Жирная, потанцуй

Моей сестре

 Она закрыла глаза и испугалась:" ой, кто свет выключил"?
Теперь- то она смеялась над тем, какая глупенькая была в раннем детстве. Впрочем, все говорят, что она и сейчас глупенькая, совсем дитя малое.
 Только Иван Ефремович, который в погожие дни сидит на лавочке возле подъезда ,он никогда так не говорит. Он добрый, с ним можно поговорить про игрушки и машинки. Только почему он всегда трогает ее руками за грудь и живот?
 Она не понимала зачем он это делает. Но никому не сказала. Только жена Ивана Ефремовича видела все из окна и почему- то стала ненавидеть Нику. Непонятно только почему? Но Ника не пыталась ни у кого спросить, а то вдруг мама начнет скандалить.

Дурочку Нику родственники ограждали от таких знаний. По понятным вроде бы причинам- зачем дурочке знать, откуда берутся дети?
Впрочем, ее мать наоборот, не носила лифчик и ей не велела. Ну лифчик один был, но лямки всегда сваливались с плеч, и это было очень противно.
 Она взбунтовалась, что не будет эту авоську носить, и мать была довольна.
В мире вообще много странных вещей.
Однажды Ника вот так же гуляла под окном, а Василиса, она же Вася, она же старшая сестра, она же взрослая дылда делала уроки у себя в школе. Школьники в школе делают уроки, а потом приходят домой и дома тоже делают уроки, это Ника знала точно.
 А если они плохо делают уроки, то мамы школьников бьют школьников головой об стену. Поэтому Ника решила никогда не учиться, даже если немного поумнеет. Вот мать хотела отдать ее на курсы медсестер, о, это значит учиться, то есть делать уроки, тогда мать и ее тоже будет избивать.
Ну уж нет! Она ребенок, такая уж она уродилась на свет. Вот они все всю жизнь взрослые. Старшая сестра слуга ей, потому что она, Ника- больной ребенок. А все остальные взрослые.
 Они дерутся и плюются. Постоянно плюют в лицо - как мама.
А странные вещи- это такие непонятные вещи. Ника ломала голову над загадкой, что хотели другие дети когда обступили ее и сказали, что сегодня бить и дразнить не будут, а научат трахаться. Что такое трахаться? Наверное Васка знает, Василиска, старшая сестра.
 Она вообще курит уже не первый год, и мама говорит, что из нее выйдет ****ь и дворник. Что такое дворник это понятно, а ****ь, наверное тоже что- то вроде дворника.
 Хотя старшая сестра говорит, что мама сама ****ь. То есть мама -дворник? Но ведь мама не дворник, а поэт- переводчик. Ничего не понятно, но спрашивать нельзя, а то вдруг Васька скажет маме, и тогда будет скандал.
Васька злится, потому что недавно, когда она уводила Нику со двора, чтобы Нику там не избивали, то Ника сама начала бить Ваську посреди уличного движения. Просто интересно было посмотреть, как старшая сестра испугается. Теперь Василиса злится, а значит, может заложить. И Ника никогда не спрашивала ее об этом случае пока сама не поняла.
А было вот как. Девчонки и мальчишки окружили Нику и повели к подъездам, когда Васька делала уроки.
 Ника должна лечь на доминошный стол, спустить с себя шорты и задрать футболку и елозить спиной по столу. Они сказали, что ей будет приятно. Но ей почему- то совсем не понравилось, а они все вообще хохотали.
     Она тогда ничего не рассказала взрослым, а то вдруг она в чем то виновата и тогда ее снова будут воспитывать, то есть ругать и бить.
Ника остановила свое маятниковое хождение по детской площадке, потому что ее лицо свела судорога: рот скрючился в подкову, и руки в замке поднялись к подбородку.
  А вот и дедушка зовет обедать. Ника и Василиса жили у бабуси, как два веселых гуся.
     Это была новая квартира, а на старой квартире, где обитали все вместе, там тоже было много странных вещей.
     Например галошница. Эдакое, коричневой краской выкрашенное, деревянное одоробло. На самом деле прелюбопытная штуковина. Там было огромное количество дедушкиных штиблет и ботинок, коллекция, наверное за последние лет тридцать. Дело в том, что дедушка страдал плоскостопием.
     Всю эту выставку туфель и гуталина он иронически называл "музей".
Иногда Ника находила в "музее" неожиданные вещи - очень странные сдутые воздушные шарики какого то мерзкого цвета.
 На конце у каждого шарика был пупырышек. Недолго поудивлявшись, кому нужны такие уродливые воздушные шары вместо красивых и разноцветных, Ника попыталась их надувать.
    Очень смешно ей было, когда один такой шарик лопнул и облепил ей все лицо.Ника тогда очень смеялась, какой оказался дурацкий шарик.

