Как Саша мечту исполнял

 
  Николай Андреевич, наш учитель литературы в старших классах, всегда недоумевал, когда видел, что у того, или иного ученика нет особой тяги к поэзии. И наоборот, Николай Андреевич проникался каким-то чувством благосклонности к тому ученику, от которого имел возможность услышать что-либо в поэтической форме. И всегда Николай Андреевич подчёркивал важность поэтического слова, его воздействие на собеседника,особенно если стихи написаны настоящим поэтом. А однажды у него с моим другом Сашей Груздевым произошёл небольшой разговор.

  Николай Андреевич был ещё довоенной формации человек, cвои детские и юношеские годы провёл у моря. Он жил с родителями в Севастополе. И, вспоминая свою молодость, он вдохновенно прочитал отрывок из поэмы “ Евгений Онегин”, добавив, что именно этот отрывок он прочитал одной девушке, которая впоследствии стала его женой:
“…Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим буйной чередою
С любовью лечь к её ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!”…
   А Санька, чёрт, говорит Николаю Андреевичу: “А форма женских ног, в частности прямизна или отсутствие таковой, может влиять на силу чувств мужчины?”- и продолжает дальше:
“..И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд;
Люблю их ножки; только вряд
Найдёте Вы в России целой
Три пары стройных женских ног”..
 -Молодой человек, Вы же прекрасно знаете, что поэтам свойственно употреблять  и гиперболу, и гротеск, и что Александр Сергеевич писал не в том смысле о России, в каком понимаем мы c Вами. А ещё добавлю, что любящему человеку, из собственного опыта могу утверждать, изъян в любимом человеке не трудно и за достоинство принять,- подытожил разговор Николай Андреевич.
-Если тут гипербола присутствует, то против не попрёшь, а о стройных женских ногах всю жизнь мечтаю,- сказал Груздев под смех класса.

   Через пару недель начались зимние каникулы. Для старшеклассников в драматическом театре давали несколько спектаклей. Пошли мы с Груздевым на “Горе от ума”. Ходили тогда уже упорные слухи, что на выпускных экзаменах обязательно будет тема по Грибоедову.

Спектакль прошёл на “ура”. Игра актёров понравилась. В приподнятом настроении мы пришли в гардероб за своими пальто. Саша вдруг толкает меня в бок, смотри мол. В соседней очереди стоит девушка, фигурка точёная, ножки точёные, волосы волнами по плечам разлиты. ”Вижу свою мечту, - говорит Саша, - ты, Володя, если со мной, то сейчас вместе её проводим, если нет, езжай домой один.”

 Выбежали мы за той девушкой, она чуть раньше нас пальто получила, и пошагали за ней следом, в метре позади. Саша говорит, адресуясь к ней: ” То, что Вы любите театр, это понятно. А может Вы ещё и поэзией увлекаетесь. Сейчас в Фигландии очень модный поэт появился,РЕмонт обувИ. Имя пока не сильно известное, но только для Вас кое-что из последнего:
Под молоточка стук,
Блистая шляпками гвоздей,
Выходит из умелых рук,
Обувное счастие людей!"
  Девушка звонко-звонко засмеялась,как будто колокольчик прозвенел, и сказала: “Передавайте обязательно привет  Фигландии и лично РЕмонту обувИ, а я уже дома!”- и упорхнула в подъезд ближайшей от театра многоэтажки.

  Как вы,наверное догадались,наши пути с Сашей разошлись. Между ним и Ириной, так звали девушку,вcтреченную в театре,проскочила искра.Да так проскочила,что они на втором курсе обучения в Свердловском институте архитектуры поженились,а я был на свадьбе свидетелем у Саши.

 В прошлом году мы отмечали 50 лет после окончания школы. Саша мне говорит: “ Знаешь, Володя, у моей Иринки обнаружился большой изъян: ежовые рукавицы на белых ручках, но моё любящее сердце перевело это в её достоинство”…