81 Стрельбище в море 30 07 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

81. Северное море. БПК «Свирепый». Стрельбище в море. 30.07.1973.
 

Фотоиллюстрация:
БПК «Свирепый». Северное море. Стрельба из автоматов по буксируемой мишени на ходу корабля. 30.07.1973 г.


В предыдущем:

Военные моряки БПК «Свирепый» достойно завершили день и праздник «День Военно-Морского флота СССР» 29 июля 1973 года.

Завтра будет понедельник 30 июля 1973 года. Завтра мы снимаемся с якоря и выходим, наконец-то, в открытое море, на работу…, на боевую работу.


Утром в понедельник 30 июля 1973 года БПК «Свирепый» снялся с якоря на якорной стоянке у мыса Скаген и вышел в открытое Северное море курсом на северо-северо-запад (Nord-Nord-West).

Вчерашнего жаркого солнца как не бывало, небо затянулось пеленой облачности, а температура воздуха сразу стала ощущаться морской и северной – утром 11,5°С, днём около 21,7°С, а во второй половине дня около 17°С.

Посвежело, море заволновалось большой и гладкой океанской зыбью…

Боцмана соорудили из пустых бочек, старых рыбин и досок плавучую мишень, закрепили неё двумя тросами-растяжками и пустили за кормой в кильватерную струю.

Корабль шёл на малом ходу, но винты всё равно давали ощутимый бурун. Мишень болталась за кормой, как поправок в каменистой горной речке.

Была объявлена учебная боевая тревога. Весь личный состав свободный от вахты должен был отстреляться из автоматов и пистолетов по мишени «в положении лёжа» (для матросов-автоматчиков) и «в положении стоя» (для офицеров).

Немедленно на юте встроилась очередь из желающих пострелять из автоматов и пистолетов по мишени.

Старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Протопопов Николай Валерьянович и командир БЧ-3 капитан-лейтенант Белонин Олег Анатольевич лично выдавали под роспись в журнале учёта заряженные автоматы матросам и пистолеты Макарова – офицерам.

Далее каждый по команде занимал места на стрельбище и старательно стрелял в мотающуюся в буруне мишень, стараясь попасть в неё.

Кто-то стрелял экономно, короткими очередями по два-три выстрела, кто-то стрелял длинными очередями, подводя фонтанчики от пуль к основанию мишени. Такие выстрелы вызывали бурую восторга у зрителей и усмешку старпома. Командир БЧ-3, капитан-лейтенант Белонин О.А. презрительно фыркал на таких горе-стрелков…

Когда до меня дошла очередь, я с волнением лёг на матрац, с которого мы стреляли по мишени. Последний раз я держал автомат Калашникова АКМ весной 1972 года на стрельбище у посёлка Янтарный Калининградской области. Тогда на приморском полигоне морской пехоты мы сдавали одно из упражнений курсовой задачи «К-1» или «К-2» (уже точно не помню)…

Я присмотрелся к хаотичным движениям мишени и постарался предугадать её поведение. Мне показалось, что я уловил закономерность её порхания на волне буруна и в очередной раз, когда плоская часть мишени чётко «нарисовалась» на фоне горизонта и неба, я нажал на спусковой крючок.

Приклад знакомо ударил мне в плечо. Автомат выдал короткую очередь…

Рядом со мной непрерывно «строчил» из автомата кто-то из мичманов и его гильзы мешали мне сосредоточиться, веером рассыпаясь прямо передо мной.

Времени на упражнение было выделено очень мало, всего 3 минуты, поэтому, не дожидаясь паузы, я опять нацелил мушку и прицельную планку в то место горизонта, куда должна была прийти мишень и как только она появилась в поле зрения, нажал на крючок.

Мичман в это время опустошил свой магазин и доложил: «Мичман «имярек» стрельбу закончил».

В этот момент мои пули, выпущенные из АКМ-а, с треском разворотили левый верхний край далёкой мишени. Я спиной почувствовал взрыв ора ребят за спиной.

Спеша и торопясь, я снова выстрелил короткими очередями, но больше не попал ни разу. Только после этого я обернулся к Славке Евдокимову, который всё время кричал мне, чтобы я обернулся к нему для фотографирования…

Я передёрнул затвор, спустил курок, убедился, что автомат без патронов, поставил его на предохранитель, отсоединил пустой магазин, положил АКМ прямо перед собой на матрац и тоже громко доложил: «Матрос Суворов стрельбу закончил!».

- Встать! – последовала команда. Новая пара матросов с заряжёнными магазинами легла на наши места…

- Ну, ты дал дрозда! – ликующе орал мне в лицо Славка Евдокимов. – Аж щепки в воздух полетели. А мичман только воду пахал!


Друзья и товарищи поздравляли меня с удачным выстрелом, но тут случилось такое, что все переключились на новое происшествие.

Кто-то из матросов отстрелил один из тросов, удерживающих мишень на плаву…

Потом уже многие так же, как я, ловили мишень на взлёте гребня буруна и уже просто насильно стали её расстреливать. При этом страстные «годки» всё старались попасть во второй трос, удерживающий мишень на плаву…

Вскоре от мишени уже почти ничего не оставалось на воде, а патроны из «цинки» (металлическая коробка-ящик для патронов) надо было отстрелять все…

Поэтому и матросы, и мичманы, и офицеры стали стрелять в море или «в белый свет, как в копеечку».


Внезапно далеко в воде появились какие-то полукруглые шары. Через некоторое время мы увидели лобастые головы крупных дельфинов – белух (?).

Дельфины высовывали свои головы из воды, некоторое время держались неподвижно, а потом скрывались под водой, чтобы снова один за другим или все вместе вынырнуть в другом месте.

Они словно играли с нами…

Может быть, поэтому внезапно рядом со мной вдруг короткой очередью выстрелил автомат…

Кто-то выпустил очередь в сторону этих шарообразных голов дельфинов.


Во мне сработал мгновенно инстинкт. Во время второй очереди из автомата я успел вскинуть фотоаппарат и зафиксировать страшный грех, допущенный азартным стрелком…

После этого выстрела стрельбы немедленно свернули, избавились от оставшихся патронов, собрали нехитрый скарб стрельбища и, игнорируя напрочь провинившегося «стрелка», разошлись по своим боевым постам и делам.

Ну, что же, «в семье не без урода»…