Ветерок

         «ВЕТЕРОК» (всего лишь один случай из жизни авиадиспетчера).

День был ясный, на небе ни облачка и ветер  вдоль полосы – всего метров 5, все прекрасно, но звонок начальника Парашютного Центра аэродрома «Первушино» Самушия Автандила Давидовича, вызвал у меня улыбку:
- Петрович, как там у нас ветерок? Больше пяти метров не был последние полчаса? А то у меня перворазники одни остались, а для них это предел.
-Все нормально, Автандил! Ветер 120 градусов, 4-5 метров, не больше, отвечаю я.
-Ну и хорошо, готовимся, через 15 минут рассчитываю взлет!
-Понял, до связи.
Автандил- наш Первушинский Мимино. Весельчак и балагур, ходячая энциклопедия. Испытываю к нему глубочайшее уважение, часто подшучиваем друг над другом, но в этот раз улыбку мою вызвало произнесённое слово «ветерок». Слово и слово, иногда мы сокращаем или произносим важные в авиации слова несколько игриво, тем не менее, учитываем сам смысл этого слова.
 А улыбку вызвал случай, вернее связанное с ним слово «ветерок», произошедший летом 2014 года, во время прилета авиатехники на Всероссийский слет любителей авиации.
  О прилете самодельного самолета, шеф-пилот Минигулов Сергей, предупредил меня заранее, мол пилот вовсе не профессионал, самолет собран вручную, даже двигатели у него оба разные но я не ожидал именно такого казуса.
 Как и в предыдущие дни, я приехал на аэродром к семи часам утра. Ехал не торопясь -  в низинах, над  полями, да и над самим полем аэродрома стоял густой туман.
  Через него смутно просматривались очертания ангаров, стоянки самолетов, машин, палатки, бродящие между ними люди,  в поисках туалета и умывальника.
 Заруливаю  к зданию кафе, на котором стоит моя будочка с гордым название «Командно-диспетчерский пункт» и только закрыл машину, как услышал звук летящего на аэродром самолета. Именно летящего, заходящего на посадку, а не прогревающего моторы на стоянке! Как! В таком тумане, когда видимость метров сто, не больше!
Вбегаю, включаю радиостанцию.
-Кто это жужжит над аэродромом?
-«Гусар», здравствуйте! Это я – «Ветерок»!
 Какое необычное название конструкции самолета, да и голос высокий, почти детский. Невольно я улыбнулся.
-«Ветерок»,  понял, только я не ждал тебя ещё! Как ты прилетел так рано, да еще в тумане?
-По навигатору, вдоль дороги. Аэродром я знаю - был в прошлом году на слете. Решил пораньше прийти, пока у вас тут воздушная обстановка спокойная и массового прилета нет. А видимость только в районе аэродрома плохая. Я сделал пару заходов, да чувствую, что не попадаю на полосу, а ниже снижаться боюсь. Один раз чуть кусты колесами не задел, вовремя успел уйти на второй. Сейчас на 200 метров, туман тонким слоем над землей, но плотный. Попробую еще один заход, вроде  разрывы вижу.
-Хорошо, понял тебя. Контролируй остаток топлива. Я тебя слышу, но не вижу. Туман,  судя по всему,  будет еще пару часов, пока солнце выше не поднимется. Не рискуй. Препятствий у тебя в секторе снижения нет. Только болотце перед полосой с кустарником. Сразу после него, через 200 метров начало полосы, обозначено входными щитами. Ты один на борту?
-«Гусар», я понял. На прямой. Один.  Бензина на пару заходов еще. Вроде вижу очертания полосы, к посадке готов.
-Посадку разрешаю. Аккуратнее, не торопись.
 Открыл все окна. Пытаюсь что-то увидеть или хотя бы услышать. На  звук двигателей самолета, который явно не может сесть - ведь туман, стали подходить люди. Они молча, вопросительно смотрят на меня, вслушиваются, всматриваются, переговариваются между собой. Посторонних здесь нет - все пилоты, понимают, что ситуация сложная, даже опасная – в таких условиях можно дров наломать, как говорится.
 Как тянется время!  Оно будто увязло в этом густом тумане, который, как мне кажется, стал еще плотнее.