     Иногда такие шарики оказывались и под холодильником, об который мать била головой Василисы. На холодильнике с краю стоял бронзовый канделябр и раскачивался при каждом ударе. Мама стучала Васькиной головой по углу холодильника и кричала что то неразборчивое и странное щелкающее слово "аттестат".
     Ника знала что она, Ника, вовсе не такая уж и дурочка, раз уже тогда понимала что подсвечник может упасть Ваське на голову. Но было любопытно посмотреть, что тогда получится, поэтому Ника молчала.
    Мир познавать лучше молча, если ты живешь в семье и у тебя есть близкие.
"Мы- твои близкие"- говорила мама железным голосoм, и Васька сжималась в комочек. В такие моменты Нике было ее даже жалко.
     Услышав недавно по телевизору слово "музей", Никa насторожилась. Неужели сейчас по телевизору покажут дедушкину галошницу и эти резиновые штучки, небрежно перекинутые через ботинок.
   Музей - это же галошница, на которой иногда оказывались некрасивые воздушные шарики. А появлялись они там, когда к маме приходили в гости какие- то дяди.
     А по телевизору стали показывать картины в рамах и говорить про каких то знаменитых художников. Опять ничего не понятно. Нике было уже четырнадцать лет.Она давно поняла, что это были не воздушные шарики, а что- то другое, но что? И что такое тогда этот самый музей?
    Ника вспомнила про некрасивый шарик, который лопнул и залепил ей все лицо, и расхохоталась.
Бабушка посмотрела на нее с суровой жалость и сказала:" вот, смеется неизвестно почему. Что ж, Ника- это мой крест, и нести мне его до конца моих дней".
  Старая квартира находилась недалеко от метро Автозаводская, в большом кирпичном доме. Четыре комнаты с лепными потолками, длиннющий коридор, по которому сестры в детстве бегали, топоча сандаликами. Под потолком огромной кухни висела голая лампочка с каким то стаканом на проводе. И провод, и стакан были обсижены мухами до ворсистого состояния. Под кухонным столом жили колонии пауков.
    Сталкиваясь у дверей туалета, мать и бабушка проклинали друг друга:
"Чтоб ты сгорела"!
-"Чтоб ты сгнила".
    А на кухне шли баталии и сражения. Там мама пыталась выбросить в окно своего отца, то есть дедушку. Потом бабушка долго обклеивала пластырем дедушкину лысину, порезанную оконным стеклом.
    Во время другой баталии мама запустила в деда красным, замызганным пластиковым ведром, но промахнулась, и ведро расплавилось и потекло на газовой плите.
    Во дворе не росло ни травинки, но было очень много голубей. Полоумная старушка летом постоянно заполошным голосом орала:" гули- гули- гули".
 Летом одуряюще пахло забродившими помойными баками, и старшая сестра Васька принюхивалась с удовольствием. Позже она скажет, что это запах детства.
    Неподалеку был пруд и речка. Но летом старшая сестра тоже должна была болеть. Болея, она зарабатывала деньги. На каждый чих мама вызывала врача, а на вопрос о температуре говорила, что градусник только что разбили. По больничному листу мама получала деньги.
    Поэтому сестра, если хотела чихнуть, то убегала в комнату и бросалась лицом в диванную подушку, чтобы заглушить звук. Следом шла мама и выразительно крутила пальцем у виска. Васька этого не видела, а Ника не понимала смысла всей этой сценки.
    А смысл был в том, что не выпустят гулять, если нужно болеть. Как- то раз незнакомая девочка, чуть постарше, лет восьми, спросила Ваську, любит ли она балет.
