47 Погрузка торпед СЭТ-65III 19 07 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

47. Балтийск. БПК «Свирепый». Погрузка торпед СЭТ-65. 19.07.1973.
 

Фотоиллюстрация: г. Балтийск. БПК "Свирепый". Выход на БС. Погрузка торпед СЭТ-65III. 19.07.1973 г.


В предыдущем:

Я закончил писать письмо Вале Архиповой и вышел через носовой тамбур на бак.

Ночь была прохладной и тихой. За гребнем волнолома и пусковой установкой «Метели» на полубаке опять что-то грузили в свете синих ламп, которые не видны с американских спутников-шпионов.

Вероятнее всего, грузили в арсеналы глубинные реактивные бомбы РГБ-60 бомбометных установок РБУ-6000 системы «Смерч-2».

Пора было спать. Завтра предпоследний день перед выходом на БС. Надо завтра написать письмо маме и папе.
 

В четверг 19 июля 1973 года от вчерашнего моросящего дождя остались только редкие капли, которые освежали разгорячённые лица и сердца суровых мужчин, собирающихся в боевой поход на БПК «Свирепый».

С утра после обычного завтрака и обычных приборок началась погрузка на корабль противолодочных самонаводящихся электрических торпед СЭТ-65 для наших двух четырёхтрубных 533-мм торпедных аппаратов ЧТА-53-1135 и ракет 9М33 для зенитного ракетного комплекса ЗРК «Оса».

На небе была переменная облачность, слабый ветер и воздух днём в Балтийске прогрелся до 17°С. Самая лучшая погода для работы людей и автокрана и для погрузки дорогих и опасных изделий.

Торпеда СЭТ-65 представляла собой длинную (7,8 м) сигарообразную металлическую оболочку диаметром 533 мм зелёного цвета с закруглённой, как головка мужского члена, головной частью и обычной для всех торпед хвостовой частью с винтами и рулями.

Торпеда СЭТ-65 весила 1755 кг. В её боевой части содержалось 240 кг взрывчатки, детонаторов и аппаратуры подрыва.

Эта торпеда могла двигаться под водой со скоростью 40 узлов (74,08 км/ч) на дальность до 15 км на глубине от 20 до 400 м. При этом торпеда, как робот, могла сама обнаружить цель (подводную лодку), выделить её шумы из остальных шумов и не «отвлекаться» на иные шумы и помехи.

Для самонаведения на цель у торпеды СЭТ-65 была гидроакустическая система самонаведения. Рули торпеды меняли её движение по курсу (направлению), глубине и крену. В результате торпеда СЭТ-65 либо попадала непосредственно в цель (ударяла в корпус ПЛ), либо приближалась к подводной лодке в зону срабатывания взрывателя.

Нам на корабль грузили новые торпеды СЭТ-65III с активно-пассивной двухплоскостной системой самонаведения. Эти торпеды были приняты на вооружение в 1972 году и уже обладали системой полимерной смазки при движении торпеды в воде.

За головным обтекателем торпеды скрывалась система самонаведения (ССН), затем в отдельном отсеке неконтактный взрыватель, затем, примерно ; часть торпеды занимало боевое зараядное отделение со взрывчаткой. Здесь снаружи корпуса торпеды были контактные взрыватели (2 шт). Затем в центре торпеды располагались одноразовые аккумуляторные батареи и в корме торпеды – система управления ходом, электродвигатель, рули и разнонаправленная пара винтов.

Дальность эффективного (то есть прицельного) выстрела такой торпедой составляла 5,5-6,5 км. Залп двумя торпедами сразу, практически, обеспечивал надёжное попадание и поражение цели.

На корабле в торпедных аппаратах эти торпеды могли находиться без каких-либо повреждений и нарушений в её работе до 18 месяцев (1,5 года).

Не приведённая в боевое состояние, торпеда имела три ступени предохранения от взрыва. Бесконтактные и контактные взрыватели также надёжно вызывали сильный фугасный взрыв, который фактически (при прямом попадании) разрушал прочный корпус ПЛ.

Впрыск под давлением полимерной смазки во время движения торпеды увеличивал её скорость до 47 узлов (до 87 км/ч). В плотной морской воде скорость обычного движения более 80 км/ч – это много…

Заряжали ли торпеды СЭТ-65III с полимерной смазкой на БПК «Свирепый» 19 июля 1973 года, - я не знаю. Зато я знаю точно из общения с командиром корабля, капитаном 3 ранга, Евгением Петровичем Назаровым  и с другими офицерами-командирами боевых частей, что перед БС на корабль загружали только новейшие боеприпасы, только что принятые на вооружение…

По кораблю среди матросов разнёсся слух-команда о последней возможности отправить домой письма, поэтому все и каждый старались в свободную минутку написать письма и выручить их вахтенному на трапе, чтобы, когда почтальон корабля пойдёт на почту, забрать все письма «одним разом».


Я тоже написал письмо родителям.

Здравствуй моя родная, хорошая, добрая мама!

Сегодня 19 июля (1973 года). Когда ты получишь это письмо, мы уже двое суток будем идти по Балтике.

Прости, пожалуйста, но пишу коротко. И по деловому. Ведь если дам волю чувствам, то придётся расписывать на многие, многие страницы.

В первую очередь очень всем вам благодарен за письма. И тебе в первую очередь. Спасибо, мама, что прислала папино письмо.

Я сейчас ничего не скажу, потому что многого ещё не знаю. Это я на счёт всех «тяжёлых» разговоров (родители поссорились).

