123 Может вы моё счастье? 25 06 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

123. Москва. 2-й 10-дневнй отпуск. Может вы моё счастье?. 25. 06. 1973 г.
 

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет.
Москва. Киевский вокзал. Стройная походка. Калуга. Вокзал «Калуга 1». 1973 г.

В предыдущем:

Только тут, в дымном чаду, в шуме и грохоте вагонных колёс, в прохладе и на сквозняке я смог немного успокоиться, взять себя в руки и перебороть своё жгучее желание немедленно освободиться от переполнявшей меня энергии.

Впервые в жизни я и эта девушка (наверно) только что были друг с другом в интимной близости взглядами…


Калужская электричка, выехав из Москвы с Киевского вокзала в 18 часов 19 минут, прибывала в расчётное время в 21 час 34 минуты на вокзал «Калуга 1».

Застучали колёса и забились вагоны, пересекая многочисленные стыки, разводы и стрелки. Замелькали за окнами пакгаузы, склады, паровозы, вагоны и другая станционная «живность».

Люди стали кучковаться в тамбуре, чтобы поскорее выбраться из душного и тесного вагона. Я тоже решил выйти одним из первых, чтобы не встречаться с этой девушкой, которая как-то потеряно и жалко продолжала молча и неподвижно сидеть на лавке среди людской толкотни и суетни…

«Нечего тебе глазеть по сторонам!» - сказал мне сурово мой друг дед «Календарь». – «Твоя задача – добраться до дома, и чем скорее, тем лучше».

«А вдруг?» - тихо спросила меня моя Фея красоты и страсти. – «А вдруг? А?».

- Никаких «вдруг»! – сказал я сам себе почти вслух. – Тебя ждёт Валя Архипова, мама, твой друг Славка Юницин, папа, ребята, дом. Только домой и хватит тебе приключений…


Электричка очень медленно проехалась вдоль щербатого перрона, в последний раз дёрнулась, скрипя тормозами, и остановилась. С шипение раскрылись двери, и я вышел, почему-то в обратную сторону от входа в вокзал… 

Видимо, я хотел избежать встречи с этой девушкой, которая сейчас (по моим расчётам) должна была выходить из вагона…

Я ещё немного выждал, изворачиваясь от толпы идущих пассажиров, а потом резко повернулся. Девушка только что вышла из вагона и шла по перрону.


Снова, как только что в вагоне, свет и окружающий мир вокруг меня как-бы растворился в дымке. Я видел людей, их фигуры и лица, но расплывчато, не чётко… Чётко я видел только эту девушку и её фигурку…

Она шла по перрону спокойно, но упруго, как будто чувствовала, что на неё сейчас кто-то смотрит и видит, как она идёт.

Её спинка была очень прямой, а плечи расправленными, свободными. Ножками она ступала так, что казалось, она идёт по одной прямой линии, без качаний, без отступления в стороны, без колебаний.

Мне показалось, что перед ней все расступаются, освобождая дорогу. Она не шла, а шествовала в толпе, как среди своих подданных.

- Смотри сам ей не поддайся, - сказал мой внутренний голосом деда «Календаря», - а то будешь, как подданный, за ней волочиться.

- Да ну тебя! – возразила моя Фея красоты и страсти. – А вдруг это его счастье идёт?

Я издали любовался походкой этой девушки, её стройными ножками, коротенькой юбочкой, внутри которой чётко при каждом упругом шаге обрисовывались округлые очертания её попки.

По перрону вокзала «Калуга 1» эта девушка шла как по подиуму дома моделей. Она ставила свои ножки в беленьких туфельках прямо перед собой на одной линии, поэтому со стороны и сзади казалось, что девушка невероятно стройная, утончённая, гибкая.

При такой походке сзади было видно, как напрягаются и расслабляются мышцы её бёдер и икры, как гибко и уверенно сгибается лодыжка, как рельефно выгибается верхняя часть бедра и попка.

Девушка шла спокойно, но споро, не мешкая, целеустремлённо, видимо, зная хорошо путь, дорогу и цель своего пешего шествия.

В такт своим шагам она нешироко, а как-то очень красиво, гибко и женственно махала левой рукой, правой придерживая свою плетёную из соломки сумочку коробчатой формы на плечевом ремешке.

При этом она так водила своими расправленными плечами, в противофазе с покачиваниями бёдрами, что её талия и стан всё время ритмично гибко двигались. Причём её левая рука слегка заходила в махе за линию спины, касалась её попки и вновь устремлялась вперёд.

Стан-талия девушки чуть-чуть изгибались так, что бёдра и обе половинки её попки двигались, как маятник часов – тик-так, тик- так…

Эта стройная походка стройной юной девушки со стороны и сзади выглядела очень красивой, задорной, молодой, художественной…

Не только я один любовался и отмечал эту походку этой девушки.

На неё «глазели» все…, а я не хотел быть «как все»…

- Ну и правильно, - сказал во мне мой старший брат Юра. – Знаешь, сколько таких красивых походок тебе ещё встретится? Вот у Вальки Архиповой походочка. Закачаешься!

