Блуждание. Часть 4. Глава 3

   Через несколько дней Жюзьен проходила мимо того места, где захоронили бурёнку и увидела, что на бугорке зазеленела трава. "Значит, удалось всё исправить! Спасибо Вам, семеро заступников, святые Самсон, Патерн, Корантин, Павел, Тюгдуаль, Бриег и Мало!" - вознесла благодарение и перекрестилась, словно груз тяжкий с плеч упал. От добра всегда легко на душе, от зла - неподъёмно.
   Горевал аптекарь, что вслед за дочкой и Жюзьен с мужем из деревни уезжают, а что поделаешь? Поделилась с ним подопечная премудростями, да только бесполезно всё, дар тут нужно иметь, а не граммы вывешивать.

   Зашла в церковь со священником попрощаться, да весточку Бернарду передать. В храме светло, пахнет ладаном, свечи горят... Грэг у алтаря канделябры церковные начищает.
-  Здравствуй, Жюзьен!
-  День добрый, отец.
-  Ты на исповедь или так, проведать?
-  Как обживаетесь, привыкли уже?
-  Терпение и смирение Бог мне даёт, - ответил, не вдаваясь в подробности, и вздохнул украдкой. Не того полёта он птица, после столицы Бретани в такой глуши прозябать... Но и не такой он человек, чтобы сдаваться или запить от тоски, всё время чем-то занят. - Знаешь, что делаю?
   Жюзьен пожала плечами:
-  Натираете серебро.
-  Это не просто подсвечник, это произведение искусства шестнадцатого века. Я думал, такие уже только в музеях стоят, а нет, видно, революция сюда в деревню не добралась и жадные щупальцы свои не запустила... Подойди ближе, видишь?
-  Нельзя нам к алтарю подходить, - скромно сказала Жюзьен.
-  Нам - это кому? Ворожеям?
   Жюзьен засмеялась:
-  Да нет, женщинам...
-  Видел бы тебя сейчас твой покровитель! Ну и посмеялся бы! Иди, коль зову, кто тебе ещё такое покажет?
   На массивном канделябре, кроме узоров в виде виноградной лозы, сзади ещё была гравировка: "Во спасение душ наших. 1543 год от Рождества Христова."
-  Англо-французская война тогда шла... Поразительно, да?! Сколько лет минуло, а он всё как новый!
-  Я уезжаю.
   Грэг чуть не выронил своё сокровище от таких известий.
-  Как? Куда?
-  Не любят меня здесь, сами видите, - улыбнулась она его удивлению, - так что, скоро и Вашему терпению наступит конец. Монсеньор слишком умён, чтобы такими людьми, как Вы, по деревням разбрасываться.
-  Куда же ты отправляешься?
-  Не я, а мы: семьёй едем. Начнём с Морле, а там как пристроимся...
-  Почему Морле? Может сразу в Ренн? Там о тебе позаботятся и без внимания не оставят...
-  Только с мужем помирилась, не примет он от епископа ничего. - Жюзьен тяжело вздохнула.
-  Подожди, не уходи! - побежал куда-то, расторопный такой, энергичный, будто моторчик в нём, вернулся со свёртком, в платок завёрнутым. Вот, на первое время вам хватит, а потом дай знать монсеньору, где обосновались. Ты умеешь писать?
-  Обижаете...
-  Ну, кто ж вас знает, я уже привык, что здесь в деревне неучи живут... Жалко людей: кроме забот да работы света белого не видят! 
   Жюзьен развернула платок и ахнула.
-  Я и того, что дали, не потратила ещё, зачем такая роскошь?
-  Бери, не спорь. Это - не моё. Я таких денег отродясь не имел.
-  Давайте, я поделюсь с Вами!..
   Грэг засмеялся:
-  Мне платьев, мадам, не носить, и золотых серёжек тоже, а всё, что нужно, у меня есть. Твой покровитель на полгода это выделил, чтобы я понемногу отдавал тебе. Ох, и огорчится он, если твой след потеряет, и мне тогда нелегко придётся...
-  Я сообщу, обещаю, - пожалела священника Жюзьен. - Пошлю ему телеграмму.
-  Сделай это, ради Бога! А я помолюсь за тебя!
-  Спасибо! Вы мне и так, очень помогли, но от молитвы разве что дурак откажется. Мне бы ещё разок исповедоваться!
-  Так пойдём, я для этого здесь и служу, а не только, чтоб канделябры начищать, хотя, одно другому не мешает.

   С домом прощались недолго, посмотрели ещё разок напоследок и тронулись на телеге с пожитками в путь. Обменяли участок земли и постройки на лошадку объезженную, да на первое время, чтобы поесть было что. О деньжищах, которыми Жюзьен обладает, никто, кроме аптекаря и священника, не знал. Только проку от денег, коли мужу не покажешь, приходилось экономить, чтоб не вызывать подозрения. Знала Жюзьен характер Реми: спалит, но не воспользуется. Только мир в семье у них наступил, он дороже любых удобств.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/31/875