Шизанутая

    Уж очень спешила Клавдия после смены успеть на свой, редко ходивший автобус в их поселок. Буквально на бегу сдав смену сменщику, выбежала на улицу и вприпрыжку помчалась к остановке.
- Лишь бы еще не прошел, лишь бы не прошел автобус, - твердя про себя, словно мантру, наконец-то, добежала и, остановившись под козырьком  остановки, вгляделась вдаль, туда, откуда должен был появиться автобус.
    От резко зазвонившего сотового телефона, рядом ожидающего транспорт человека, Клавдия невольно вздрогнула и спохватилась:
- А где же мой телефон, – в голос проговорила она и судорожно стала рыскать в своей дамской сумочке.
- Вот и губная, вот и зеркальце, платочек, кошелек. А вот и чехол, а где же сам сотик? Неужели забыла на рабочем столе? И, разжав ладонь левой руки, в которой и был ее телефон, стала набирать номер сменщика.
- Сереж, а Сереж, быстренько посмотри, поищи, пожалуйста, или на рабочем столе, или еще где-то мой сотик. Я забыла его там, где-то.
- Нет, Клава, нигде нет, - услышала она голос сменщика.
- Да поищи, поищи лучше, – почти в голос крикнула она, не отрывая телефона от своего уха.
- Да говорю же тебе, его нет нигде, – через время ответил он.
 Клавдия опустила руку, разжала ладонь и только сейчас увидела, что все это время держала свой телефон, в ладони левой руки и говорила по нему со сменщиком. От неожиданности Клавдия засмеялась вслух, и еще раз набрав сменщика, засмеялась вслух:
- Вот ты балда, Сережка, ну ты балда!
- Не понял?
- Как ты думаешь, как я с тобой общалась сейчас?
- И как?
- Вот именно, Сережа, вот именно. Я по нему же и звонила, и говорила с тобой.
 "Конечно же, Сережа, ты – балда. А кто же я тогда? Я тогда еще хуже", – сделала самокритичное заключение.
И сразу вспомнилось, как на днях просто, напросто опростоволосилась перед своей начальницей. И еще как? Тихо постучавшись в дверь ее кабинета, попросилась войти и, подойдя ближе к столу, робко присела на краешек стула и проговорила  вполголоса:
- Наталья Ивановна, а можно мне с вашего стационарного позвонить в регистратуру поликлиники?
- Конечно, конечно, Клавдия Александровна, звоните.
Она, резко подняв телефонную трубку, быстро, быстро набрала на калькуляторе нужные цифры. Но там был лишь сплошной гудок. Она не поняла, что это значило. Продержав всего каких-то пару секунд возле уха, положила трубку. Мельком взглянула на начальницу и как бы извиняясь:
- Не отвечают. А можно немного подожду у вас, – попросилась она.
- Конечно, конечно, Клавдия Александровна. А сама с какой-то, едва заметной улыбкой, как показалось Клавдии, с какой-то долей недоверия или еще чего-то, смотрела на нее. Посидев еще немного, решила еще раз попытать удачу и, вновь подняв заветную трубку, все также, набрала на лежащем рядом калькуляторе, номер регистратуры.
- Что, Клавдия Александровна, вновь не отвечают, – уже с явной иронией спросила начальница.
- Нет. Занято до сих пор.
Она не знала, как поступить, как быть, стала возмущаться на невидимых злостных болтунов из поликлиники:
- Сколько можно болтать по служебной линии связи, а тут люди – больные не могут дозвониться.
    Растерянная, ища сочувствия, она посмотрела на свою начальницу и увидела, как та буквально захлебывалась от своего же смеха. Клавдия ничего не могла понять, что случилось, почему начальница смеется. Но та уже вовсю безудержно клокотала от своего же смеха. Затем, успокоившись, она извинилась и выдавила из себя:
- Я думала, что только я одна «такая».
- Какая - «такая»? - не понимая, о чем речь, спросила Клава.
- Извините, Клавдия Александровна, за мою несдержанность, и снова засмеялась.
- Да что такое случилось, Наталья Ивановна?
- Клавдия Александровна, а вы обратили внимания, как набирали номер?
- Нормально, как записано у меня в блокноте.
- Нет, нет. Как и по какому аппарату набирали?
- Как?
 Начальница же, взяв себе в руки калькулятор, постучала своими холеными пальчиками по клавишам, изображая набор номера. И только сейчас дошло до Клавы вся ее оплошность.
- Ой-ой-ой, - сказала она, и они вдвоем расхохотались от души.
- Ну, надо же, ну надо же такое выдать, а! Нет, нужно срочно обратиться к врачу, - проговорили обе женщины через прерывистый свой смех.
"С этим, действительно, что-то надо делать. А то, что же это такое со мной происходит, – подумала Клавдия, уже выходя из кабинета начальницы. – Но почему я постоянно попадаю в какие-то неловкие ситуации? Что я, прокаженная, какая–то, или шизанутая, наконец?"

