87 ЧП с гребным валом 20 08 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

87. Северная Атлантика. БПК «Свирепый». Рутина боевой службы. ЧП с гребным валом. 20.08.1973.
 

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Рисунок из учебника морского дела. Примерно так и в таких условиях осуществлялась авральная работа по устранению течи масла из уплотнения гребного вала БПК «Свирепый». Северная Атлантика. 20.08.1973 г.


В предыдущем:

Утром меня разбудил возбуждённый «донельзя» мой друг-годок Славка Евдокимов.

- Говорят, что ты ночью позвонил домой маме! – громким шёпотом дыхнул мне в лицо Славка Евдокимов. – Это правда?!


- Да что ты?! – «искренне» возмутился я и очень рассердился на самого себя за то, что не запер на ключ входную дверь в «ленкаюту».

- Значит, правда, - сокрушённо сказал Славка Евдокимов и понуро сел на лавку.

- Когда ты разберёшь все эти книги, Суворов?! – с досадой и злостью сказал Слава. – Развёл тут бардак! Раскидано всё, навалено. Ни сесть, ни встать по-человечески. Превратил «ленкаюту» в бордель…

Славка Евдокимов не на шутку «разошёлся» и «поливал» меня «на чём свет стоит»…

Главное, - он был прав. Я до сих пор никак не мог закончить разбор крейсерской библиотеки. Добрая половина книг всё ещё находилась в груде книжных пачек.

- Так в чём же дело, Слав, - сказал я примирительно. – Помоги мне. Вдвоём веселей, а в четыре руки – тем более.

- Ладно, - легко согласился Славка Евдокимов. – Помогу. Но и ты помоги мне. Скажи своему «земеле», пусть он мне позволит позвонить в Ленинград моей Тане-Настеньке. А то я с ума сойду…

- Ладно, - в тон Славке легко сказал я. – Скажу.

Славка Евдокимов подозрительно посмотрел на меня, но я ничем не выдал своего настроения…


Душа моя пела и восторгалась тем, что было сегодня ночью. Действительно, - это похоже на чудо: ночной звонок прямо из Атлантического океана в инфекционное отделение Суворовской городской больницы на телефон дежурной медсестры. Разве это не чудо?

Славка Евдокимов всё приставал и приставал ко мне с расспросами, как мне удалось воспользоваться аппаратурой спецсвязи, но я не сознавался и только делал «круглые от удивления глаза».

В конце концов, мой друг-годок Славка опять обиделся на меня и побежал на смену вахты. Мне тоже пора было сменять на руле Толю Телешева, который уже нетерпеливо переминался в стойке рулевого, по-нашему, - «танцевал» от нетерпения…


Курсировать в районе Северной Атлантики, где располагаются позиции подводных лодок «вероятного противника», которые тоже курсируют в поисках наших подводных лодок и кораблей, демонстрировать своё присутствие и активное поведение, тем самым отвлекая и вызывая «интерес-огонь вероятного противника на себя» – это относительно скучное занятие.

«Противник», как правило, не виден, а только угадывается или предполагается в определённых районах. Море пустынно, потому что военные «действия» в мирное время осуществляются в районах, где нет судоходных путей (только рядом).

Самое главное, каждый из «вероятных противников» ищет брешь в контролируемых территориях, чтобы проскочить или занять самое выгодное для нанесения удара место.

Все эти «интриги мирного времени холодной войны» в условиях, когда в Средиземном море действительно становится в военном отношении всё жарче и жарче, неведомы личному составу, да и офицерам тоже…

Возможно, даже командир корабля, капитан 3 ранга Е.П. Назаров и второй командир корабля, капитан 2 ранга М.В. Суханов, тоже не знали истинных целей и задач нашего хождения из точки в точку в Северной Атлантике.

Вахты экипажа уже давно «притёрлись», боевая служба стала обычной, рутинной и теперь даже самые малые и незначительные недостатки, ошибки или случайности в бытовой, хозяйственной и вахтенной действительности воспринимались всеми как проблема, развлечение или ЧП (чрезвычайное происшествие).


В этот момент обычного течения рутинной вахты в ПЭЖ (пост энергетики и живучести корабля) поступило сообщение, что «потёк подшипник одного из гребных валов»…

Сначала это сообщение матроса, совершавшего регулярный обход вверенного ему участка, не вызвало никаких эмоций, кроме скучного интереса. Потёк и потёк, что с того?