 Васька не стала спрашивать, почему девочка так странно произносит слово "болеть". Она промямлила:" нет, я не люблю "болет.. ть".
    А еще в старой квартире, в одной из четырех комнат был на двери замок, а где ключи, это было неведомо. В этой комнате когда- то обитали мама и отец. Потом из окна этой комнаты выпали и разбились насмерть две кошки.
    Когда дедушка избил маму за беспрерывное ****ство, мама запретила детям с ним разговаривать. Но дедушка словно нарочно заходил во время завтрака в кухню и гладил детей по голове. Дети разбегались в ужасе, чтоб мама не наказала их за то, что опальный дедушка гладит их по голове .
    И один раз они заперлись от него в этой комнате с замком, а отпереть уже не могли. Васька рыдала, а Нике было смешно. Она не сомневалась, что их спасут.
    Ника знала, что мама недавно спрятала какие то ключи. Ника ждала, что мама откроет дверь. Но пришел плотник и выломал замок. Мама так никогда и не сказала ни слова о ключах- те или не те.
  Ника удивлялась:" и почему Васька так плачет? Ведь у мамы есть ключи. Мама хорошая,она очень умная и сильная. Так говорит про нее бабушка.
   Да, я очень кричу, но это потому что у меня такой голос. Васька жалуется бабушке, что я лаю как собака а бабушка ей отвечает:" но что поделаешь, такой  лающий голос" И еще я умею визжать громче, чем мама. И это странно, ведь мама такая сильная. Бабушка всегда говорит:" мы слабый тип нервной системы, а мама- сильный тип нервной системы".
   После истории с запертой комнатой прошло несколько лет .Ника гордилась, что она делает успехи:" Я научилась так визжать, что Васька почти плакала и жаловалась, что когда я гавкнула у нее над ухом, то в ухе что- то лопнуло. Вот так! Я- сильная! Когда я вырасту, я буду как мама! Я буду все себе требовать, и мне все будут все отдавать.
А то сейчас приходится, чтоб мама не скандалила, когда она приезжает встречать ее словами "здравствуй, мамочка миленькая"! Мне это противно, но так лучше, так удобнее. Васька знает как я ее проклинаю потом, когда она отчаливает в свою квартиру.
    А на старой квартире мы с мамой ходили встречать Ваську из школы. Мама всю дорогу ее ругала и говорила, что будет и будет ругать, чтоб Васька становилась все совершеннее и совершеннее., Я чтобы мама похвалила меня, по дороге била Ваську по спине. Но мама почему- то только слегка мне улыбалась но не похвалила. А я старалась, чтоб она во мне увидела человека и поняла что я умная .
    Большую четырехкомнатную квартиру пришлось разменять, чтоб спасти меня от мамы. Бабушка сказала что  поклялась меня вырастить. А про Ваську никто такого не говорил. Как она смешно жалуется, что она от моего лая оглохла. А бабушка что- то бурчит и отворачивается.
   А Васька сказала. что ее бесят эти сопли про сильный и слабый тип нервной системы. Она долго бушевала, что нужно объявить человека слабым типом чтоб только топтать и унижать, мама значит, сильная женщина,феминистка бля!
     Васька постоянно ругается матом, потому что бабушка- слабый тип нервной системы и не употребляет никаких слов серьезнее, чем жопа и дегенерат.
 А Васька не хочет быть как бабушка, слабой и матерится как извозчик.
  Мама тоже матерится но мама сильный тип нервной системы, так бабушка говорит, и еще бабушка говорит, что Васька тоже слабый тип нервной системы.   НО Васька продолжает разговаривать матом. Я знаю, она хочет стать сильнее.

