86 Осназ ГРУ ГШ МО СССР Звонок маме Август 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

86. Северная Атлантика. БПК «Свирепый». ОСНАЗ ГРУ ГШ МО СССР. Звонок маме. Конец августа.1973.
 

Фотоиллюстрация: БПК «Свирепый». Северная Атлантика. ОСНАЗ ГРУ ГШ МО СССР. "Старшина 1 статьи" Михаил Сысоев. Октябрь. 1973 г.


В предыдущем:

За дверью стоял тот самый богатырь-спецназовец в синей матросской робе, который пожимал руку нашему старослужащему «годку».

Он улыбнулся мне из-под своих густых усов, внимательно взглянул мне в глаза и вошёл в «ленкаюту».

Так я познакомился со своим земляком, Мишей Сысоевым, старшиной команды не «спецназа», а «ОСНАЗа» - отряда средств связи специального назначения… Космической связи.


Коренастый, спокойный и доброжелательно-уверенный старшина 1 статьи в синей выцветшей от многих стирок матросской робе вошёл в «ленкаюту», протянул мне большую тёплую и сильную ладонь и представился: «Михаил Сысоев».

- А вы, - сказал Михаил Сысоев, - Суворов Александр из города Суворова. Правильно?

- Да, - растерянно ответил я.

- А я из деревни Лужки, что недалеко от Суворова, - просто сказал Миша Сысоев и сразу, мгновенно, превратился не в человека, а в моего брата, земляка, «земелю», родича…

- Ничего себе! – воскликнул я и с жаром стиснул его крепкую руку. Миша ответил мне таким же уважительно крепким рукопожатием.

- Да как же так!? – вскричал я, увлекая Михаила к себе в библиотеку и фотолабораторию. – Я первый раз встречаю земляка, да ещё с родины! Здесь туляков, а тем более, суворовцев, не было, и нет! Вот это да!


Я никак не мог успокоиться и всё искал лучшее место для Мишки Сысоева, чтобы ему было удобнее в тесном пространстве моего «рабочего кабинета».

Мишка движениями рук успокоил меня и сказал, что «не надо беспокоиться», что «у нас ещё будет время и место для разговора», что «он по делу» и что «ему нужно срочно возвращаться»…

- Да, да, да! – возбуждённо закричал я. – Смотри! Вот! Вот и вот! Это снимки неизвестного натовского корабля. Получилось не ахти как, но всё, что нужно видно и вот, смотри…

Я стал быстро показывать Михаилу на подробности и тонкости в фотоснимках, но он меня снова остановил…

- Саш, постой! – сказал он спокойно, с пониманием. – Там разберутся! Моя задача немедленно переслать эти фотки на землю. Понимаешь? Так что давай все снимки, и я побежал…


Я отдал Михаилу всё, что у меня было на тот момент. Он, правда, попросил и плёнку ему отдать, но я возразил, потому что такого приказа у меня не было, а я ещё сам не составлял отчёт в разведотдел 128-й бригады ракетных кораблей.

- Хорошо, - сказал Миша Сысоев, - но после составления отчёта негативы этих кадров вы должны передать мне.

Я капельку засомневался в полномочиях старшины 1 статьи Миши Сысоева в противовес с полномочиями командира корабля, капитана 3 ранга Е.П. Назарова…

- Это как командир корабля прикажет, - сказал я Мишке.

- Хорошо, - согласился он. – Такой приказ будет. А теперь мне пора…


Михаил легко встал, мы пожали друг другу руки и он быстро вышел.

Что делалось с моими фотоснимками – я не знаю. Вероятно, используя средства факсимильной связи, они были сканированы и переданы через спутниковую связь на «Землю», куда-то в штабы нашего Дважды краснознамённого Балтийского Военно-Морского флота, а может быть, куда-то ещё...

В этот момент я не знал, что Миша Сысоев служит в отряде специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба Министерства обороны Советского Союза, в сверх секретной военной организации Вооружённых Сил СССР.


Только через некоторое время из обрывков разговоров и намёков моряков, мичманов и офицеров, а также из благодарности, переданной мне в присутствии командира корабля, капитана 3 ранга Е.П. Назарова, вторым командиром, капитаном 2 ранга Сухановым Михаилом Владимировичем, я «потихоньку» узнал немного о команде «ОСНАЗ» на нашем корабле…


Эта палатка на крыше ходового мостика, которую потом, вместе с оборудованием, спрятанным в этой палатке, перенесли на среднюю надстройку на шкафуте, оказывается, скрывала специальную установку секретной сверхбыстрой космической связи, радиопеленгаторы и радио перехватчики чужих радиопереговоров, посылок радиосообщений и работы других разведывательных радиосредств.

Команда моряков отряда специального назначения (ОСНАЗ) на БПК «Свирепый» несла вахту по радио- и радиотехнической разведке. Они вели круглосуточную разведку радиоэфира, осуществляли радиоперехват голосовых, телеграфных и любых иных сообщений, шифрованной радио- переписки, определяли координаты источников этих сообщений и работы радиопередатчиков, а также обеспечивали надёжную зашифрованную сверхбыструю спутниковую радиосвязь командования корабля с командованием ВС СРР и ВМФ.

Я узнал немало сведений о возможностях оборудования, таящегося за выцветшим на солнце и оборванном морским ветром брезентом палатки ОСНАЗа, но не могу об этом рассказывать, потому что эти возможности были тогда и остаются сейчас буквально фантастическими...


Я убедился в этом сам, потому что однажды ночью, в Северной Атлантике, я был тихо вызван сначала на ходовой мостик к вахтенному офицеру, а потом проведён одним из молчаливых «осназовцев» к палатке. Этот парень скрылся за брезентом и спросил код междугородней связи с моим родным городом.

