Глава 27

После окончания факультета греческого и литературы Андреас поступил в Университет в Салониках в школу Архитектуры, чтобы изучить досконально механику грунтов, оснований и фундаментов. Рухсар была очень удивлена, что Андреас так стремится повысить свое образование, да еще и уезжает в другой город, но Андреас заметил на это, что Виктор тоже окончил тот же университет, а им она восхищается.
Рухсар попыталась сообщить, что будет скучать без него, но Андреас ответил, что остается Виктор – он не бросит в одиночестве, присмотрев за ней.
Оказалось, что Виктор получил ценные указания на счет жены Андреаса, обязался их соблюдать, иначе больше на сантиметр близко к Рухсар не подойдет и не позвонит. Андреас пообещал сменить номер телефона Рухсар, а если это не поможет, то увезти ее на необитаемый остров на вечное поселение.
Когда Рухсар узнала об этом от Виктора, она, к его изумлению, приняла сторону мужа. Виктор обиделся.
- Мы вместе столько лет, а ты мужа любишь! И любишь его как-то ванильно – так же нельзя! Иногда и по сторонам стоит оглядываться, чтобы заметить кого-то…
- Кого?
- Меня, например, - надулся Виктор.
Рухсар впервые видела его таким и рассмеялась.
- Раньше ты меня ревновал к кому угодно, кроме Эндрю.
- Хотелось бы, чтобы, общаясь со мной, ты не называла его так интимно. Он тебя ласково не называет.
- Не хочет. Боится себя выдавать: я, утверждает, на людях забудусь и что же? Называет Сарой. Так и ты меня Сарой зовешь. Тебе многое позволено, но ты хочешь еще большего, да?
- Ты что, в экономике не разбираешься? Чем больше дается, тем больше хочется. Спрос и предложение взаимосвязаны.
- Правда. Я ненавидела преподавателя по экономике: она была маленькая, носила многослойное каре и противно занижала мне отметки. Терпеть не могу преподавателей, ставящих тройки только за то, что у тебя гуманитарный склад ума. Я старалась, как и все, даже больше.
Андреас взял в поездку костюм, джинсы и пару футболок, а также с десяток книг.
- Зачем тебе столько книг? Там же библиотека есть.
- Хочу прочесть. Этих книг в библиотеке может и не оказаться.
- Как тогда Виктору на глаза покажешься, да? Он эти книги читал довольно давно.
- Смешно.
- Ты все время с ним себя сравниваешь.
- А ты?
- А я нет. Но мне нравится, что ты все время говоришь об этом.
- Нравится? Когда мы поженились, тебя это раздражало и бесило, ты просила доверять тебе, помнишь? И что же теперь?
- Когда я тебя как следует узнала, я полюбила тебя. Любовь прощает не глобальные слабости и недостатки.
- Наверное, это единственное, что мне нравится в любви: ты стала терпеливее ко мне и моей ревности. А вообще влюбленность нравилась мне больше: яркая, взрывная, определяющая твой характер…
- А еще нас, женщин, обвиняете в непоследовательности: сам не знаешь, что тебе реально надо.
- Так все надо: влюбленность и любовь одновременно. Знаю: не выйдет, не получится…
Андреас взял в Салоники книги Солженицына «Раковый корпус» и «Архипелаг ГУЛАГ», Набокова, Стендаля, Карла Гюстава Юнга, Шопенгауэра, Чингиза Айтматова, Кафку и других серьезных авторов. Практически всю остальную греческую и некоторую зарубежную литературу он уже перечитал.
«Раковый корпус» произвел на Андреаса невероятное впечатление; здесь были в удивительной смеси: грусть и юмор, сарказм и ирония, пессимизм и оптимизм, реальность и вымысел, правда и сомнение… До этого Андреас не читал ничего похожего; писателя можно было назвать гением слова и революционером смысла жизни.
Андреас и раньше старался интересоваться литературой, хотя и мало читал, чаще просматривал новостные ленты в интернете, но теперь самосовершенствался беспрестанно и без выходных дней. Это привело к тому, что Рухсар стала не просто любить его – она его зауважала всерьез и в глубине души удивлялась самой себе, как она разглядела в красивом, сексуальном, но трусливом и пьющем строителе своего принца.
Их сын, Иоанн, рос и развивался, удивляя родителей своим непростым и своевольным характером.
Однажды он спросил отца, почему они все время делают только то, чего хочет мама и ездят только туда, куда она планирует. Андреас ответил, что так всегда и будет и у него, Андреаса, и у кого-то другого, если мужчина хочет сохранить семью и любовь женщины, которую он выбрал на всю жизнь. И добавил, что это и есть идеальные отношения.
Маленький, но уже соображающий не так, как родители, Иоанн ответил независимо, что ему такие отношения не нужны.
- У меня будет много девушек. И все они будут красивые, стройные и богатые блондинки. Я люблю блондинок. И жениться я вообще не собираюсь. Муж не может стать хозяином женщины, а я буду им… буквально на пару недель. Мне это нравится. Более длительные отношения скучны и бессмысленны.
На тот момент шокировавшему отца и маму Иоанну было 10 лет. У него были золотисто-русые или светло-каштановые с золотистой рыжиной волосы и такие же необыкновенные глаза. Это был стройный, высокий и умный, но агрессивный мальчик. Он ни с кем в школе и садике не дружил, всех задирал и пытался перетянуть на свою сторону. Дети обижались, уходили от него, но всегда возвращались, надеясь, что он изменился. Красота, обаяние и сила чувствовалась в нем.
- С чего это я стану меняться? – отвечал он им и снова обижал всех, кто оказывался рядом с ним.
Одним словом, он еще больше походил на прадеда, чем сам Роберто Барберри. Очень переживала о сыне Рухсар: каким он вырастет и что его ждет с таким циничным умом. Но еще больше ее волновала судьба этих богатых блондинок, которых Иоанн находил привлекательными и все равно, не смотря даже на это, годными лишь для нескольких дней. Иоанн так о них и отзывался: мол, у моих блондинок короткий срок годности, а у остальных женщин, серьезных и умных, которые, к счастью, не бывают красивыми, срока годности не существует. Они бессрочны и поэтому никому не нужны и с придачей.
Рухсар полагала, что это не ее сын, что его подменили в роддоме, что она не может и не хочет любить такого монстра, не уважающего женщин, на что Андреас с грустью замечал все чаще:
- Приглядись: внешность-то наша.
- Виктор говорил, что и внешне на нас с тобой не похож…
- Это потому, что ты ему много лет назад не предложила стать отцом ребенка…
Присутствующий при разговоре Иоанн заметил иронично:
- Вот, мне такая семейная жизнь нужна? Конечно, нет. Без надобности все эти ссоры и ревнивые придирки. Ревность – такое примитивное чувство. Прошлый век и полный отстой. Никогда не стану ревновать и влюбляться.
- То есть, ты называешь отца полным отстоем?!
- Ну, папа, не придирайся к словам – ведешь себя, как маленький!
- Еще и ребенок. Знаешь, я жалею, что ты у нас родился… во-всяком случае, иногда.
- Да я и не просился на свет, кстати говоря. Родили – спасибо, но я не собираюсь молиться на Вас до окончания жизни.
- Ужас, какой ты циник! Страшно слушать.
- А! – махнул рукой Иоанн, собираясь в школу.
- С удовольствием бы познакомился с Роберто Барберри – говорят, я на него очень похож.
- К сожалению, я с ним не знаком, но, увидев собственного сына и пообщавшись с тобой вплотную, я о пропущенном знакомстве не жалею.