Земной инопланетянин Часть III Глава I

                Часть III  Глава I

   Петрович вжался в стул и ещё сильнее надавил на виски.
   «Вот и галлюцинации первые начались, - подумал он, - хотя, кажется, уже не первые, в моей жизни бывало и не такое».
   Он посмотрел на кровать, на которой лежала его куртка, и у него появилось непреодолимое желание проверить, осталась на ней  дырка от зубов лупоглазого, или там уже ничего нет. 
   В жизни с ним случались разные необыкновенные истории, но необъяснимой оставалась лишь одна, хотя она произошла при свидетелях:  при его жене и при коте Степане.
   Петрович раньше об этой истории никому не рассказывал, потому что до конца не был уверен в её реальности. Но куда деть свидетелей. Человек – ещё ладно, но вот как быть с котом, который перепугался круче людей!  Человека можно напоить, ему можно что-то подсыпать в еду, наконец, внушить что-то.  Но что можно подсыпать или внушить коту, который перепугался тогда больше хозяев. 
   Событие это произошло жарким летом. Тогда в их округе горели торфяники, и в городе, в безветренную погоду, было совершенно нечем дышать. Всё лето они не открывали ни окон, ни дверей, ни днём, ни ночью. И вот как-то однажды Петрович проснулся посреди ночи и потянулся за пластиковой полуторалитровой бутылкой. Её он с вечера наполнял водой и ставил на прикроватный столик. Пить тогда от невыносимой духоты хотелось постоянно. Впотьмах, спросонья, он попытался схватить бутылку за горлышко, но вместо этого ткнул в неё рукой. Покачнувшись, бутылка  полетела на пол.
  Подхватить Петрович её не успел, и тут началось такое, что потом запомнилось ему очень надолго.  И не только ему, но и его жене и коту Степану тоже. Бутылка упала на пол, но звук от падения был таким, будто упала она не на что-то твёрдое, а, наоборот, на что-то мягкое, и мягкое это оказалось живым. И оно, это живое, вдруг пронзительно заверещало:
    «И-и-и… и-и-и», - закричало оно, отчего мурашки побежали по телу Петровича, и потом эта живность метнулась в угол, к платяному шкафу. Шкаф был закрыт, но следующий крик раздался даже уже не из него, а как бы снаружи, из-за стены.  Так, по крайней мере, показалось Петровичу, потому что необычные звуки эти стали глухими и доносились уже как бы из-под земли.
   Жена Петровича тут же проснулась и долго не могла понять, что происходит.
   «Кто это кричал»? – спросила она, стуча от волнения зубами. Было видно, что она сильно напугана.
   «Кошка», - сказал Петрович, потому что надо было хоть что-то сказать.
   «Какая кошка? – закричала жена, - у нас нет никакой кошки, у нас кот, и он у меня сейчас под одеялом, и дрожит он там, как осиновый лист».
    Петрович стал успокаивать супругу, объясняя, что это, по всей видимости, заскрипела половица от удара бутылки, или воздух вырвался с визгом из-под пробки, но, рассказывая этот бред, сам он в него нисколько не верил. Это не было ни скрипом половицы, ни визгом пробки, это было криком живого существа, которого никак не должно было быть внутри их квартиры. Но, как бы там ни было, своим красноречием и своей уверенностью он сперва успокоил жену, а потом и кота Степана. Хотя кот потом долго ещё прятался под одеялом от любого малейшего шума. С тех пор прошло достаточно времени, многое забылось, и Петрович не считал уже этот случай реальным.
    И теперь в сегодняшнем происшествии в тайге он тоже уже не был уверен. В лесу он был один, и кроме рваной куртки, других доказательств не оставалось. А куртку можно было порвать, где угодно.
    Чтобы развеять сомнения, Николай встал и подошёл к кровати. Куртка лежала на прежнем месте, и он провёл по ней рукой. Никакой дыры в поле он не обнаружил, всё было совершенно целым.
   «Фу-уу, - выдохнул облегчённо Петрович, - главное теперь об этом никому не рассказывать, и жене тоже».
   Он вернулся на оставленный стул и снова обхватил голову руками.
   «Ты здесь? – мысленно спросил он, - или ты тоже пропал вместе с дыркой».
   «Я всегда здесь, - усмехнулся голос, - вернее, я всегда с тобой. Я – это ты, только из твоего будущего. И я не инопланетянин, повторяю это тебе ещё раз, инопланетянин – это ты. И если у тебя есть хоть немного любопытства, я могу тебе рассказать, что к чему».
   «Валяй», - сказал Петрович, и голос продолжил.
   «Когда-то на Землю из созвездия Ориона прилетели первые переселенцы, - продолжил голос, - это случилось в эпоху питекантропов-неандертальцев. Тогда параллельно с ними жили на Земле ещё несколько видов обезьяноподобных существ, но по теории Дарвина в людей они бы всё равно не превратились. С ними пришельцы и начали свою работу. Они изменили нескольким особям гены, и те дали разумное потомство. Потом они провели такие же опыты на других континентах: в Евразии, в Северной и Южной Америке, в Австралии и даже на островах Полинезии. Убедившись, что новый вид успешно адаптируется и  воспроизводится, они улетели обратно, и вернулись на Землю только около десяти тысяч лет назад. К тому времени новые люди расплодились и завоевали своё место под солнцем, но цивилизации так и не создали. Со вторым своим пришествием инопланетяне повторили эксперименты. Более того они их усилили. Они обучили разумных аборигенов ремёслам, научили их читать и писать, а потом стали с некоторыми жить, напрямую передавая им инопланетные гены. Так появился твой  первый  предок, - сказал голос, - он жил в Древней Греции и записал первые легенды о человеко-богах…».
  «Почему ты не откликнулся раньше? - Петрович прервал монолог своего потомка, - почему ты сделал это только сейчас? Ты не представляешь, насколько бы это мне облегчило жизнь».
  «Природа не ставит такой задачи, чтобы облегчить или усложнить кому-то жизнь, –  потомок усмехнулся, - и ты не исключение. Да, ты более чувствен и раним, чем другие, но что с того? Там, в созвездии Ориона, твои предки живут иначе. Они счастливее людей. И солнце там светит ярче и климат теплее, недаром всё это тебе снится в твоих снах…но такой свою жизнь они сделали сами. Теперь на Земле наш черёд, нам теперь здесь выкручиваться. Нельзя осчастливить кого-то, если этот кто-то сам не потрудится для этой цели в поте лица. Я думаю, ты сам давно это  понял, поэтому я к тебе и пришёл только сейчас».
  «Мог бы не приходить раньше, но, хотя бы дал о себе знать, - обиделся Николай, - говоришь, там и солнце ярче, и климат теплее… ты же знаешь,  мне всегда этого здесь не хватало. И ещё, люди на нашей Земле… они такие злые, и у них так мало души... а ума ещё меньше…
    Правда, сегодня я сам был не на высоте, не умнее своих собратьев по разуму, и чего только не натворил в тайге. Кажется, я даже лишил кого-то жизни» - Николай горестно вздохнул.

       http://www.proza.ru/2016/04/27/1127