41 Приказ на БС боевую службу Июль 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

41. Балтийск. БПК «Свирепый». Приказ на БС. Июль 1973.
 

Фотоиллюстрация: БПК «Свирепый». Перед БС. Рулевой-сигнальщик, зам. комсорга корабля, А.С. Суворов. 20 лет. 07.01.1973 г.


В предыдущем:


- Можете идти, - разрешил Назаров. Офицеры чётко повернулись и сделали шаг к двери. Я сделал то же самое…

- Нет, нет, - сказал командир корабля. – Вас, матрос Суворов, я попрошу остаться.



- Рассказывай, давай! – нетерпеливо и с интересом сказал Евгений Петрович. – Всё рассказывай: как ты «уделал» завхоза и уговорил начальника клуба; как организовал «годков» на ремонт кинопроектора; как сумел его починить; как уговорил «Хозяйку» и она дала тебе лучшие копии новых фильмов; как «салаги» на потребу годкам танцевали ночью рок-н-ролл по кубрикам; как тебе в голову пришло позвонить на ходовой мостик и выявить «козу» в телефоне; как тебе вообще удаётся попадать в такие «приключения». Особо ответь мне: почему тебя «невзлюбили» Печкуров и старпом?

Вопросов было так много, что я растерялся. Из всех вопросов меня удивил только один: Как «салаги» на потребу годкам танцевали ночью рок-н-ролл по кубрикам?

- О том, что «салаги» танцевали по кубрикам рок-н-ролл я ничего не знаю! – удивлённо сказал я. – Я в это время уже спал в «ленкаюте».

- А почему ты спишь в «ленкаюте», а не в кубрике? – быстро спросил меня командир корабля. – Кто тебе разрешил спать в «ленинкой каюте», да ещё на столе президиума, да ещё не снимая парадной скатерти?

Осведомлённость командира корабля о моих делах, приключениях и даже о моём личном быте на корабле просто поражала. Такое впечатление, что за мной кто-то следит и обо всём докладывает командиру корабля…


- Это ещё в августе 1972 года началось, - сказал я понуро. – Я тогда делал стенды наглядной агитации: чертил, рисовал, фотографировал, делал фотки, клеил, красил, пилил, строгал. На это всё уходило много времени. Сил не было идти в кубрик. Я стал спать в «ленкаюте», потому что замполит всё говорил: «К-1», «К-2», торопил и торопил – комиссия, комиссия…

- Да, - сказал Назаров. – Помню тот аврал. Ты тогда вырезал из пенопласта герб корабля. Мы за наглядную агитацию «пять баллов» получили. А потом?

- Как-то само собой получилось, - ответил я. – Место моё в кубрике заняли, место в рундуке – тоже. Боевой службе это не мешало, а делу – помогало. Даже сейчас, когда мы привезли на корабль крейсерскую библиотеку, её же надо разобрать, уложить, переписать в каталог…

- Какую ещё «крейсерскую библиотеку»?! – перебил меня Назаров.

- Библиотеку, которую мы должны передать на крейсер «Октябрьская Революция», который сейчас стоит в ремонте на Севморзаводе в Севастополе, - терпеливо пояснил я.

Командир корабля молча воззрился на меня, как на нечто, вызывающее изумление…


- Суворов? - протяжно и с еле сдерживаемым напрягом спросил меня командир корабля. – Как библиотека крейсера «Октябрьская Революция» попал на мой корабль?


Я коротко рассказал ему историю общения с начальником склада политуправления флота и о его поручении-приказе-просьбе «передать библиотеку на крейсер «Октябрьская Революция»…

(Смотри: «34. Балтийск. БПК «Свирепый». Перед БС. Погрузка всего и вся. Книги и фильмы. Лето 1973.»).


- Час от часу не легче! – замотал головой Назаров. – Откуда ты или твой начальник склада знает, куда мы пойдём, и что мы будем делать на БС? Вы что – провидцы?! Как я теперь отчитаюсь за эту библиотеку?! Я такого приказа не получал!

