Левиафан - общественный скандал в кинематографе

Фильм «Левиафан» российского режиссера Андрея Звягинцева заставил говорить, спорить, обсуждать. Он задел за живое.
Одних разочаровал, заставив сжечь на ритуальном костре диски предыдущих фильмов любимого режиссера, других восхитил, третьих оставил в смятении,  и никого – равнодушным.

Когда несколько лет назад на севере Греции, недалеко от города Салоники в храме св. Богородицы художник изобразил на своей фреске и Эсхила, и Гомера и Ленина, отрезающего бороду святому великомученику, и даже восставших китайцев – изображение  вызвало много критики, горячих вопросов и споров. Иконописец в свое оправдание ссылался на то, что греческая православная традиция позволяет подобные изображения, ведь они – часть сюжета о страданиях мучеников-христиан.
Изображенный на фреске художника Костаса Вафиадиса святой Лука Войно-Ясенецкий был русским священником, теоретиком медицины, хирургом. Его подвергали преследованиям и арестам в 20-е годы в России прошлого века.

В фильме Звягинцева  мученик Николай –маленький человек, чистый и праведный, не обремененный ни властью, ни богатством. Он любит жену, чтит память отцов и дедов, проживших всю свою жизнь на берегу холодного моря, и не хочет покидать родную обитель. Но миром правит не он, а власть имущие. Наделенный всесильной властью мэр разрушил дом и мастерскую, оставил сына без отца, мужа без жены, пригрозил смертной расправой  защитнику-адвокату (сослуживцу Николая, впрочем, благие деяния которого движимы тайной страстью к чужой жене), а самого героя по ложному обвинению отправили отбывать срок.

Николай – прообраз кроткого Иова, живет по законам праведным  и по совести. А потому не мог он повиноваться властям только из страха наказания. Городской мэр Мадянов не мучится угрызениями совести, а именем власти, данной ему «от бога», сносит старый дом Николая, в уверенности, что сделал благое дело и для местной цивилизации, и для личного бизнеса. Мэр Роман Мадянов даже не догадывается, что правит не по закону божьему, а по человеческому принципу.

Художник, затрагивающий религиозные каноны или отходящий от них, – это общественный скандал. И повод обвинить его в антиклерикализме. Такой же скандал вызвал нашумевший роман Брауна «Код да Винчи», в свое время - картина Перова «Крестный ход», упомянутые фрески храма в греческом городке Аксиуполи. Тогда настоятель храма пресвятой Богородицы (Греция) мудро заметил: скандал пройдет, а художественный замысел прихожане поймут.

Художественный замысел фильма и его решение международные эксперты поняли и приняли на «ура». Фильм российского режиссера получил «Золотой Глобус» как лучший фильм на иностранном языке и выдвинут на «Оскар». Да и трудно не согласиться с великолепной актерской игрой.

Что касается художественной стилистики, то мнения и комментарии простого зрителя самые разноречивые.

Кого-то не смущает чрезмерное обилие «рашн водки» и мата, который в английской интерпретации звучит не так отчаянно и надрывно, но все-таки, выражаясь по-английски, too much. Ну как же? Правда жизни. К тому же, север суров, это не идиллия бразильского пляжа.

Искушенные эстеты увидят потерю стиля, или излишнюю свободу самовыражения, нарушающую тонкий баланс художественного образа и хроники неприглядных бытовых сторон. И даже яркая метафора бушующих сильных волн, необузданной, страшной и необъяснимой стихии не может смыть резкого диссонанса между метафорическими образами и попыткой правдивого изображения людских пороков: блуда и пьянства. Зато стирает грань, отличающую гротеск от обычной чернухи, которой так изобиловал кинематограф 90-х.

Но в фильме «Левиафан» есть то, что выделяет его на фоне многих других. И делает явлением в художественном мире.

Это не громкий вызов и не ложный пафос. Это проблема, касающаяся любой мыслящей личности: поиски духовного, извечный вопрос, что есть Добро и Зло, противостояние маленького человека и власти.

Проходят века, меняются цивилизации, совершаются открытия, рождаются чудеса прогресса. Но проблема остается. Дело не в географических широтах российской глубинки на берегу Баренцева моря.

Проблема всеобъемлюща, глобальна, всемирна и непреходяща, как неустанные поиски человеком Правды и его вечное несовершенство. Как шекспировское «Быть или не быть?».


статья опубликована в газете "Панорама" 22 янв. 2015г.


Рецензии
Беззубый главный герой, позорище в образе мужчины, он должен был поступить как:
Марвин Химейер – (28 октября 1951 – 4 июня 2004).
Жил себе 52-летний сварщик Марвин Химейер (Marvin Heemeyer) в Грэнби, починял автомобильные глушители и никого не трогал. До тех пор, пока местный цементный завод Mountain Park не решил расширяться. Маленькая мастерская Марвина тесно примыкала к цементному заводу, который стал вынуждать Химейера и других соседей продавать свои земельные участки.

В итоге, неприметный городок Грэнби, штат Колорадо, стал известен как последнее пристанище последнего НАСТОЯЩЕГО ЧЕЛОВЕКА Америки.