-«Ветерок», как ты?
-Снижаюсь, высота сто, полосу пока не вижу, продолжаю заход.
Запретить категорично снижение я не имею права - пилот сам принимает решение, но помогать - моя обязанность. Предупреждать о других самолетах, давать информацию о погоде, особенностях аэродрома, да много чего, что может оказать влияние на полет.
На всякий случай прошу еще раз - не рискуй!
-Хорошо, «Гусар».
Стоящие рядом притихли, вслушиваемся.
Звук двигателей ровный, слышно их хорошо, самолет явно приближался и вдруг я понимаю, что идет он немного, но левее створа полосы, а там еще немного левее и самолеты, прилетевшие еще вчера на стоянках! Уж не их-ли пилот увидел и принял за полосу?!
От этой мысли и понимания возможных последствий, у меня захолодело под сердцем! Кричу стоящему недалеко Леше Лапушенкову – нашему пилоту и спортсмену:
-Леша, левее идет?
-Да - эхом отвечает тот.
Смуглый, обжаренный солнцем и ветрами дельта и парапланерист Леша, показался мне белее снега!
Как уплотняется время, когда нужно принимать решение! Микрофон у рта, большой палец на кнопке.
-«Ветерок», уход на второй круг! На второй! Уход!
  Я даже закричал, мне стало жарко и через мгновение самолет на взлетном режиме пролетает мимо нас, видны его очертания, он действительно чуть не сел левее полосы.
-«Гусар», я «Ветерок»! Ушел на второй. Полосу увидел правее себя, но было поздно.
-Хорошо, как сверху видимость? Может поищешь площадку для посадки? Тебе ведь метров двести ровного места хватит?
-Даже меньше! Голос пилота был не просто встревожен. Кажется он понял, чем могла закончиться эта посадка.
-Здесь на пригорке, рядом с деревней вижу ровное место – дорога. Лечу туда.
-Понял. Докладывай все свои действия.
Стоящие вокруг пилоты вполголоса обсуждали ситуацию, ругали и командира самолета, и погоду, а я снова напрягся в ожидании доклада. Звук самолета совсем стал неслышен, секунды  вновь потянулись и превратились почти в часы и вдруг голос в эфире:
-«Гусар», я «Ветерок»!
-Отвечаю!
-«Гусар», я приземлился!
Ах, как я ждал этого доклада! Вот оно счастье диспетчера – информация, что все разрешилось. Самолет на земле и голос командира радостно-возбуждённый!
-Все нормально! Я на дороге! Кладбище рядом!
Вот только кладбища нам не хватало, подумал я, но и так пойдет. Конечно, я понял -  где находится самолет.
-Леша, сгоняешь на горку к кладбищу?
-«Ветерок», сейчас к тебе приедут. Бензин привезти?
-Да, конечно, литров 20 хватит.
-У меня как раз канистра в багажнике - крикнул убегающий Лапушенков.  Леха, наш Леха, с позывным  «Дракон».
Напряжение спало. Эх, чайку бы! С лимончиком.  Как болит большой палец на кнопке микрофона. Как же я давил на него в волнении. Авторучка совсем не держится в пальцах, а ведь надо записать - кто и где произвел посадку, в какое время.
Смотрю на часы. Будто полсмены уже отработал, а времени-то совсем минут 8 на все-про все ушло.
Хорошо – что хорошо кончается, как говорится. Все вокруг улыбаются, жизнь аэродрома, палаточного лагеря пилотов и волонтеров идет своим чередом, уже звонят коллеги-диспетчеры из аэродрома «Уфа», передают информацию о самолетах, летящих в Первушино на слет, я опять в работе, ну такая она – сам её выбрал и люблю. У меня еще все впереди. Прилеты, тренировки пилотажников – четверка «Челавиа» должна прилететь и легенда, Мастер - абсолютный чемпион мира по высшему пилотажу Виктор Чмаль! Вот где будет интересно и ответственно всем этим управлять!
Туман рассеялся через два часа. День был сложный, но интересный, да и весь слет прошел на очень хорошем уровне: полезно, динамично, с большим колличеством зрителей и участников, но с тех пор, когда  слышу слово «ветерок», я улыбаюсь –  своим воспоминаниям и переживаниям улыбаюсь.

Аэродром малой авиации «Первушино». Уфа. 2016 год.
-