Вампирша Тоня

 


В профкоме:
- Дорогие мои, у нас есть одна путевка в Сочи.
- Отдайте эту путевку мне, и мы отдохнем всей семьей.
- Всей семьей? Как это?
- А мы маму на курорт отправим. Вот все и отдохнут три недели…
(из анекдота)



Все знают графа Дракулу. Тот острый момент, когда его острые клыки вонзаются в шею, и кровь молоденькой красивой жертвы начинает течь тонкой струйкой, перехватывает дыхание. Кончается фильм и мы облегченно вздыхаем, что  вампиров на самом деле нет. Но так ли это?

Если глубоко копнуть - во многих семьях есть большая беда, которую мы стараемся скрывать от соседей, сослуживцев, друзей-знакомых. Беда под названием «энергетические вампиры». Вам смешно? Напрасно – эти «кровопийцы» в прямом смысле сосут кровь своих близких, загоняя их в могилу, так изводят любимых родственников, что вся семья, с огромным нетерпением, ждет смерти одного человека. Абсурд?
      Давайте поближе познакомимся с «нашим» отдельно взятым вампиром Антониной Тимофеевной: ей очень трудно угодить, ей всё не нравится: то день плохой, потому что солнышка нет, то вдруг солнце вылезло и светит, просто зла не хватает. Она считает, что все сидят  на ее шее, и принципиально не хочет видеть, что домашние зарабатывают в пять раз больше нее, да еще оплачивают все услуги, и больничные развлечения бабы Тони. А у бабы Тони все время что-нибудь - да болит.
Антонина денно и нощно брюзжит, что только она и заботится обо всех и переживает за каждого. Она может разбудить вас среди ночи, чтобы высказать все, что она про вас думает, и пока вы спросонья, не понимая, что все-таки случилось, тупо будете глазеть на нее, расскажет как весь мир и вы, в частности, жестоки и неблагодарны.  Затем, постепенно переходя на личности, начинает возмущаться, что никто ничего не умеет делать, как нужно:
- Да ты полное ничтожество, без меня даже  молока купить не в состоянии.
- Какого молока, мы ж тебе вечером свежее купили?
- Да это ж разве молоко… как такое пить? И магазины  уже все закрыты, оставили меня без кальция, а ведь я пожилой человек, нуждаюсь в понимании...
И «забыв, что она проживает в вашем доме на птичьих правах»  (ее коронная фраза когда от нее что-то требуется), Антонина умудряется еженощно выставлять вас на улицу:
- Не нравится – убирайся вон. Я как-нибудь без вас проживу, меня социальные органы одну не оставят.  Вон, уйду в дом престарелых.
А вы, глядя на стрелку часов, показывающую 03.15, просто изнутри весь наливаетесь любовью и пониманием. (Очень обидно, когда на тебя внезапно нападает вампир, ты ему показываешь крест, а он  - атеист, и ни во что не верит).
И потом, пытаясь уснуть, вертитесь с боку на бок, с мыслью:
 – За что мне все это? Через три часа вставать  - на работу.
Да-да, это она провоцирует нас на ссору, старается оскорбить, вывести из терпения, заставить расплакаться, даже провоцируя драку. Наша Антонина, например, «в поисках справедливости», кидалась яичницей, швыряла табуретки, и даже бегала по комнатам со шваброй в руках.