Ведь, люди маленькие и слабые, а корпорации большие и сильные, поэтому вскоре в неравной борьбе все соседи завода сдались и уступили ему свои земельные участки. Но не Химейер. Свой участок под мастерскую и магазин он официально выкупил на аукционе несколько лет назад за довольно приличные деньги. Для этого он продал свою долю в большом автосервисе в Денвере и поэтому не собирался расставаться со своей законной собственностью. Его землю фабриканты так и не смогли приобрести, хотя пытались сделать это всеми правдами и неправдами.

Отчаявшись решить вопрос полюбовно, Марвина стали травить. Поскольку все земли вокруг мастерской Химейера уже приналежали заводу, ему перекрыли все коммуникации и подъезд к дому. Марвин решил проложить другую дорогу, и даже купил для этого списанный бульдозер Komatsu D355A-3, восстановив на нем двигатель в своей мастерской. Городская администрация отказала в разрешении на прокладку новой дороги. В банке придрались к оформлению ипотечного кредита и пригрозили отобрать дом. Химейер пытался восстановить справедливость, подав в суд на Mountain Park, но судебную тяжбу проиграл.

Несколько раз на него наехала налоговая по налогам с розничной торговли, пожарная инспекция и санэпиднадзор, который выписал штраф на $ 2500 за то, что в его мастерской «находился резервуар, не отвечающий санитарным нормам». Подключиться к канализации, чтобы слить нечистоты из резервуара, Марвин не мог, поскольку земля, по которой следовало прокопать канаву, тоже принадлежала заводу, и завод не собирался давать ему такое разрешение. Марвин оплатил штраф, приложив к квитанции при отправке краткую записку: «Трусы». Через некоторое время у него умер отец (31 марта 2004). Марвин поехал его хоронить, и пока он был в отъезде, ему отключили свет, воду и опечатали мастерскую. После этого он закрылся в мастерской на несколько месяцев и практически его никто не видел.

Всё это время Химейер, разочаровавшийся в хваленой американской справедливости, завершал создание оружия возмездия – бронированный бульдозер. Свой Komatsu он обшил 12-миллиметровыми стальными листами, проложенными сантиметровым слоем цемента. Оснастил телекамерами с выводом изображения на мониторы внутри кабины. Снабдил камеры системами очистки объективов на случай ослепления их пылью и мусором. Предусмотрительный Марвин запасся продовольствием, водой, противогазом и вооружением (винтовка Barrett M82, карабин Ruger AC556, револьвер Magnum с патронами). С помощью дистанционного управления он опустил на шасси броневой короб, заперев себя внутри. Для того, чтобы опустить эту броневую оболочку на кабину бульдозера, Химейер использовал самодельный подъемный кран. «Опуская ее, Химейер понимал, что после этого из машины ему уже не выбраться», – заявили полицейские эксперты.

И ТОГДА 4 июня 2004 в 14:30 Марвин выехал из гаража на своем умопомрачительном дивайсе, слегка напоминающем самопальный танк.

Для начала он проехал через территорию завода, тщательно снеся здание заводоуправления, производственные цеха и вообще всё до последнего сарая. Потом двинулся по городку. Снял фасады с домов членов городского совета. Снес здание банка, который пытался давить на него через досрочный возврат ипотечного кредита. Разрушил здания газовой компании, отказавшейся после штрафа заправлять его кухонные газовые баллоны, здание мэрии, офисы городского совета, пожарной охраны, товарного склада, несколько жилых зданий, принадлежавших мэру города. Срыл редакцию местной газеты и публичную библиотеку. Короче говоря, Марвин снес всё, что имело хоть какое-то отношение к местным властям, включая их частные дома. Причем, проявил хорошую осведомленность о том, кому что принадлежит. Дома других жителей городка Марвин не тронул.

Конечно, Химейера пытались остановить. Сначала местный шериф с помощниками. Затем местная полиция, с использованием револьверов и дробовиков. По тревоге подняли местный отряд SWAT. Потом лесных егерей. У SWAT нашлись гранаты, у егерей штурмовые винтовки. Какой-то особенно лихой сержант запрыгнул с крыши на капот бульдозера и попытался сбросить светошумовую гранату в выхлопную трубу, но сукин сын Химейер, как оказалось, вварил туда решетку, так что единственное, чего лишился в результате бульдозер – это собственно трубы. Слезоточивые газы водителя не брали – мониторы было видно и в противогазе. Все попытки остановить бульдозер были тщетны.

Химейер активно отстреливался через прорезанные в броне амбразуры. Ни один человек от его огня не пострадал, потому что стрелял он существенно выше голов, проще говоря, в небо, ибо не хотел невинных жертв, а просто желал попугать силовиков, чтобы они ему особо не мешали. Это ему удалось: полицейские приближаться к нему больше не решались. В общей сложности, считая егерей, их к тому времени собралось около 40 человек. Бульдозер принял больше 200 попаданий из всего, что было у полисменов – от служебных револьверов до М-16 и гранат. Его также попытались остановить здоровенным скрепером (землеройно-транспортной машиной). Однако, Komatsu без особого труда запихал скрепер в фасад магазина. Машина набитая взрывчаткой на пути Химейера тоже не дала нужного результата. Единственным достижением полицейских в попытках противодействовать Марвину стал пробитый рикошетом радиатор бульдозера – впрочем, как показывает опыт карьерных работ, такие бульдозеры далеко не сразу обращают внимание даже на полный отказ системы охлаждения.