Да, это правда, у Вали Архиповой, моей первой школьной любви, была почти такая же походка, только она ходила не так стремительно как эта девушка, но также красиво покачивая бёдрами, только томно, мягко, с ленивой кошачьей грацией…

Честно признаться, мне очень понравилась походка и фигурка этой девушки. Я даже пожалел, что Валька Архипова не ходит так, как эта девушка с распущенными сзади волосами, в белой полупрозрачной кофточке с короткими рукавами-воланами, заправленной под широкий ремень на узкой талии в серую плотную и короткую юбочку, так рельефно и зазывно проявляющую крутую гибкую попку и упругие мускулистые стройные ножки, которые стучали каблучками по асфальту вокзального перрона, оставляя позади себя идеально прямой кильватерный след.


Я не заметил, как ускорил шаги и невольно встал на линию «кильватерного следа» её каблучков на мягком асфальте.

Я видел, как мелькают мои ноги и мои флотские хромовые ботинки, давно потерявшие весь свой утренний зеркальный лоск, покрытые пылью и следами подошв вокзальной толпы, ступают точь в точь на вмятины от каблучков этой девушки.

Я шёл за ней по пятам…

Во мне жаркой волной поднималось острое желание догнать её, схватить и прижаться к её гордой спине, крутой колышущейся попке и стройным ножкам всем своим «восставшим естеством»…


Так, незаметно и потерянно во времени и пространстве, девушка и я за ней, вышли на привокзальную площадь.

Внезапно девушка остановилась, как вкопанная, и я чуть было не столкнулся с ней…

- Зачем вы меня преследуете? – с надрывом и некоторой испуганной строгостью спросила меня эта девушка.

Я, только что смотрящий только на её рельефные икры стройных ножек, на каблучки её белых туфелек и на упругие стройные бёдра, не успел поднять глаза, чтобы ответить ей взглядом на её сердитый и испуганный взгляд. Поэтому я невольно ещё сделал один шаг и оказался вплотную к этой девушке…

Расстояние между нами было настолько мало, что я близко-близко увидел её огромные серые прозрачные глаза в опушке чёрных ресниц, её носик, покрытый конопушками веснушек, её чётко очерченные бардовой помадой губы, которые нервно кривились то в улыбке, то в сердитой гримасе…

Я сам немедленно рассердился на себя самого за такую непростительную слабость – идти вплотную, как в строю, за этой незнакомой девушкой на виду у всего привокзального люда…

Ни мыслей, ни слов, ни чувств, кроме яростной досады, во мне не было. Я не знал, что ответить этой девушке, что вообще говорить в таких случаях, потому что у меня ещё не было в жизни такого случая…

- Скажите, - услышал я сквозь шум горячей крови в ушах и сквозь бешеный стук моего сердца чей-то хриплый и суровый голос. – Может так случиться, что вы моё счастья, а я – ваше?

Я ещё успел немного удивиться тому, что я слышал как бы со стороны свой собственный голос, который в данный момент говорил не я, «Сашка Суворов», а тот, который во мне уже давно проявлял себя, как «Александр Сергеевич Суворов».

Мне очень понравился его жёсткий и суровый, точный и ясно сформулированный вопрос. Я порадовался за самого себя, и удовлетворённый уже хотел было круто развернуться на каблуках и уйти, но тут я услышал то, что сказали мне эти красивые яркие бардовые губы и ясные строгие серые глаза…

- Может, – сказала мне эта девушка, и весь мир вокруг внезапно исчез, растворился, пропал…

- А что дальше то? – растерянно спросил во мне мой голос Сашки Суворова.

- А вот что, - сказал уверенно мой голос Александра Сергеевича…

Я молча открыл свой пузатый портфель, достал из средней перегородки с молнией, где хранились документы, письма и фотографии, мою маленькую записную книжку, вырвал из неё сдвоенный листок и подал его девушке.

Девушка взяла чистый листок и недоумённо посмотрела на меня…

Сурово кляня себя за неповоротливость и неуклюжесть, я опять открыл свой портфель, достал шариковую авторучку и написал на листочке из записной книжки: «Балтийский военно-морской флот, в/ч 30923, Суворову Александру Сергеевичу».

Девушка взяла этот листок, наклонила голову так, что её волосы скрыли ей лицо, и из этой позы задала мне последний вопрос: «А что мне вам написать?».

- А это вам ваше сердце подскажет, - сурово сказал я ей в темечко, разделённое пробором, глубоко вдохнул в себя аромат её ауры, круто развернулся, и гордясь собой и своей выдержкой, зашагал к входу в здание железнодорожного вокзала «Калуга 1».

Даже открывая тяжеленые огромные вокзальные двери, я не оглянулся, чтобы посмотреть, куда и как пошла эта девушка…

«Домой, только домой!» - трепетной птицей билась в моей воспалённой желанием голове простая и желанная мысль.