   Вспомнилось, как недавно ездила по делам в одно из предприятий города. Решив все вопросы, вышла на остановку, долго там простояла, но ни одного автобуса так и не было. А ей нужно успеть доехать до остановки, где разворачивался всё тот же единственный автобус, на котором можно было доехать до своего поселка. Не дождавшись никакого транспорта, Клавдия решила идти пешком. И, пройдя половину пути, она оглянулась назад и увидела, сзади догонял автобус. Как же быть? А до следующей остановки тоже столько же, сколько она уже прошла. И Клавдия решилась испытать судьбу, а вдруг, водитель сжалится и остановится, подберет её? Ведь она не какая–нибудь там бомжиха. Да и одета прилично, очень даже прилично. На ней хорошая, натуральная шубка, на её голове шапка из натурального меха, на ногах сапоги – ботфорты на приличных каблуках. Дама – что надо. И Клавдия решительно подняв руку, проголосовала. Поравнявшись с ней, автобус замедлил свой ход, приоткрыл переднюю дверь. Клавдия же, приподняв пола своей шикарной шубы, подняла глаза на водителя автобуса, как бы говоря:
- Ну, остановись уже!
  Но, то, что она увидела, повергло её в настоящий шок. Водитель же, вытянув в её сторону правую руку, на всю ивановскую скрутил ей дулю. И, не останавливаясь, проехал дальше. От только что увиденного, Клавдия буквально лишилась дара речи. Еще несколько минут она не могла прийти в себя, так и стояла на обочине дороги, топчась на одном месте. Слов не было, сказать нечего. Всегда находчивая, никогда не лезущая в карман за словами, а тут растерялась. Очнувшись от такого хамства, она, не переставая, повторяла:
- Это же надо такое сотворить, это же надо так со мной поступить! Нет, срочно к врачу. Срочно и не медля!
Сказано – сделано.

    Заняв очередь, в пять утра возле регистратуры поликлиники и, простояв там всего каких-то пару часов или чуть более, Клава наконец-то стала обладателем желанного талона. В назначенный день и час, она смело открыла дверь в кабинет врача. Выслушав череду жалоб на ее болячки, та сделала назначение и скоренько распрощалась с ней, поскольку в коридоре поликлиники сидело еще несметное количество больных, желающих попасть на прием. А нашей же героине не понравилось, как быстро её выпроводили из кабинета.
"Зря, что ли простояла в очереди с раннего утра, чтобы так быстренько уйти" - подумала она и развернувшись пошла к другому специалисту. И во втором кабинете, выслушав её жалобы, сделали то же самое, что и в первом.
- Да что же это такое, что за отношение к больным, – возмущалась уже в голос еще в коридоре поликлиники. - Не выслушают полностью тебя, а сами все пишут и пишут там что-то в своих каких-то журналах. Что они пишут? И для чего я пришла к ним? А чтобы выслушали, проверили, пощупали, подсказали мне, что, зачем и почему. А они быстренько:
- На что жалуемся? А сами и головы не подняли от своих писанин. А затем сразу своей медсестре указывали:
- Выпишите пациентке вот то, вот это и то и так далее. А сама даже не посмотрела в мою сторону, – возмущалась она. - Нет, так дело не пойдет. Не на ту напали. Все равно добьюсь своего, вы еще меня не знаете, – громко возмущаясь, она встала в очередь за новым талоном, уже к другому. – Не может быть, чтобы все без исключения были такими бесчувственными к чужому горю – болячкам. Они ведь врачи, и клятву Гиппократа давали.

    В назначенное время и день, которое было указано на талоне, Клава решительно постучалась в дверь. На вопрос:
- На что жалуетесь?
Она на одном дыхании выдала всё, что наболело у нее, всё, что так её давно волновало, тревожило.
- Хм, понятно, понятно, – промычал доктор, - ну расскажите более подробно, что, и когда вы заметили за собой такие, мягко сказать «вывихи»? – и покрутил у себя возле виска.
Клавдия во всех подробностях, и даже более, рассказала всю свою беду.
- Понятно, понятно, – и стал  лично сам, собственноручно выписывать рецепт и, объясняя, что, после чего и как принимать те или иные лекарства.
- Все понятно, доктор, все понятно, - повторила Клава и, довольная тем, как к ней отнесся этот, уже третий по счету врач, как много времени ей уделил, она поднялась со стула и стала пятиться назад к двери, бесконечно повторяя:
- Ой, спасибо, спасибо, доктор, вы мне очень помогли. Дай-то, Бог, и вам крепкого здоровья.
   Дойдя до двери все также спиной и оттолкнув дверь своим задним корпусом, она неожиданно для всех и даже для себя самой, вытянула свою правую руку «вперед, к светлому будущему», сделала глубокий реверанс до самого пола, протяжно и членораздельно выдала:
- З д р а в с т в у й т е !
     Я не знаю, что подумал доктор, это осталось лишь за кадром. А Клавдия же, с чувством полной удовлетворенности, зашагала к остановке, крепко держа  желанный рецепт. Но она не знала латынь, а там было написано:"translate.academec ",что в переводе обозначает "неуровновешенная психика".
" Уж я теперь-то подкреплю свое здоровье. Благо, доктор попался всепонимающий и очень внимательный. Даст Бог, все у меня будет хорошо" - продолжала она мыслить, ожидая свой автобус.
     Есть хорошая поговорка: "То, что вложено с молоком матери, не выпрямит ни одна медицина".

(фото из просторов интернета)