Всё, что смогла в итоге реально сделать полиция – это эвакуировать 1,5 тыс. жителей и перекрыть все дороги, включая ведущее в Денвер федеральное шоссе № 40 (перекрытие федеральной трассы всех особенно потрясло).

До кучи Марвин решил срыть мелкооптовый магазин «Гэмблс». Бульдозер проутюживал руины универмага и остановился. Во внезапно наставшей тишине яростно свистел вырывающийся из пробитого радиатора пар. Бульдозер завалило обломками крыши, он застрял и заглох.

Сначала полицейские долго боялись приближаться к бульдозеру Химейера, а потом долго проделывали дыру в броне, пытаясь достать сварщика из его гусеничной крепости (три пластиковых заряда нужного эффекта не дали). Опасались последней ловушки, которую мог устроить для них Марвин. Когда броню, наконец, пробили автогеном, Марвин был уже мертв. Последний патрон Марвин оставил для себя. Живым даваться в лапы своих врагов он не собирался.

Последствия войны Марвина точно описал губернатор Колорадо: «город выглядит так, как будто через него пронесся торнадо». Городу действительно был причинен урон на $5 000 000, заводу – на $2 000 000. При мелких масштабах городишки это означало практически полное разрушение. Завод так и не оправился от нападения и продал территорию вместе с развалинами.

Потом началось следствие. Выяснилось, что творение Химейера было настолько надежно, что могло выдержать не только взрыв гранат, но и артиллерийского снаряда. Сначала Бульдозер хотели поставить на постамент и сделать местной достопримечательностью, но большинство настояло на его переплавке.

У людей этот случай вызывает исключительно смешанные эмоции. С одной стороны, антисоциальные действия, направленные на разрушение, обычно вызывают осуждение. Но с другой – поступок Химейера вызвал одобрение у многих жителей США и по всему миру. Марвина Химейера начали называть «последним американским героем», бросившим вызов социальной несправедливости, которая топит маленьких людей в их неравной борьбе с большими корпорациями и государственной машиной. Многие считают поступок Марвина Химейера достойным восхищения, потому что он справедливо боролся за свои права: в его маленькой войне пострадало только имущество его обидчиков и не погиб ни один человек.
Нужны Химейеры, дабы нас не считали за холопов.

Игорь Иванович Бахтин   15.01.2018 22:59     Заявить о нарушении
И у фильма была бы всенародная любовь, как у фильма "Брат", коммерческий успех, разумеется. Но режиссёр у нас либерал.

Игорь Иванович Бахтин   15.01.2018 17:39   Заявить о нарушении
Герой-одиночка, бунтарь в романтическом ореоле, Робин Гуд своего времени. от которого Марвин отличается тем, что вступил в неравную хватку не с богачами, а с большими корпорациями,газовыми компаниями, прихватив и оптовый магазин.Конечно, его поступок достоин уважения. Но так же, как и звягинцевский персонаж ( как вы пишете. "беззубый главный герой") - Химейер - жертва непобедимой системы.
Даже если найдутся Химейеры, всегда останутся холопы. Как, например, те же украинские рабочие, которые едут в Польшу, Эстонию, спят в сараях, пресмыкаются, доносят на своих же товарищей,называют зажиточного фермера-крестьянина Паном.Холопы- нвсегда...

Людмила Куликова-Хынку   16.01.2018 13:57   Заявить о нарушении
Так я об этом и говорю. Власть боится больше всего чего? Народа. А Народ? Он молчит (По А Сергевичу)Когда на Западе ввели 8-часовой раб. День? После нас. Через не могу, но ввели. Другое дело, что мы залезаем в их глобальное г. Пут становится больше. Нет, я понимаю, постмодернизм, знаки и т.д. Но как карикатурно вышли у реж. поп, портреты Путина, телевизор в кадре - это умудриться нужно. Для Запада может и приятно, но мы то тут понимаем,куда дует вентилятор.может время Тарковского и прошло, но мы до сих пор восхищаемся его методами подачи символов. А Звягинцев "вот она была и нету" Впрочем, как всё созданное в нашем силиконовом веке. Мир Вам.

Игорь Иванович Бахтин   16.01.2018 14:37   Заявить о нарушении
Звягинцев - далеко не первопроходец, он многое взял в плане темы и в стилистике у Балабанова (автора фильма "Брат"- чего стоят только вкрапления горячих теленовостей- только у Балабанова - афганские события ( Груз-200) - а у Звягинцева - на Украине...
Хотя более ранние вещи у Звягинцева,- "Возвращение", "Изгнание" "Елена" - сильные по психологизму.

Людмила Куликова-Хынку   16.01.2018 15:24   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.