Единственный раз, когда Бастеру стало страшно

– Неужели твой господин настолько безумен, что ты
можешь думать и опасаться, как бы он не связался
с такими хищными зверями? – спросил идальго.
– Он не безумен, – отвечал Санчо. – Он дерзновенен.


– Ну, кто ещё мог прийти сюда в такую рань? – радушно воскликнул Говард, старенький смотритель зверинца на киностудии «МГМ», распахивая ворота. – Добро пожаловать, мистер Китон!
Сегодня Бастер нарочно поднялся ни свет ни заря, чтобы подольше побыть в зверинце перед съёмками.
Кроткая, серенькая, словно мышь, кенгуру, узнав его, прискакала к решётке, стала привычно клянчить печенье. Вдруг у неё из животика высунулась коричневатая узкая мордочка – и тоже потянулась к угощению. Бастер от удивления прыснул в кулак.
В соседнем вольере королевские пингвины нежно чистили перья друг другу. Потом они перешли к более решительным действиям, и он стыдливо отвернулся, прикрыв ладонью лукаво блеснувшие глаза.
Потом долго вглядывался в лапки ленивца, ловко и естественно обхватившего ветку и преспокойно висящего вниз головой. Смотритель зверинца только диву давался, наблюдая, как преображается Бастер, разглядывая то или иное животное.
Вот он сонно моргает рядом с огромным тропическим попугаем и вдруг разражается резким гортанным криком. Руки его торжественно взлетают над головой. Птица тут же широким веером распахивает огненно-алые крылья и откликается на его зов. Бастер смеётся, словно школьник на экскурсии.
А вот он подманивает сладкой морковкой молодого жирафа, гладит его по жующей бархатной морде, смотрит в огромные, влажные, нездешние очи – и его взгляд приобретает ту же загадочность, даже губы начинают жевать в такт.
В обезьяньем вольере творится и вовсе что-то неописуемое. Орангутанги, гориллы, мартышки и шимпанзе поднимают при появлении Бастера оглушительный шум и сразу же затевают возню. Смотритель зверинца уже устал смеяться и только утирает слёзы тыльной стороной ладони.
Огромная вороная кобылица низко склоняет шею, чтобы Китон смог до неё дотянуться. Он шепчет ей какие-то нежности в уши, приникает к лоснящейся шкуре щекой, гладит ладонями, прикрывает глаза. Лошадь блаженно фыркает, подталкивает его мордой.
– Как же мне нравятся зебры! – восклицает Бастер, протягивая полосатым лошадкам с обеих рук сразу по три морковки. И добавляет с хитрой улыбкой: – Они чёрно-белые, как и я...
– Может, выделить вам отдельный вольер со всеми удобствами, а, мистер Китон? – подначивает старенький Говард.
Бастер отозвался не сразу, рассматривая унылого, неподвижного буйвола за решёткой.
– Спасибо, я как-то больше на воле привык… Да и Каррутерс * /Дворецкий Бастера Китона/ не согласится – здесь негде поставить коктейльный шейкер.
И вот наконец дело дошло до главной цели посещения. Сегодня Бастеру предстояло сняться в кадре со львами, совсем недавно доставленными из Кении. Так требовал замысел комедии про Шерлока Холмса Младшего. Китон с нетерпением открыл дверь съемочного павильона – и замер на месте, так что на него налетел смотритель. Хищники, нервно бродившие по просторной клетке с искусственной тропической зеленью, были невероятно огромны. Укротитель то и дело щёлкал бичом и кричал на них. Звери огрызались, обнажая клыки длиной чуть ли не с ладонь Бастера – так ему показалось. Пышные гривы торжественно колыхались при каждом движении, даже на вдохе. Жёлтые глаза с выразительной тёмно-коричневой обводкой смотрели властно, в упор, почти не мигая. Тяжёлые лапы переступали, не издавая ни звука. Один из львов подошёл к решётке, высунул огромный язык, медленно облизнулся и резко взмахнул хвостом, как бичом.
– …Они ведь сегодня обедали, да? – как бы невзначай поинтересовался Бастер, зачарованно глядя на только что захлопнувшуюся пасть.
– Ещё только время завтрака, мистер Китон, – возразил дрессировщик.
– Ага, ясно. Жаль…
Оставалось дождаться, пока укротитель усадит львов, как положено по сценарию, а оператор Элджин Лэсли подготовит к работе камеру, установленную за пределами клетки.
– Так о чём ваша новая комедия, мистер Китон? – спросил Говард, желая его немного отвлечь.