Мысли мои от волнения путались. Я никак не мог вспомнить код города Суворова. Тогда парень терпеливо спросил меня код Тулы. Я его тоже не помнил.

Тогда парень просто начал говорить куда-то в микрофон или в телефон обычные слова: «Тула», Город Суворов», «Городская больница», «Инфекционное отделение», «Суворова Нина Васильевна»…

Какие-то женщины гулко в ночной тиши открытого моря, быстро и профессионально называли какие-то слова-коды, термины, смеялись, спорили, а потом вдруг раздался до боли знакомый сонный голос моей мамы…

- Алло, слушаю вас, - сказала мама.

«Осназовец» вдруг выставил из щели в брезенте руку с зажатой обыкновенной чёрной пластмассовой телефонной трубкой, и нетерпеливо стал слепо тыкать ею в мою сторону. Я схватил трубку и прижал ей к уху….

- Мам, - продираясь сквозь запёкшееся и жгуче-каменное горло, сказал я. – Ты только не волнуйся, это я…

- Никаких имён, дат и места нахождения! – вполголоса предупредил меня «осназовец», скрытый за брезентом палатки.

- Кто, я? – спросила меня мама. – Кто это?

- Мама, - размеренно и чуточку сердясь на маму за её непонятливость, сказал я. – Это я, твой сын.

- Саша! – немедленно отреагировала моя мама. Палатка ОСНАЗа заметно колыхнулась…

- Мама, - сказал я маме как можно твёрже, хотя голос мой вот-вот должен был сорваться, - Не надо называть меня по имени. Нельзя.

- Где ты? Откуда ты звонишь? – мамам задавала вопросы, от которых во мне начали бороться два человека: один готов был разрыдаться, а другой взорваться от возмущения.

- Мама, я сейчас далеко. Со мной всё в порядке. Не волнуйся. Возьми себя в руки. Расскажи, как у вас дела. – я говорил эти слова почти чужим, размеренным, терпеливым, но сердитым голосом и этот голос, видимо, немного охладил мою маму. Она же военный медик, офицер и всё должна понимать сразу, сходу, с лёта…

- У нас всё хорошо. Я на дежурстве. Папа дома. У нас сейчас раннее утро. Как ты? – мама приняла мою «игру» и тоже стала говорить нарочито спокойно и размеренно.

- У меня тоже всё хорошо. Здоров, бодр и весел, - ответил я ей традиционной папиной фразой. – Занят делами так, что даже скучать некогда.

- Ну, скажешь тоже, - засомневалась мама, уже переходя на обычный стиль телефонного разговора.

- Странный у тебя голос, - сказала мама. – Как будто эхо какое-то между нами.


Действительно спутниковая связь было такая, что мне казалось – мама рядом, за стенкой палатки ОСНАЗа. Только гулкое эхо как бы повторяло каждое наше слово, каждый наш звук…


- Заканчивайте разговор, - вдруг вмешался «стандартный» голос телефонистки.

- Саша! Сашенька! – залепетала моя мама.

- Я люблю тебя, мама! – успел я крикнуть в гулкую черноту телефонной трубки и звёздного ночного неба.


Снова началась перекличка телефонисток, потом звук пропал, а я всё ещё продолжал сидеть на корточках возле палатки ОСНАЗа и чего-то ждать…

Не дождавшись ни звука, ни знака от тех, кто сейчас был внутри палатки, я машинально, механически, не разбирая глазами дороги, прошёл через все двери и тамбуры, коридоры и трапы и вошёл к свою «ленкаюту».


Где-то в самой глубинке мозга билась разумная мысль о том, что «только что состоялся простой телефонный звонок и разговор между мной и моей мамой, разделённых тысячами километров и миль суши и моря»…

Я мысленно представил сейчас точку в океане на карте всей Северной Атлантики, и карту Европейской части Евразии. Мне стало жутко от величины этого расстояния…


Однако «второму Я» во мне, то есть «Сашке Суворову» было не до мыслей моего «первого Я», то есть «Александра Сергеевича Суворова».

«Сашка Суворов» вдруг судорожно вздохнул и с обильными слезами зарыдал, почти «в голос», уронив голову на руки, а руки на крышку моего рабочего стола…

Только вечно и красиво светящий рубиновым светом через чешское богемское стекло бронеколпак аварийного освещения был свидетелем моего позорного рыдания…


Все мои «внутренние голоса»: дед «Календарь», моя Фея красоты и страсти, мой папа, старший брат Юра, «Боцман» из Севастопольской Морской школы, мой заводской наставник Женька Мыслин и даже мой друг-годок Славка Евдокимов, молча сейчас обступили меня и жалели…

Мой «первый Я» - «Александр Сергеевич» - успокаивал их. Он говорил, что «сейчас это пройдёт», что «так надо», «пусть всё дурное и тяжёлое из него выйдет».

Мои «внутренние голоса» молча соглашались и ждали, когда я утру все слёзы и всё остальное…


Вскоре всё кончилось, я успокоился и теперь мог «всласть» обдумать случившееся…

Меня «распирало» от радости и гордости, что я смог поговорить по телефону с мамой прямо сейчас, в эту вот минуту…

Это была фантастика! Вот, что значит «ОСНАЗ»!


Утром меня разбудил возбуждённый «донельзя» мой друг-годок Славка Евдокимов.

- Говорят, что ты ночью позвонил домой маме! – громким шёпотом дыхнул мне в лицо Славка Евдокимов. – Это правда?!