- Никто такого приказа не получал, - ответил я с тревогой. – Это была просьба начальника склада нашему замполиту, Дмитрию Васильевичу, они, кажется, друзья. А библиотека эта у них занимала целое помещение. Я думаю, - они хотели просто от неё избавиться…

- Он думает! – опять «вскипел» Назаров. – Да кто тебе позволил думать?! У тебя был строгий приказ, ты должен был его исполнить, и всё! Без каких либо дум!

- Так я же и исполнял точно приказ! – тоже воскликнул я. – Дмитрий Васильевич мне сам приказал: получить всё, что можно и невозможно, лучшее, новое и побольше. Тем более начальник склада мне сказал, что «вопрос передачи через вас библиотеки решён, разрешение начальства получено».

Командир корабля опустил голову и застонал, как в муке…

- Выходит, что ты «умыкнул» целую крейсерскую библиотеку, - сказал он с мукой, - и приволок это всё на мой корабль?

- Не «умыкнул», - с обидой возразил я командиру корабля, - а получил по накладной и соответствующим документам. Я ж вам всю папку с документами передал, когда докладывал…

- Я в папку не заглядывал, - сказал Назаров. – Я её сразу передал замполиту…

- Так что? – спросил меня Назаров. – Эту библиотеку никто искать у нас не будет?

- Точно так, товарищ капитан третьего ранга, - отчеканил я. – Никто эту библиотеку искать не будет, и знать о ней не будет, пока мы не встретимся в море с крейсером «Октябрьская Революция».

- Стоящая хоть библиотека? – помолчав, спросил командир корабля.

- Точно так! – браво ответил я. – Самые последние издания 1972, 1971 и 1970 годов. Много мемуаров, приключений, детективов, фантастики. Больше всего литературы для политзанятий. Поэзия, исторические романы, научные исследования, естествознание.

- Да, - задумчиво сказал командир корабля, и в его голосе уже прозвучало искреннее любопытство. – Может, принесёшь что-нибудь почитать интересное на твой выбор?

- Принесу, - в тон ему ответил я.

- Хорошо, - сказал командир. - А теперь про кинопроектор. Откуда на моём корабле новый кинопроектор?

- Я думаю, дело было так, - сказал я и командир корабля снова поморщился. – Наш кинопроектор личного состава – это ещё заводской кинопроектор. Его поставили заводчане в 1971-м или 1972-м году, когда мы проходили заводские и ходовые испытания. Помните, нам показывали учебные фильмы с БПК «Бдительный»?..

Командир корабля утвердительно кивнул головой…

- Поэтому кинопроектор остался на корабле, - продолжал я, - но мы-то комплект кинопередвижки со складов-то не получали! Вот почему завсклада политуправления флота сказал мне, что «за нами должок». Я думал (командир корабля опять поморщился, но уже не так сильно), что это мы чего-то им задолжали, а оказалось наоборот – они нам выдали новый комплект кинопередвижки «Украина-4» в полном штатном составе по номенклатуре и ассортименту.

Эти слова-понятия - «номенклатура» и «ассортимент» - окончательно «доконали» Назарова.

- Всё правильно, - задумчиво сказал он. – Правильно и логично, но почему у тебя всё это получается как геройство, как какое-то приключение?

- Не знаю, - также задумчиво ответил я. – Сам не понимаю и сам задумываюсь…

Евгений Петрович Назаров вскинул голову и внимательно посмотрел мне в глаза. Я ответил ему «невинным» взглядом…

- Шутить изволите? – спросил он, - С командиром корабля шутить изволите?