А Васька говорит, что если бы ее судьба имела человеческое воплощение, то она разорвала бы это воплощение на куски.
      Начинай визжать и будешь сильной тожe! Но Васька говорит, что наши с матерью вопли напоминают ей какой то механизм:" вах вах вах вах"! Но я же просто разговариваю так же, как мама чтоб угодить ей.


     Прошли годы В бабушкиной квартире. Ника смотрела телевизор сколько захочется. Шла война в Чечне. Ника мечтала скорее вырасти, пойти служить в армию, в горячую точку планеты и вернуться в цинковом гробу. Может быть на похоронах мама признает, что Ника была человеком.
***
Да, наверное даже в четырнадцать лет я сохранила остатки не любви а скорее обиды на мать. Наверное, как все дети я ее любила поначалу, но потом все меньше и меньше. Связи постепенно рвались.
 Совсем я решила забыть ее как страшный сон, когда мне было двадцать шесть лет. Тогда вычеркнула ее из сердца раз и навсегда.  Забыть, забыть, выкинуть из своей жизни этот кошмар!
 Но по порядку, а потом я расскажу, почему так случилось.
      Вообще, я много много не понимала, ведь меня считали идиоткой и поэтому держали в черном теле, как какого то Маугли. Мне ничего не объясняли. Я не умела самого наверное главного в жизни- общаться с людьми. Теперь мне приходится все наверстывать, я читаю специально в интернете материалы.
   Я всю жизнь думала что все всегда скандалят. А еще я не понимала, чего наша с Васькой мать хочет от всех .
 Например, я думала что все вокруг враги. И бабушка тоже. Я же не знала, что мамины скандалы так влияют на бабушкино состояние и самочувствие.
Вот однажды был случай. Жара, конец мая. Одеть мне было конечно, нечего. Я помню в конце девяностых годов бабушка упросила мать, чтоб та купила мне хоть какую нибудь обувку. И она купила красивые модные туфли, но оказалось что они растирают ноги в кровь.
    еще не легче было с одеждой. Обязательно было или слишком жарко или слишком холодно. Нет, у Вaськи конечно, было еще хуже. Мать говорила, что у нее прямые пятки и поэтому все задники натирают.
 Однажды Васька с матерью поехали на самый дешевый рынок в районе - Покровский. Это Васька придумала, чтоб мать хоть что то ей купила. Там были полусапожки по двести рублей, но мать купила ботиночки за семьдесят рублей. Васька смогла в них дойти только до соседнего дома и прихромала обратно. Я мельче, чем Васька, мать говорит, что Васька- огромная корова, мне ботинки были впору, и я их сносила. А у Васьки шрам над пяткой держался потом почти год.

      В общем, был май, жарища, а у меня только шерстяное платье. Но бабушка нашла какую -то кофточку и даже ситцевые брюки. я не знаю откуда это все взялось.
 Носков (или носок) правда, не было, но бабушка придумала как выйти из положения.
 Бабушка всегда так говорила:" но мы сейчас выйдем из положения".
      И бабушка взяла мои старые колготки, отрезала от них нижние части и Получились носки. Так- то вид неприличный, но под брюками не так заметно, когда коротко отрезано .
      Я вышла гулять и пошла к старому грузовику Зил- 130. Его хозяин очень хорошо ко мне относился. Но когда он отошел, то ко мне подбежали мальчишки и окатили меня грязной водой.
 Я пошла домой, а бабушка ударила меня по лицу. Я уже умела читать, сначала мать меня учила, но когда она разодрала мне ногтями лицо, то доучивали меня уже бабушка с дедушкой, и я читала в разных книжках, что когда человека обидели, то его надо поддержать, а не бить.
 Это я потом только поняла что она уже осатанела от такой жизни, потому что сменной одежды у меня не было, и взять ее было негде А тогда я страшно разозлилась, и мне было очень горько, что все меня ненавидят и ничего не объясняют как надо жить да как и когда мыться, в конце концов! Мне на все вопросы отвечали:" вот поумнеешь, тогда расскажем".
      Я вспомнила, я даже однажды попыталась рассказать матери про Ивана Ефремовича, спросила почему c  ним нормально разговариваю, а он хватает меня за грудь, за живот почему- то? А мама ответила, что у него это проснулся мужской инстинкт.
 Опять ничего не понятно. Например, почему меня так возненавидела его жена? Тогда она смотрела в окно и после этого начала меня дразнить так:" жирная потанцуй". И еще она натравливала на меня других детей во дворе.