– Она о том, – рассеянно начал Бастер, не отрывая глаз от решётки, – что синематограф в сущности – одна большая иллюзия и ничего более. – Тут он провёл языком по пересохшим губам. – И хотя этот сказочный мир ценен сам по себе, потому что даёт человеку чувство свободы, разрешает уноситься фантазией в неведомые сказочные дали… – Вновь раздался резкий окрик дрессировщика и угрожающее рычание. У актёра на лбу выступила испарина. – …с реальностью его путать нельзя, потому что он не имеет к ней ни малейшего отношения. – Бастер с трудом сглотнул и продолжал:  – Люди должны понять, что в жизни нельзя искать идеальные образы, здесь их нет… – Окрики продолжались. Он вытер лоб ладонью. – Но зато они существуют в идеальном мире синематографа…
Говард смотрел во все глаза. Происходило что-то неслыханное. Никогда ещё босс не был так разговорчив. Слова лились монотонно, почти нараспев.
– Я выверну наизнанку все штампы этого вымышленного мира. «Маленький идиллический городок»? Интересно, есть ли такие на карте? У меня будет ряд идиллических маленьких домиков, из-за которых вдруг выглянет нефтяная вышка… – Он хохотнул. – … или гигантское здание киностудии. «Простодушная жизнерадостная провинциалка»? Моя героиня появится в образе Мэри Пикфорд, насквозь фальшивом и приторном. Ей даже имени не потребуется, просто «девушка» в титрах, и всё. Её папаша – просто «отец» – грубоватый мужлан в летах, с брюшком и лысиной – станет подражать нашему сладкому Валентино. – Смотритель хрюкнул, представив себе это зрелище, а Бастер между тем продолжал: – Сам я отыграю Джона Берримора Великолепного, каким он вскружил головы зрительницам  в… – У него прервался голос, пришлось откашляться.
– «Шерлоке Холмсе»? – подсказал Говард, умевший сложить два и два. Впрочем, как он мог забыть, что в реальности Бастера два и два никогда не равнялось четырём?
– Н-нет, скорее, в «Этом красавчике Браммеле», – всё так же рассеянно возразил ему Китон. – Это мифы, место которым – в волшебном мерцающем чёрно-белом мире, где человек уверенно открывает рот, а с губ не слетает ни звука, который зритель мог бы услышать. И в этом есть особая прелесть, даже поэзия, если хочешь, нечто от языка небожителей… – Он прислонился спиной к стене, словно бессознательно пытаясь вжаться в неё, и продолжал глухим речитативом: – Искать их по нашу сторону экрана, тем более подражать им – дело не только неблагодарное, но и опасное. Так можно вовсе утратить связь с реальностью, заблудиться между мирами, а это грозит… понимаешь… это грозит…
Смотритель слушал с разинутым ртом.
– Готово, мистер Китон! – неестественно бодрым голосом объявил укротитель. – Эти твари сели, как нужно. Прошу вас… А-ах, провались ты!
Послышался громкий хруст: один из львов, незаметно подкравшись, вырвал у дрессировщика, когда тот отвернулся, толстую палку и в два счёта разгрыз её мощными челюстями.
Картина была нарушена, пришлось начинать работу сначала.
– Я… я предлагаю зрителю вырваться из мира иллюзий и самообмана, – продолжал ещё более бесцветным голосом Китон. – Иначе синематограф породит поколение праздных наивных мечтателей. Только такие безумцы способны влюбиться без памяти после нескольких минут невинного разговора. А всё почему? Потому что их головы напичканы вымышленными образами, на которых хорошо заработали сценаристы, «звёзды» и режиссёры. Им ничего не стоит примерить детально проработанный в ярких мечтах образ на живого человека, втиснуть жертву в эти красивые рамки, ошарашить внезапным обожествлением, упорно не замечая несоответствий… потом постепенно начать прозревать… потом – упрекать и страдать, потом – развенчать и расстаться… И тут же отправиться на поиски нового идеала. Наверное, где-то он существует, этот лёгкий сказочный мир, да только зрителю туда нет дороги. Есть лишь окно экрана, через которое можно подглядывать…
Смотритель наморщил лоб.
– Но уж вы-то давно по ту сторону, разве не так?
Снова оглушительно щёлкнул бич. У Бастера чуть дрогнули плечи.