Очень рад за Верочку, что поступила в институт (сестра). А что устала, это ничего, иначе бы и жить было не интересно, кабы не усталость от свершённых дел.

А капризуля Русланчик (племянник, сын Верочки) ещё себя покажет, ведь он будет хорошим, как все вы. Я в этом не сомневаюсь.

Получил письмо (от Юры) из Николаева. Юра (старший брат) занят, напишет мне, когда будет время. Мудрено, когда времени осталось до 08:30 завтрашнего дня! (намёк на время выходы из базы на БС).

Живёт (Юра) на квартире у старушки. Молится за общежитие для мичманов, так как там прописан. Не жалуется, но сквозит во всём письме, что трудно. Впрочем, сама, мамулька, почитай.

От друзей (одноклассников по школе) ничего нет. Молчат. И это немного плохо. Но не смертельно! Верно?

О Вальке А (Валя Архипова) не думаю, хотя нет, вру, конечно, думаю! И романс этот пою тут, мама, ничего не поделаешь…


Речь в письме идёт о романсе М.Ю. Лермонтова 1831 года «К Л», который я для себя назвал «В.А.» и в который 25 мая 1973 года, будучи вместе с БПК «Свирепый» на рейде Балтийска, добавил только одно слово «тебя» в строчку «Люблю, люблю одну!».

Михаил Юрьевич Лермонтов

«К Л.»

(подражание Байрону)


У ног других не забывал
      Я взор твоих очей;
Любя других, я лишь страдал
      Любовью прежних дней;
Так память, демон-властелин,
      Всё будит старину,
И я твержу один, один:
      Люблю, люблю тебя одну!

Принадлежишь другому ты,
      Забыт певец тобой;
С тех пор влекут меня мечты
      Прочь от земли родной;
Корабль умчит меня от ней
      В безвестную страну,
И повторит волна морей:
      Люблю, люблю тебя одну!

И не узнает шумный свет,
      Кто нежно так любим,
Как я страдал и сколько лет
      Я памятью томим;
И где бы я ни стал искать
      Былую тишину,
Все сердце будет мне шептать:
      Люблю, люблю тебя одну!
 

Сам знаю – всё, «кранты»! Люблю и уважаю Ермошина (жених Вали Архиповой). Сам желал ему всяческих благ, ни словом, ни взглядом не показал заинтересованности, но, опять это «но», - это сильнее даже меня самого…

Ты уж извини, мамочка, но здесь я тебя не послушаюсь (мама просила меня не думать о замужестве Вали). Думаю, и буду думать, пока кто-то начисто не сотрёт в мозгу всё, что (там) есть.

Ну, а на счёт фантазирования, не бойся! Фантазировать я умею, но не хочу. Немного устаю и хочу спать спокойно. Так, что здесь всё в порядке.

Теперь немного о себе, в смысле будущего. Поход (БС) небольшой, но чёрт его знает, куда пойдём. Короче, в сентябре будем на месте стоянки в Балтийске, то есть у родной стенки (причала).

Идём в «холодные места» (намёк на противоположную сторону, то есть, на юг). Но ты не беспокойся  - нам всё выдали. Здесь у меня (в ленкаюте) печка-грелка (эл. калорифер). Живу один. На мне много обязанностей, короче, скучать некогда.

Потратил все бумажные деньги и теперь в столе (ящик рабочего стола в библиотеке-фотолаборатории), как в папином кошельке – мелочи опять рублей на 5. И куда их девать? Не знаю!

Посылки я наверно не дождусь. Жаль.

Ну, ладно, мама, пишите только письма, на старый адрес, ждите ответа с подробным описанием всех наших приключений.

Ждите фотодокументальных кадров о пребывании сеньора Алек-Сандра в суровых водах Атлантического океана. Крепко всех целую и спасибо за всё.

До свидания, Саша.


На обороте последнего листа письмо папе…

Здравствуй, папка!

Решил отдельно к тебе обратиться, так как хочу кое о чём поговорить. Тет а тет!

Прежде всего, прости за всё, что я тебе тогда наговорил. За все мои выходки и высказывания (по поводу ссоры с мамой).

Ты всегда тысячу раз прав и знал я это тоже всегда, но заметь, хотел сам проверить твою правоту ибо то, что испытано на себе, запоминается лучше.

Я сейчас за многое себя корю и совершенно серьёзно заявляю, хотя до сих пор говорил молча: «Я очень люблю тебя и маму». ВАС обоих!

Такие дела.

И вот ещё что. Я написал Юре письмо, где пищу о том, что ты хотел приехать (к нему в Николаев). Так, что жди от него письмо.

Может, я сделал глупость, но полезно всё, даже ошибки. На них учатся!

Ну, я поехал. До скорого.

Целую, Саша.


Я тоже отдал вахтенному на трапе конверт с письмом для родителей и побежал фотографировать погрузку торпед в торпедные аппараты нашего корабля.

Офицеры, работники арсенала и матросы с удивлением смотрели как я, простой матрос, бодро и радостно ищет лучшие места для съёмки. Дело в том, что фотографирование на корабле, особенно в момент погрузки боеприпасов, было категорически запрещено кому бы то ни было, а тут.. нате вам, пожалуйста.

Однако командир БЧ-3 и дежурный по кораблю спокойно отнеслись к моей работе фотолетописцем корабля (видимо уже были предупреждены) и не возражали, чтобы я их тоже запечатлел в истории БПК «Свирепый».