49 Командир корабля Е. П. Назаров 19 07 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

49. Балтийск. БПК «Свирепый».Выход на БС. Командир корабля. 19.07.1973.
 

Фотоиллюстрация: Командир БПК «Свирепый», капитан 2 ранга Евгений Петрович Назаров. После боевой службы. Декабрь.1973 г.



В предыдущем:

Как комсорг корабля (в Экипаже, 1972 г.) и зам. комсорга корабля (на БС и до конца службы в 1974 г.) я делал всё, что только было возможно, чтобы искоренить проявления «годковщины» на корабле, заменить это уродство формированием братских, дружеских, товарищеских взаимоотношений, созданием своих или применения лучших традиций флота и боевого корабля БПК «Свирепый».

В этом заключался смысл и содержание моей жизненной позиции моряка-балтийца, матроса ДКБ ВМФ, рулевого-сигнальщика, визуального разведчика, члена абордажной команды, фотолетописца, художника, библиотекаря, почтальона и комсорга (зам. комсорга) БПК «Свирепый» в период службы 1971-1974 гг.

В этом заключается смысл и содержание моей жизненной позиции при написании этой книги - «Легендарный БПК-СКР «Свирепый».


Больше всех не терпел и ненавидел «годковщину» среди личного состава, мичманов и офицеров капитан 3 ранга, Евгений Петрович Назаров.

Он ненавидел «годковщину» не потому, что «годковщина» крайне осложняла отношения между членами экипажа, а потому, что он не мог допустить, чтобы кто-то, даже в мелочах, мог изменить тот порядок, который установил он - командир боевого корабля, большого противолодочного корабля «Свирепый».

Он сам мне как-то говорил, что «название корабля обязывает», что он по своему характеру «мирный и беззлобный человек, но когда встаёт вопрос выполнения боевого приказа по поиску, обнаружению и уничтожению вражеского подводного ракетоносца стратегического назначения, ракеты которого могут стереть с лица земли несколько крупных городов вместе с миллионами советских людей, он свирепеет в желании найти, обнаружить и уничтожить этот ракетоносец».

Но ещё сильнее он «свирепел», когда кто-то «по своей глупости или гордыне, дурости или невежеству сам, своими руками, дома, то есть на корабле мешает ему, кто устраивает такие порядки, которые мешают выполнению кораблём и экипажем боевой задачи, вредит этой боевой задаче, наносит физические и психологические травмы членам экипажа»…

Капитан 3 ранга, командир БПК «Свирепый», Евгений Петрович Назаров прямо называл проявления «дедовщины» и «годковщины» в среде офицеров, мичманов и матросов – «пособничеством врагу», «враждебными действиями», «вредительством».

Он и его заместитель по политическим вопросам, капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин, категорически были против «дедовщины» и «годковщины» на корабле, да и вообще, где бы то ни было.

Они оба были приверженцы лучших морских традиций, но категорически отвергали всякую несправедливость в отношениях между людьми, прежде всего, основанную на каком-либо национальном, физическом или политическом превосходстве или насилии.

Вот почему изначально на БПК «Свирепый» сложилась традиция отмечать, славить и поощрять офицеров, мичманов и матросов не по их сроку службы или статусу занимаемой должности, а по делам, исключительно только по делам, по поступкам, по той мере пользы или вреда, которые приносили эти люди.

При этом оба высших командира нашего корабля были настолько лично «неброскими», «невыразительными», «не харизматичными», «нефотогеничными», то есть скромными, не выпячивающими свои фактические и показные регалии и возможности, что к моему стыду, ни я, ни мои товарищи-сослуживцы, не знали подробностей их личных биографий, их семейной жизни, их жизненного и боевого пути, их успехов, подвигов, геройства…

Евгений Петрович Назаров по своему нраву и характеру был спокойным, удивительно спокойным, что называется, хладнокровным человеком. Он не любил ни конфликтов, ни ссор, ни тем более каких либо «разбирательств» и «разборок». Он ими тяготился…

Первое, что делал в общении и в отношениях с людьми Евгений Петрович Назаров, - это доверял. Доверял слову, доверял сведениям, доверял данным о человеке, доверял его обещаниям, уверениям, клятвам…

Если человек не выполнял обещанное, то Е.П. Назаров опять продолжал доверять, но уже с контрольной параллельной проверкой исполнения человеком обещанного. Для этого он просил кого-либо из офицеров проверить, выполнен ли его приказ или выполнил ли человек своё обещание.