- Никак нет! – не в шутку встревожился я. – Действительно не понимаю, почему я «вляпываюсь» в истории! Одни меня любят и уважают, а некоторые, почему-то, ненавидят и гнобят…

- Да кто тебя «гнобит»!? – воскликнул Назаров. – Что ты «несёшь»!.. «Гнобит»… Так, - выражают своё недовольство и всё… Ты ещё не знаешь, что такое «гнобить»…

- Ты просто необычный матрос, - сказал доверительно Назаров. – Не такой как все. Ты не служишь на корабле, а проживаешь, живёшь службой на корабле, как в своём доме. Другие и очень многие только служат, делают свою работу, но «живут» где-то вдалеке, по ту сторону от корабля. Это очень плохо…

- Ты своим поведением показываешь пример, как надо поистине служить на флоте, - продолжал говорить командир корабля больше самому себе, чем мне, - а другие это воспринимают, как укор, как оскорбление, потому что они так, как это делаешь ты, не могут и не хотят…

- Некоторые, - продолжал Назаров, - приходят на корабль, как на работу, другие – на время командировки, третьи – с определённой карьерной целью, четвёртые – по обязанности, пятые – по необходимости, шестые - по меркантильному хотению, а ты – по желанию, по интересу, по настроению, по позыву души и сердца.

- Вот ты, - спросил он меня, - сколько денег жалования получаешь?

- Не знаю, - искренне ответил я. – По-моему, три рубля пятьдесят копеек… Я их не считаю.

- Вот тебе и ответ, - сказал командир корабля, капитан 3 ранга, Евгений Петрович Назаров. – Ты денег не считаешь, они тебе не нужны. Вернее нужны, но ты довольствуешься тем, что у тебя есть. Так?

- Точно так, - виновато ответил я, лихорадочно соображая, плохо это или хорошо…

- Если я делаю что-то не так, товарищ командир, - сказал я искренне, впервые обращаясь к командиру корабля не по уставу, а как обращались к нему только старшие офицеры или его друзья, - то виноват, молодой, исправлюсь…

Этой фразе: «Виноват, молодой, исправлюсь!», научил меня мой друг из деревни Дальнее Русаново, дед «Календарь», мой папа, Сергей Иванович Суворов, мой наставник на Севморзаводе, Евгений Мыслин и знаменитый «Боцман» из Севастопольской Морской школы ДОСААФ. Эта фраза всегда меня выручала в напряжённых отношениях с начальниками и старшими офицерами.

Вот и сейчас, Евгений Петрович Назаров, молчаливо приняв моё неуставное обращение к нему, ответил фразой, ставшей в наших взаимоотношениях традиционной…

- Да, - сказал доброжелательно командир корабля. – Ты ещё молодой и в этом твоё преимущество. У тебя ещё всё впереди…

Он хотел что-то ещё сказать, но в дверь постучали и наш разговор прервался.

С разрешения командира вошёл заспанный Владимир Петрович Мальцев, старший специалист СПС, «годок» майского призыва 1971 года.

Он с изумлением воззрился на меня, но подгоняемый командиром корабля, достал из металлической папки, прикованной к его руке цепочкой и браслетом, журнал и листок с сообщением и передал их Назарову.

Е.П. Назаров расписался в журнале, вскрыл и прочитал сообщение.

- Возвращайся и жди указаний, - сказал он Володе Мальцеву. – А вы, матрос Суворов, немедленно передайте вахтенному офицеру, что я его жду у себя в каюте. О том, что вы видели, никому не слова. Спать и быть готовым ко всему. Ясно?

- Точно так! – практически одновременно в один голос ответили мы с Мальцевым командиру корабля и почти одновременно чётко вышли из его каюты.

Володя пошёл к себе на боевой пост досыпать, а я побежал на ходовой мостик, там должны были разбираться с аварийным телефоном старпом и вахтенный офицер – дежурный по кораблю.

Конечно, я не знал и не мог знать, что было в том секретном сообщении, но интуиция и «шестое чувство» ознобно сигнализировали мне, – это был приказ о выходе БПК «Свирепый» на БС, на первую боевую службу...