     Но про это я уже не хотела рассказывать матери, а то вдруг опять будет скандал.
     Это так же, как я боялась тогда уйти из кухни, где мать включила газ. А то, если я не соглашусь спать там всю ночь, то опять будет скандал, А было вот как.
Я не знаю, что со мной творилось в раннем детстве, но явно ничего хорошего. И в тот вечер случилось так, что я обкакалась, сидя в кресле. Мать дико завизжала:" идиотка, мразь, мама, она будет спать в кухне прямо в этом своем дерьме"!
Бабушка вроде согласилась и ушла сразу. Мама отволокла кресло в кухню и включила все конфорки.
     Я свернулась калачиком в кресле и закрыла глаза рукой чтоб больше не видеть всего этого - эту мать, эту кухню, этот телефонный аппарат с выбитым под диском куском пластика. Телефон остался дырявым после того, как мать швырнула им в дедушку.
     В общем, я закрыла лицо руками и боялась пошевелиться, потому что в кресле лежали еще игрушки, и если я пошевельнусь, то они начнут падать и будет шум. А на звук придут все и начнут снова орать и изобьют меня.
     Я побоялась спросить, зачем мать открыла все конфорки, а потом пришла бабушка и сказала пойдем спать в мою комнату. Я сначала очень боялась, ведь мама велела мне спать в кухне. Но бабушка меня успокоила.
     Через несколько лет бабушка сказала Ваське, что она нашла меня в кухне на полу без сознания. Не знаю, я не помню.
     Васька мне рассказывала, что в спальню просочился какой- то странный запах. Васька открыла дверь и увидела, что бабушка буквально бежит в кухню. А бабушка была очень полная, но она на бегу громким шопотом (это, наверное, чтоб не разбудить маму ) сказала:" закрой дверь, газ же идет, о, господи"!
     А еще очень страшно мне было, когда мать вдруг решила отдать меня в школу. Это мало того что надо мной издевается весь двор, а теперь значит будет глумиться вся школа.
     У меня от ужаса помутилось в голове, и я залезла под днище припаркованной возле дома Газели и почти час боялась вылезти оттуда. Хотя я не знаю сколько прошло на самом деле времени. Я только поняла, сидя под микроавтобусом, что так страшно, так жутко, что я уже не контролирую себя.
    
     Но я обещала рассказать, почему я полностью вычеркнула мать из своего сердца, и дорога назад ей закрыта.
     Мне выписали какие- то таблетки, какие- то очень сильные успокоительные, кажется финлепсин. А я уже читала как психи в психушках превращаются в подобие растений.
     Я не хотела пить таблетки, конечно. И бабушки и дедушки тогда уже не было в живых.
 Васька разошлась с мужем, и мать очень злилась, что Васька не дождалась смерти своего пожилого супруга. Видимо, мать хотела потом поделить наследство- я начала постепенно понимать, что происходит.