Однако после того как это место в тесном и горячем коридоре-тоннеле, в котором вращаются огромные стальные валы диаметром почти в 1 метр, обследовал сначала мичман-техник, потом мичман-инженер, а потом командир БЧ-5, капитан-лейтенант Силин Валерий Николаевич, стало ясно, – вытекает масло из-под прижимных дуг главного опорного подшипника одного из гребных валов.

Без вскрытия и замены сальников и прижимных дуг устранить течь масла невозможно, а утечка значительная. В течение нескольких дней усиленной работы валами мы можем остаться только с одним движителем – одним рабочим винтом.

Дело усугублялось ещё и тем, что замену сальников и дуг придётся осуществлять в крайне некомфортных условиях: теснота, жара, предельная концентрация паров масла, вращающийся гребной вал, относительно высокое давление масла в подшипнике, невозможность остановки гребного вала на длительное время…

Кроме этого, командир корабля получил приказ следовать в определённый район открытого Атлантического океана для обеспечения и охраны новейшей советской подводной лодки, проводившей ходовые испытания и ракетные стрельбы «главным калибром»...

Сорвать эти испытания и стрельбы – значит не выполнить главной задачи БПК «Свирепый» на этой первой в его истории боевой службе…


Вот и пришло то самое ЧП, которого все ожидали либо с надеждой на развлечение, либо с суеверным страхом из-за не разбившейся бутылки шампанского во время спуска корабля на воду 27 января 1971 года…


Я тоже слазил в этот коридор-тоннель гребного вала и осмотрел то место, где текло масло из-под накладных полукруглых пластин. Самое трудное место было под гребным валом. Здесь было очень тесно и большим и тяжёлым гаечным ключом можно было вращать болты только в ограниченном секторе пространства.

Разрешение «слазить к валам» я получил от командира БЧ-5 Силина В.Н. только после того, как сообщил ему, что работал слесарем-ремонтником на ремонтно-механическом участке цеха №4 Севастопольского морского завода.

- У «Механика»? – спросил меня коротко Силин В.Н.

- У него, - также коротко ответил я.

После того, как я ползком вылез из душного и жаркого тоннеля, весь в поту и в масле, я ещё долго не мог спокойно дышать, слушать и видеть, как спорят и ругаются командиры и инженеры. Потом все спорщики решили «выйти на поверхность» и спокойно всё обсудить «не в этих адских условиях».

Сначала командир БЧ-5 и мичманы – инженер и техник – докладывали о ситуации командиру корабля, капитану 3 ранга Е.П. Назарову и второму командиру корабля, капитану 2 ранга М.В. Суханову. Было решено создать из добровольцев и мичманов несколько команд, которые должны были, меняя друг друга, сначала быстро разобрать сальниковые уплотнения опорного подшипника гребного вала, а потом собрать.

Команды должны были работать только точно определённое время нахождения в этой промасленной атмосфере и так организовать работу, чтобы в указанный срок выполнять точно законченную операцию. На время полного освобождения подшипника, работа гребного вала должна быть прекращена…

Командиры корабля приказали заранее продумать до мелочей ход работ, вплоть до конкретного поворота и силы затяжки болтов. При этом после каждой части операции, выполненной очередной командой, мичман-техник или мичман-инженер должны были проверять правильность и качество выполненной операции и только после этого запускать к гребному валу следующую команду.

Предварительно в зону выполнения работ нужно было проложить гофрированные трубы-шланги приточно-вытяжной вентиляции.


Всё сказанное (и многое другое) было честно доложено собранию моряков БЧ-5 с участием свободного от вахт личного состава экипажа корабля.

Из множества желающих принять участие в этом аврале по устранению ЧП, командир БЧ-5 и корабельный медик отбирали только тех, кто был ростом не выше 160 см и имел крепкое худощавое телосложение. В тесноте гребного вала-тоннеля даже находиться было тесно, не то чтобы работать…

Упитанный Славка Евдокимов очень горевал, что судьба опять пропускает мимо него героическое деяние…


Не пустили и меня, потому что я был, наоборот, слишком худой и «тонкогрудый», как выразился наш медик, капитан медицинской службы со смешной фамилией Кукуруза Леонид Никитич.

