Звонок

Поставишь все вещи на место, помоешь пол, почему- то непременно пол помыть надо, все в себе и вокруг пригладишь, огорчения отодвинешь и почти счастливый идешь к столу, к бумаге белой и звонок нежданный, ненужный.
 В дверь - и по голове, по тишине.
"Есть между жизнью и большой работой какая - то старинная вражда"- выдохнул любимый Евгений Абрамович Баратынский.
 Малопонятная такая вражда.
 Что - то, кто- то как будто подглядывает, поджидает именно этого мига и уводит от стола, от бумаги белой. Так часто ...
Значит, подглядывающий сильней, значить и сожалеть не о чем - утешаю себя. Но неуверенно так утешаю. Сильнее - да, остальное - не узнать.
 Тот толчок, та волна, что вели к бумаге исчезли, следа не оставив.
Да и жизнь остается без выигрыша - отсутствуешь и в ней.
Боюсь писать. Все тот же страх
струится потом, бьет ознобом,
лицом рябым и узколобым стоит
в распахнутых дверях.
*********************************
Но по ночам - что мне до них?
Ночами, над листом бумаги,
пошли мне, Господи, отваги -
я Твой пожизненный должник
2
**********************************
Оставь мне, Господи, мою немую душу.
Когда не вымокну, не выгорю, не струшу -
авось хоть что–нибудь смогу произнести.
А не получится - Господь меня прости ...
Каждый, кто по зову наклонился над листом бумаги, по своему повторяет, должен повторять эту молитву Карабчиевского. Повторяю