138 Славка Юницин 03 07 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава.

138. Суворов. 2-й 10-дневный отпуск. Славка Юницин. 03.07.1973 г.
 

Фотоиллюстрация из фотоальбома автора. Город Суворов. Вячеслав Михайлович Юницин. 03.07.1973 г.



В предыдущем:

Я оставлял чету Корнеевых с «лёгким сердцем» и в радости, потому что был уверен, что их судьба будет счастливой, а вот Славка Юницин, мой друг, товарищ и брат, меня тревожил, - за его показной шутливой приключенческой бравадой я чувствовал его одиночество…

В этот момент в своих мыслях и образах я вдруг почувствовал себя взрослым.


Как я досадовал на себя, что вовремя не вмешался и не повлиял на моих школьных друзей и товарищей, чтобы отвадить их от ненужных «знакомств» и «приключений»!

Как я досадовал на Валю Архипову, которая выбрала для себя девиз и стиль поведения в жизни, беря от неё всё, что только можно и нельзя, но здесь и сейчас!

Как я досадовал, что увлекаемые её авторитетом и примером, ребята и девчонки рано, очень рано познавали «взрослую» жизнь и взрослую ответственность за свои деяния и поступки!

Я видел, как Славке Юницину тоже хочется, очень хочется быть значимым, общепризнанным, значительным, важным, успешным, как ему хочется так же, как Вовке Корнееву, быть счастливым с юной женщиной-женой…

Я «кожей» чувствовал, что Славке Юницину, моему школьному другу, товарищу и кровному брату не хватает меня, потому что мы в школе, в классе могли вдвоём справиться с любыми сложными задачами и примерами, потому что мы дополняли друг друга, объединяли наши усилия и добивались успеха во всём…

Может быть, мне так казалось, а на самом деле Славка был рад и счастлив, доволен и устроен, но мне хотелось думать, что я в его жизни не был «просто так, а точно так».

В любом случае, с щемящей грустью потом, в море, я всматривался в грустный и немного усталый взгляд моего друга Славки Юницина и мысленно вёл с ним дружеские разговоры, делясь с ним своими радостями и тревогами, ощущениями и переживаниями.

Так к моим «внутренним» голосам деда «Календаря», Феи красоты и страсти, мамы и папы, моего старшего брата Юры, моего наставника Женьки Мыслина, «Боцмана», «Капитана» и «Командира» (преподаватели севастопольской Морской школы ДОСААФ) присоединился насмешливый, остроумный, остроязычный и въедливый голос-говор Славки Юницина.

Так в мою память ощущений и чувств сложились следующие отпускные впечатления:

запах духов и упругий трепет Нины Корнеевой;
строгий взгляд и крепкое рукопожатие ревнивого Вовки Корнеева;
модная ловкость движений и поз Сашки Каргина;
виновато-угрюмый взгляд Вовки Муравьёва и просьба простить его;
несчастливая потерянность Валерки Ермишина, бывшего жениха Вали Архиповой;
пьяненькая братская солидарность Коли Нефёдова;
дружеская сосредоточенность Толика Назарова;
печальная весёлость остроумца и добрейшего человека – Толика Морозова;
живая непосредственность и открытость Коли Движкова и его тихой супруги;
мамина бесконечная доброта, любовь и принятие меня таким, каков я есть и
папина сдержанная мудрость и понимание всего и всех, в том числе знание того, что было, есть и будет…

Кроме этого, я увозил с собой трепет упругих и жарких губ Ани Жуковой, хитрую хищную радость и разочарование Ирочки Бурдуковой, уважением и признание местной «братвы» и местных властей, а также неподражаемую искренность, женскую капризность и очарование Верочки Сергашовой…

Пухлые щёчки и искренний беззащитный взгляд Верочки Сергашовой на фото, почему-то покорил всех моих друзей, кому я в лицах рассказывал о своих приключениях во время отпуска и показывал им фотографии.

Особенно подействовало на ребят-моряков моё упоминание о «пухленьких щёчках» Верочки, они от этого просто «балдели»…