Но как поэт сказал:
«мамы всякие нужны,
мамы всякие важны».
Наша мама Антонина, например, получила в наследство ВСД*, неврастению и крайне неуравновешенный, скорее даже вздорный характер. В ее военном детстве, родителей она дома почти не видела – только когда сильно болела. С тех пор так и повелось: чуть что – симуляция мигреней, приступов желудочных коликов. Мы, конечно, понимаем, что во всем виновата война. Но война-то давно кончилась, старики ушли, а мы с мамой остались. Все начиналось с безобидных первоапрельских шуток, когда она заставила больную мать набирать воду, нося ее с первого этажа  на четвертый, перекрыв воду в квартире. Потом, от жизненных тягот, она наглоталась снотворного и показала домочадцам пустой бутылек. Позвонив знакомому фельдшеру, мы стали ждать реакции. Но пульс не менялся, давление оставалось на прежнем уровне, цвет лица и все остальное указывало на то, что выпито было две-три таблетки. Мы получили три часа тишины. А она проснулась и начала ныть, что таблетки плохие, что мы ее не любим. Теперь я понимаю - вызови мы тогда скорую, и промой ей желудок - наверное не происходило бы то, чему свидетелями мы оставались всю жизнь. 
Дальше – больше: она по телевизору насмотрелась на сати - сжигание в Индии жен вместе с их мужьями. И тогда она стала трясти перед нами спичечным коробком.  Первый раз мы испугались, даже хотели вызвать скорую. Но прибежал мамин дед и «отвесил» ей такого леща, напомнив, что той придется полгода провести в одном учреждении, где бок о бок с ней окажутся Наполеоны, Сталины, Софьи Ковалевские и прочие… прочие… прочие…, что про спички ей пришлось забыть. Но истерзанная мнимыми страданиями душа искала выхода. Сменив тактику, поздно по ночам, когда дед уже спал, она стала бросаться с высоты.  Да, она грозила выброситься из окна четвертого этажа. Нам это порядком надоело и, в конце концов,  перестало срабатывать.
Вскорости, мы переехали в другой город,  и купили свой одноэтажный дом. Деда уже не было. Пару раз она по привычке открывала окно нашего одноэтажного дома, но перед ее глазами представали лишь кусты крымских роз – купленные ею же,  «аж по целых 500 рублей за куст», лужа грязи или ледяная тропка – в зависимости от времени года. Желание бросаться из окна  показалось ей абсурдным и весьма для нее разорительным. Зато.. зато рядом с домом находилась железная дорога. И, взглянув как-то на полку,  на томик Л.Н. Толстого – ее осенило:
 - «я брошусь под поезд, если…!!!»… Ох сколько было этих если!!!
И вскоре ее очередному «если» представился случай. Возвращаясь с продуктового рынка, мы как обычно добирались до поселка в вагоне элекропоезда. Ну и чем-то  не угодили семейному вампиру, и маму понесло. Вместе с нами она шла по перрону, и привычно  брюзжа нам вслед, чуть подотстала от нас…
Путь был закрыт – отовсюду горели красные семафоры, и тогда наш вампир достала из сумочки газету, постелив прямо на рельсы, положила на газетку сумку. И села «бросаться под поезд», громко бросив нам в спину: « я сейчас умру, а вы еще не раз об этом пожалеете». Мы же, обернулись, внимательно посмотрев на маму, совсем не испытывая угрызений совести, ушли, оставив ее «наедине с поездом». Для тех, кто не знает – между поездами промежуточное «расстояние» до 15 минут. Так что сидеть она могла спокойно. Почему-то я уверена, что как только мы скрылись из виду – она пересела на лавочку возле станции,  поплакаться  соседкам на свою судьбу. Домой она вернулась живая и невредимая. И с тех пор, как что-то ей не нравилось, раздавалось: «Я записку напишу, что из-за вас под поезд бросилась».
Бросаться, конечно, никто никуда и не думал, но это заводило всю семью. А довольный «вампир» в мамином облике, тихо прихлебывал чай по-купечески – с блюдечка, оттопырив при этом мизинчик, и злорадно улыбался, глядя, как вся семья, нервно трясясь, бегает по дому. Мысленно каждый в своих руках держал топор, молоток, подушку или подсыпал ей в чай импортное снотворное…
 И вот однажды она вбежала в дом, нервно подергивая глазом, подошла к буфету и, взяв граненый стакан, прошла к зятю, в его комнату:
- Коль, н-налей мне стакан водки, полный.
- Антонина Тимофеевна, вы чего? Вы ж у нас не пьете, даже по праздникам!!! –оторопел зять Николай.
-  К-коль, я  под п-поезд попала, - слегка заикаясь, выдала теща.
Коля посмотрел на мамины трясущиеся руки, огромные глаза и понял - эта не врет. Точно не врет. Он полез в холодильник и налил стакан успокоительной жидкости, спасающей российский люд от всех бед.
Выпив залпом весь стакан, не закусывая, и не морщась, она начала свой рассказ.
- Моя электричка дала сигнал отправления, и она уже ушла, когда  я стала переходить железную дорогу. Я не повернула голову направо, потому что две минуты назад по расписанию прошла встречная.  Я шла и считала в уме выручку с продажи капусты  на рынке. Считала - считала, вдруг какой-то мужик, как кинется ко мне, схватил меня за руку и сильно дернул на себя.
Мы с ним упали на гравий, а мимо нас пронесся состав с машущими руками и что-то кричащими в окна машинистом и помощником. А потом начал материться и этот мужик, подошли соседи и тоже почему-то начали материться. Почему они все матерились, Коль?
- Да я бы,  на их месте, вас вообще удушил, - совершенно не кривя душой, выдал Колян – и что дальше?
-Дальше? – Антонина продолжила:  - они меня домой и привели. Живая я, слава Богу.
- А вы, Антонина Тимофеевна, не думали, что каждый раз угрожая броситься под поезд, вы сами спровоцировали ситуацию?
- Я? Да ты что? Когда это я говорила?
- Да каждый день.
- Бре-ешешь. Ничего я такого не говорила. Это вы все смерти моей не дождетесь, чтобы мой дом себе забрать, а я вот живу… живу… - глаза Тони вновь полыхнули огнем и ее опять понесло.

Если вы ждете хеппи-энд, с похоронами, блинчиками с медом, с  компотом и тишиной – то совершенно напрасно. С сорока своих лет она ежедневно умирает от инфаркта, рака, от камней в желчном пузыре, вот уже почти сорок лет.
- Ну да. Камни, а под ними рак, - говорим ей мы, а она надуется и все начинается с начала…

ВСД* - вегето - сосудистая дистония, многосимптомный синдром, затрагивающий различные системы и органы человеческого организма. Основное воздействие со стороны вегетативной нервной системы оказывается на периферические нервы. Страдает также и сердечно-сосудистая система. Одним из типичных проявлений ВСД является дистония сосудов головного мозга.