Фотографировать авральные работы мне тоже запретили, так как «это не игрушки и позёрство, а настоящая мужская работа». Я обиделся…


Провожаемый насмешками «счастливчиков», готовящихся окунуться в невыносимо жаркую и душную от паров масла атмосферу коридора-тоннеля гребного вала, я молча ушёл к себе в «ленкаюту»…

Теперь пришёл черёд Славке Евдокимову утешать меня и говорить, что «на твоём веку ещё будет много поводов для твоего геройства»…


Пять часов, непрерывно сменяя друг друга, насквозь пропитавшись маслом и смазкой, одурев от жары и отравившись навсегда парами душного переработанного машинного масла, четыре группы по два человека меняли сальники, кольца и прижимные дуги опорного подшипника одного из двух гребных валов БПК «Свирепый».


20 августа 1973 года Северная Атлантика опять начала «волноваться». Где-то вдали на юге возник новый шторм, который достиг силы урагана («ураган Бренда», 18-22 августа 1973 г.). Отголосок этого урагана отозвался в Северной Атлантике ухудшением погоды, затяжным дождём (20-26 августа 1973 г.), усилением волнения.

В тот момент, когда была дана команда «Стоп машина!», волны Атлантического океана с удовольствием подхватили бездвижный корабль и вволю им поиграли, расшвыривая всё, что плохо лежит, по разным сторонам и местам внутрикорабельных помещений.

Вот когда многие поняли, что такое иметь ход в море, какое значение имеет ГЭУ (Главная энергетическая установка) и что такое автоматические крылья-рули успокоителя качки…


Понял это и я, потому что хаотичная качка корпуса корабля сорвала с мест книги на полках стеллажей в библиотеке, разбросала мои бутыли с проявителем, закрепителем и незакреплённые пачки фотобумаги и письма.

Стройные ряды книжной пирамиды в «зале заседаний ленкаюты» также были разрушены, что дало мне повод для их скорейшей разборки, сортировки и расстановки книг по стеллажам библиотеки.


К ужину все авральные работы на гребных валах были закончены.

Чумазые, блестящие и мокрые от пота и смазки, смертельно уставшие и одурелые от паров масла, матросы, старшины и мичманы БЧ-5 прошли, как герои шахтёры из старых советских фильмов, через строй столпившихся в столовой личного состава матросов, мичманов и офицеров, практически только усталыми улыбками реагируя на наши аплодисменты и крики «Слава!».


Двенадцать истинных героев проследовали в корабельную баню, где им «затопили» парную и приготовили отличную настоящую баню.

БПК «Свирепый» дал ход, вышел из положения хаотически болтающейся «щепки» в бурной воде и пошёл-побежал в точку рандеву (встречи) с нашей подводной лодкой…


После ужина сменной вахты, «героям-маслопупам» (так беззлобно, по дружески стали называть всех представителей славной БЧ-5) накрыли в столовой личного состава отдельно столы и угостили их очень лёгким, но праздничным ужином: овощные салаты свежие и консервированные; мясной бульон и огромные куски парного мяса со сливовой подливой и картофельным пюре. Вкусный абрикосовый компот пили все желающие, но тот «компот», которым угостили сегодняшних героев-маслопупов, пили только они…


На ходовой мостик принесли ещё мокрую и скользкую от масла толстую стальную накладную дугу, в которой между двумя отверстиями для болтов зияла ломаная трещина…

- Это, какое же надо было приложить усилие, чтобы от напряжения лопнула такая стальная деталь? – спросил удивлённо капитан 2 ранга Суханов Михаил Владимирович.

- Скорее всего, - авторитетно ответил командир БЧ-5, капитан-лейтенант Силин Валерий Николаевич, - это дефект самого металла. Возможно, каверна, или трещина во время обработки детали на заводе. Биение наших гребных валов в норме, в пределах допустимого. Ударная нагрузка на винты не зафиксирована…

Эту версию случившегося ЧП приняли всеобщим молчаливым согласием и с разрешения командира корабля, капитана 3 ранга Е.П. Назарова, записали в вахтенный журнал.

Больше происшествий с подшипниками гребных валов у нас не было, но были другие, и их, то есть ЧП (чрезвычайных происшествий), было много…