Если же неопровержимые факты, деяния, результаты фактически и действительно подтверждали неисполнение человеком обещанного или проверяющие докладывали командиру корабля, что обещание человеком не исполнено и продолжаются мешающие делу (основной боевой задаче корабля) деяния, то Е.П. Назаров преображался. Он становился принципиальным, твёрдым, сильным, свирепым…

В тон Назарову действовал и Дмитрий Васильевич Бородавкин, только он, наоборот, стремился во всём разобраться, расследовать, раскрыть, разузнать, но тоже справедливо, принципиально, сначала снисходительно, а при повторном происшествии – свирепо беспощадно.

Назаров и Бородавкин составляли, на мой взгляд, классическую пару советского командира и комиссара, когда командир на принципах властного единоначалия организует систему выполнения кораблём и экипажем боевого задания, а комиссар на принципах коллективного единства мнений организует систему отношений и настроения экипажа корабля для выполнения боевого задания.

Вот почему командир корабля, капитан 3 ранга Е.П. Назаров принципиально почти не вмешивался в межличностные отношения между офицерами, мичманами и матросами («не царское дело носы утирать»), но не терпел таких отношений, которые вызывали ссоры, конфликты, насилие.

Вот почему заместитель командира корабля по политической части, капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин вынужден был проводить настоящие внутренние расследования, чтобы выявить и искоренить причины и последствия ссор, конфликтов или насилия, чтобы они не мешали командиру корабля и экипажу выполнять главную боевую задачу – находить и уничтожать боевые средства вероятного противника.

В этой схеме и структуре управления событиями и процессами на корабле и в экипаже была ещё одна ключевая фигура – старпом, старший помощник командира корабля. Издревле и традиционно на долю старпома выпадала обязанность поддержания порядка на корабле, организация и проведение всех работ на корабле, в первую очередь, обеспечение жизнедеятельности и безопасности корабля.

Если главной функции командира корабля и замполита корабля требовалось геройство в нужный момент боя, то повседневной функции старпома требовалась дисциплина и порядок, бесперебойная организация работ, обязательное выполнение обязательных обязанностей. Поэтому элемент насилия и насильственной дисциплины в действиях старпома всегда присутствовал…

Однако любое насильственное действие в человеческих отношениях, а тем более в отношениях системы статусного и должностного доминирования (по схеме «я начальник, ты подчинённый»), порождает ответное противодействие, а также подражание, причём иногда в искажённой и изощрённой форме.

Поэтому «годковщина» и «дедовщина» в отношениях молодых восемнадцати- девятнадцати- и двадцатилетних парней, за плечами которых только опыт отношений в школе или краткий начальный опыт отношений на работе, является кривым зеркальным отражением системы отношений доминирования в офицерской среде, отношений между командиром корабля, замполитом, старпомом и офицерами и мичманами. Это почти то же самое, как отношения в большой семье разномастных родственников…


Нам, первому экипажу БПК «Свирепый» периода 1971-1974 гг. очень повезло, что командиром корабля был назначен капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров, а заместителем командира корабля по политической части Дмитрий Васильевич Бородавкин.

Они своим примерным поведением задавали тон стиля и манеры поведения, работы, боевой подготовки и боевой деятельности всех членов экипажа: старшего помощника командира корабля, офицеров – командиров боевых частей, мичманов – командиров боевых систем и постов, матросов-дедов – командиров отделений, матросов-годков – специалистов, молодых матросов и совсем ещё «салаг»…

Нас всех объединял один простой факт – мы приняли от советского народа, от государства, от нашей Отчизны и Родины новый, самый современный и самый грозный боевой большой противолодочный корабль – истребитель подводных атомных ракетных крейсеров стратегического назначения вероятного противника.

Вот почему мы все от командира корабля до самого молодого «салаги» хотели быть во всеоружии нашей коллективной воли, наших знаний, наших умений и наших убеждений, чтобы выйти в море на первую боевую службу и выполнить всё то, что каждый из нас говорил срывающимся звонким мальчишеским голосом при принятии военной присяги.

Традиционные жёсткие и жестокие «игры годковщины» нам были изначально не интересны, потому что мы, как наш командир корабля и наши командиры боевых частей и боевых постов, изначально были настроены на одну общую цель – достойно, честно и с победой осуществить первый в истории БПК «Свирепый» боевой поход в океан…

В напутственной речи-обращении к экипажу корабля перед выходом на БС командир корабля, капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров так и сказал: «Мы зачинатели первых традиций нашего корабля. Оттого, как мы выполним первую боевую службу в море, зависит судьба корабля, судьба каждого из нас, судьба нашей Родины. С честью выполним наш воинский долг и нашу воинскую клятву».

Всё... Время детских игр в «кто круче» или «у кого писька длиннее» кончилось. Завтра в 08:30 выход на БС и всё начнётся «по-взрослому»…