– Иллюзии – слишком сладкий яд для мечтателей. Даря человеку призрачную возможность быть всесильным и безгранично любимым, проявлять великодушие, ничем при этом не жертвуя, испытывать страсти, не мучаясь, рыдать и смеяться в голос в темноте кинозала, когда никто не смотрит и не осудит, отчаянно рисковать, не подвергая себя опасности, даже умирать не умиряя, он исподволь отравляет реальность… – Китон поморщился от грубого окрика дрессировщика. – Да, Говард, – спохватился он, – я давно живу по ту сторону – а кто меня спрашивал? я там и родился…  Порой мне даже кажется, что это мой мир – настоящий, а ваш – хитроумная выдумка режиссёра, картинка на полотне, куда невозможно попасть. Именно поэтому я знаю, о чём говорю…
– Теперь уже точно готово! – окликнул его дрессировщик. – Можете заходить!
Китон чуть закусил губу. Полуприкрыл глаза. Сделал глубокий вдох. А потом высоко вскинул голову и с небрежным видом, поправив шляпу, двинулся в сторону клетки.
– Главное, не делайте резких движений, – предупредил напоследок дрессировщик.
– Не вопрос, – серьёзно кивнул ему Бастер.
– И в угол не заходите – это их спровоцирует.
– Хорошо… – отозвался актёр.
И только когда за ним с лязгом захлопнулась железная дверь, все услышали громкий шёпот:
– Ч-чёрт! Это круглая клетка, где здесь углы?!
У дрессировщика даже уши зарделись. Он виновато посмотрел по сторонам, но все взгляды были устремлены на невысокого, такого хрупкого с виду актёра, тихо, но твёрдо шагающего с пустыми руками навстречу хищным гигантам.
– Наш маленький Железный Человек, – покачав головой, с бесконечной гордостью прошептал смотритель зверинца.
При виде чужака животные глухо заворчали. Не обращая на них никакого внимания, слушая лишь отрывистые, деловитые указания оператора Элджина Лесли, Бастер занял нужную позицию. И плавным, неторопливым жестом подал сигнал начинать съёмку.
Пошёл отсчёт секунд. Бастер остановился между лежащими львами – в метре от морды первого и в полутора – от второго. Растерянно похлопал глазами: дескать, откуда они тут взялись? Как бы не веря себе, вгляделся в того, что лежал подальше. Потом, якобы в запоздалом испуге, как можно аккуратнее перешагнул через камень в глубину кадра. Через второй. И пошёл к спасительной дверце, каждую секунду комично оглядываясь через плечо. Все затаили дыхание. В тишине мерно жужжала ручка кинокамеры.
Внезапно оба льва прыжком вскочили на ноги и беззвучно двинулись следом. Один – чуть медленнее, мотая огромной мордой, другой же – стремительно, словно готовясь к прыжку.
Смотритель зверинца схватился за сердце. Камера продолжала жужжать.
Бастер опять обернулся. Увидел обоих хищников прямо перед собой. Забавно изобразил удивление. Как бы утратив остатки разума, спиной вперёд двинулся на львов. Те оторопели. Бастер отвернулся снова. И сделал ещё шаг к выходу.
Услышав его беспечный свист, окружающие ошеломлённо переглянулись.
Львы замерли на местах, вытянув гривастые шеи, пристально и угрюмо глядя вслед чужаку.
Воцарилась мёртвая тишина. Лишь поскрипывал песок под ботинками Бастера. Шаг. Взгляд через плечо. Ещё один шаг. Ещё… И вот наконец он дошёл до дверцы. Протянул слегка дрожащую руку к задвижке. Актёр часто-часто дышал. Глаза у него пылали огнём. На губах играла шальная улыбка, при взгляде на которую окружающие неожиданно для себя испытали зависть и жгучий стыд.
По-прежнему не делая резких движений, он открыл дверь, шагнул наружу, захлопнул её и оказался наконец в безопасности.
– Стоп! Снято!
У зрителей разом вырвался вздох, почти вопль облегчения.
Бастер помолчал – и вдруг рассмеялся.
– Углы!!! – стонал он, перегибаясь пополам.
Через минуту вместе с актёром уже хохотали все, даже опростоволосившийся дрессировщик.
И тут сквозь общее веселье прорвался недоумённый голос оператора:
– Босс, а когда будем делать второй дубль, для Европы?
Бастер осёкся и замер. Потемневшие глаза остекленели, лицо стало похоже на маску, только ноздри широко раздувались.
Все вокруг молча ждали ответа. Наконец Китон ожил, сверкнул глазами и, обернувшись к Лесли, зычно прорычал:
– А вот Европа этой сцены не увидит!
На этот раз первым из всех покатился со смеху оператор.