     Но окончательно я все поняла, когда в ответ на отказ пить таблетки, мать стала грозить, что выломает дверь и ворвется в квартиру, что вызовет МЧС и полицию и мэра города, а если надо будет то и до президента дойдет.
   Она так сказала :"а если надо будет, мы дойдем и до президента и выломаем дверь и тебя схватим"!
  И что "Ваську тоже надо ставить на психиатрический учет и тоже класть в психбольницу"!
     Вот тогда я все поняла, что мать просто ела всех поедом, чтоб побыстрее умерли, а теперь остались в живых только две ее дочери- я и Васька, и эти дочери занимают квартиру, и поэтому от нас надо избавиться.
     Вот тогда я и вычеркнула мать из своей души раз и навсегда.

  Ника отвлеклась в свой ноутбук и в старой разоренной бабушкиной квартире стало непривычно тихо. Раньше здесь всегда шли бои. Раскаленное варево под названием "семья" булькало и пенилось. Кипело так, что не подходи- ошпарит.    .
Васька, прислонясь к дверному косяку, с удивлением смотрела на сестру.
    Как это так- все детеныши любят своих родителей? Как это так- Ника поначалу любила мать?
 Васька помнила маленькую женщину в халатике, в повороте коридора, совсем молодую. Женщина просто шла мимо, и чей то голос сказал :"это твоя мама". Васька не поняла, что это значит.
" Видишь, она такая маленькая"
 "Мама маленькая, мамаленькая, хм. А потом появился страх. Нет, не так вот так:" Страх'.
    А Ника толкует о какой- то любви и привязанности.
Васька помнила, как на страх постепенно все более толстым слоем накладывалась ненависть, и как затем не осталось уже ни крошки страха, а только одна сплошная ненависть.
    А что еще можно было вспомнить про мать в молодости? Бусы, кольца, косметичка, шляпа- котелок и "дипломат". Васька подумала:" Чарли бля ****ый Чаплин и рассмеялась" Ника сразу откликнулась:" ты чего ржешь"?
-А вот ты помнишь материну "шляпу- котелок"?
-"Ага, помню".
-"А вот бы ей еще квадратные усы".
Ника разразилась могучим басовитым хохотом. Васька не уступала ей в децибелах.
Старые, крошащиеся стены хрущевки, покрытые выцветшими обоями, давно такого не слышали.
    Здесь дрались, проклинали друг друга и считали каждую копейку. Здесь бабушка злилась на Ваську, что та не хочет снова и снова жрать вареную картошку.
-"Она хочет не поесть, а полакомиться".
В голосе бабушки была ненависть и отвращение.
Васька почему- то, видимо в связи с Чарли Чаплином вспомнила, как в шестнадцать лет ходила во ВГИК на фестиваль студенческих короткометражных фильмов, и вспомнила как мать и бабушка встревоженно обсуждали эти ее, как они говорили, походы.
   Их голоса звучали подозрительно и очень недоброжелательно. Вряд ли они думали про ВГИК, скорее всего, подозревали, что она по подвалам трахается.
     Когда Ваське было четырнадцать, она попросила у матери на один день Никины джинсы.
 Да, у Ники однажды были настоящие джинсы- варенки. Впрочем даже у Васьки один раз была шубка из кролика.
Выдавая Ваське джинсы, мать поинтересовалась, не болеет ли Васька венерическими болезнями, а то наградишь мне больную доченьку.
Как же она сказала," доченьку"? Нет, нет, она никого из них не называла так. Нику она называла только "больной ребенок".
Венерическая болезнь в четырнадцать это конечно, рановато, товарищи. Интересно, Ника знала от чего делает уколы маме?
  Тогда мама и решила выучить больного ребенка на медсестру. Сказала, что очень аккуратно колет -ловкие, точные руки. Знала ли "кандидат в доктора", чем мама болеет?  А нет, это уже было когда Нике исполнилось тринадцать на следующий год.

     А на следующий год ...
А на следующий год мать сильно разболелась. Сначала уколы ей колола Васька, потом это занятие мать препоручила Нике.
Еще Васька узнала весь список названий и симптомов всех мыслимых и немыслимых болезней, которые передаются половым путем.

