Делаются абсолютно чужими...

Вообще-то нередко случается, что собственные мои произведения делаются мне абсолютно чужими. На днях, читая что-то по-французски, я думал: этот человек хорошо выражает свои мысли, я бы и сам лучше не сказал. Вглядевшись повнимательней, обнаружил, что это переведённый отрывок из моего произведения. Иоганн Гёте. // Как это ни покажется странным, порой автор сам затрудняется в утверждении своего авторства. Илья Репин был однажды приглашён для удостоверения аутентичности картины, предлагавшейся для продажи одному петербургскому музею. Художник долго её рассматривал, сидя в кресле, наконец встал и сказал: «Не знаю, не помню, писал я эту картину или нет». Ф.Ф.Ноггафт, искусствовед. // Где-то описан случай, когда Лев Толстой не узнаёт своё творение. Стоя в дверном проёме, долго и с интересом слушает, как домашние читают его вслух в гостиной. // Шекспир писал всегда наспех и вряд ли перечитывал после того, как пьеса сходила с репертуара. Он забывал написанное и знал себя хуже, чем знает его любой современный диссертант. Борис Пастернак. // На днях мне попался в руки какой-то завалящий листок. Я его прочёл и сказал себе: «Гм! то, что здесь написано, в общем-то правильно. Ты и сам думаешь не иначе, да и сказал бы, пожалуй, так же». Но когда я хорошенько вчитался, выяснилось, что это листок из собственного моего произведения. Постоянно стремясь вперёд, я забываю, что написал, и вскоре уже смотрю на своё произведение как на нечто совершенно чуждое. Иоганн Гёте. // С течением времени я всё меньше чувствую себя писателем написанных мною книг и всё больше – писателем других, будущих, которые, скорее всего, никогда не будут написаны. Милорад Павич.