Рецензии
Юлия, спасибо за удовольствие!)
Очень понравилось про зверушек в начале - трогательно, мило)

Рассуждения Китона о кинематографе как мире иллюзий, в который не стоит уходить "с головой", также интересны и, конечно, полны здравого смысла. Я узнавала себя в тех строках, где написано про влюбляющихся с полоборота под влиянем кинообразов))) Искренне смеюсь над собой вместе с Китоном и Вами))) Это здорово!)

От себя хочу также добавить, что все-таки мир кино тем и хорош, что обладает силой оживлять в умах мир грез, прекрасную идиллию. Пусть в глубине души мы знаем, что этот мир лишь на экране, но все же, сколько хороших дел, я полагаю, было совершено в мечтах сделать реальный мир чуть более похожим на то лучшее, что нарисовал нам экран и его небожители. Вспомнила слова Т.Круза: "Что делает кино незабываемым? Капелька волшебства..."

Эпизод с Бастером в круглой "клетке" со львами также позволяет почувствовать, что реальный мир полон эмоций, впечатлений, интересных сюжетов, а это может воодушевить не меньше, чем мир грез.

Ирония, позитив, живость героев и атмосфера старого, изначального Голливуда пробудили во мне интерес к теме еще больше) Спасибо, Юлия!

Миллена Роуз   09.11.2018 23:39     Заявить о нарушении
Дорогая Миллена, большое спасибо вам за обратную связь. Тем более, такую эмоциональную и подробную! Для меня это очень важно, потому что даёт силы продолжать свой медленный, кропотливый, многолетний труд.

"Искренне смеюсь над собой вместе с Китоном и Вами)))" - А кто вам сказал, что мы смеёмся? особенно я?! ;)))

То, что у синематографа есть и светлая сторона, - безусловно, иначе Бастера бы там не было. :) Бывает, люди мечтают-мечтают, а потом возьмут да и сделают что-нибудь эдакое!

К слову, упомянутый вами Том Круз тоже любит выполнять свои кинотрюки без дублёров. Недавно здорово расшибся о стену в полёте, слышали? Бастеру этот трюк тоже в своё время не очень удачно дался, я ещё напишу об этом, когда появятся силы, время и вдохновение. :)

Чего и вам от души желаю - неиссякаемого вдохновения, свободного времени, творческих сил!

И ещё раз - это вам большое спасибо, Миллена! Буду рада продолжению нашего знакомства!

....Подозреваю, что глава про паровоз вас тоже тронет. :)

Юлия Моисеенко   23.11.2018 22:08   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.