   Нике не пришлось в качестве "группы поддержки" сопровождать мамика, которая конфузилась идти к венерологу .
    Доктор был частный и вел прием в собственной квартире. В лихие девяностые бывало и такое.
Мать оставила Ваську в большой комнате и прошла вслед за врачом в смотровую.
     Взрослые мужики с печальными глазами смотрели на мать с жалостью, а на Ваську осуждающе.
"Ну и молодежь пошла" - казалось, говорили их взгляды, -" ну ладно мы, а эти, вот такие школьницы и уже венерические, вот она как последняя, м-даа, такие нынче дети"...
    
     И самая страшная тайна, о чем не подозревает даже Ника.Потому, что об этом никто не подозревает.Вот бы Ника подскочила, если бы знала.
Рассказать что ли ей?
..." Гул затих, я вышел на подмостки"...

 Почему Васька, когда у нее на шее начала расти опухоль, абсолютно не торопилась к врачу, а сначала дождалась совершеннолетия а затем отдельного жилья?
 Васька боялась, что вдруг окажется не рак, а лимфоузел- симптом какого- нибудь веселого заболевания схваченного либо от матери, что маловероятно, но все бывает, когда не везет, либо при поцелуях с каким нибудь придурком.
 И тогда, тогда больница и позор, после которого лучше не жить.
    То то мать бы обрадовалась, если бы Васька оказалась нашпигована какой нибудь "венерой"
Ура, мерзкая Васька получила сполна! Мать была бы счастлива!
 -"Ага я говорила, я тебе говорила, мама, что это такое растет, я тебе давно говорила, что ее в детскую колонию надо, а ты ее дома держишь и еще пятерок от нее не требуешь"!
    Вот примерно такой тирадой разразилась бы мать, злобно ухмыляясь и затем небрежно перешла бы на бесконечную повесть о собственных успехах в поэзии и журналистике.
 "Поэзия" - манерным сопрано. Васька передернулась от омерзения.
У этого сопранного поэта между ног такое...
 
А потом, узнав диагноз Васька бы бросилась с крыши и освободила жилплощадь. Когда Ваське было двенадцать лет, мать с елейной улыбкой нашептывала;" Васенька, скажи бабушке, пусть на меня напишет завещание, ведь в конечном тоге все достанется тебе, ты ведь моя доченька." Ага, все- таки называла их дочками иногда.

..."А мы баюкаем внучат и ходим на собрания,
и голоса у нас звучат все чище, все сопраннее..." вспомнила Васька строки любимого Галича.

    Когда прошел год, а ничего не случилось, только узел на шее становился все больше и больше, Васька начала прозревать, что она, Васька совсем не грязная и не позорная.
 Она НЕ грязь. С ума сойти! Но ведь верно, если от нее не заразился никто из ее кандидатов, так значит, она попросту не больна никакой такой дрянью, о которой мать постоянно думает и говорит. Она, Васька, чистая!
 Но раз все хорошо, кроме опухоли, значит, чистая! Новое знание о себе проклевывалось с превеликим трудом!
     Но Васька продолжала молчать про опухоль, потому что решался вопрос с жильем.
 А если все таки рак, то зачем ей тогда квартира" - подумают родственники, и тогда мать дожмет бабушку, сломает ее волю, чтоб оставить Ваську без жилья.
Васька пройдет операцию и химию или лучи, но рискует остаться здоровым, жизнестойким бомжом. Васька предпочитала умереть в своей квартире , чтоб "мамаши" и 'ники" не плясали на голове.


    Опухоль росла, других симптомов, кроме слабости и головных болей, не было. Появилась квартира, не удивительно, что вскоре появился и жених.
    Но только оформив официальный брак, сняв и повесив в шкаф свадебное платье и проводив гостей, особенно неприятен был один, который ей заявил:" в богатый дом попала, а не знаешь где хрусталь".   
      Только тогда Васька, мучительно стыдясь и потея ладошками, созналась что у нее на шее что- то не то.
     Муж так никогда и не понял, отчего Васька так радовалась, узнав что у нее злокачественная опухоль.