояться работы.  И я её не боялся – ни простой, не сложной.
                + + +
    ... Началась война, я учился в первом классе. Нас выслали в Сибирь, родителей «взяли» в трудармию (отца в Вятлаг, маму в Бурят-Монголию) а я «мотался» по детским домами Сибири и Урала и, можно сказать,  вырос в них.

   С тех лет моя  детдомовская бескомпромиссность, моя «настырность» в спорах, в достижении цели. Свойства не такие уж положительные, но без них я бы  вряд ли  чего-нибудь добился – слишком часто приходилось «лбом пробивать стены».

                + + +
  ...В 48-м я оказался  под Карагандой, мне исполнилось шестнадцать. Спецкомендатура поставила меня «на учёт» и обязала каждый месяц «отмечаться». Мне обьявили, что  здесь я навечно, что «получу»» двадцать лет каторжных работ, если выйду за пределы городка, где мы жили.

   Всё это после вольной детдомовской жизни  подействовало на меня угнетающе. У меня возник, и на всю жизнь остался своего рода комплекс неполноценности, ощущение человека второго сорта.  Усилила его и моя беспартийность – она закрывала многие двери.

    И я поставил себе целью доказать, что я не человек  второго сорта. «Доказывать»  пришлось  многие годы...

                + + +
  Если не во всём, то во многом я, мне кажется, ответил на заданные выше вопросы.