По капельке выдавливать раба...

Твой  взгляд  плывёт, блуждая  мутной  тенью
В  сомнениях  несбыточного  сна.
Так  пёс  бездомный  мечется  в  смятеньи,
Когда  над  ним  рука  занесена.

Погладят  ли,  прибьют?
Что, хлеб  там, или  камень?
Улыбка скалит пасть. Позволят ли  пройти?
Животный  жалкий  страх, и  трепетное  пламя
Надежды,  человеческой  почти.

И  битая  готовность  к  услуженью -
Голодная  надломленность  мольбы -
Определяют  каждое  движенье
Угодливой  уродливой  судьбы.

Вниманье  окружающих, коснувшись
Болезненного  влажного  чела,
Срывается, гадливо  поскользнувшись
На  этой  маске  преданного  зла.

Мой  милый, маленький,  чьим  пагубным  влияньем
Ты  оскотинен, выбит  из  игры?
Оподличан  угодливым  виляньем
И  лаем  из  надёжной  конуры?   

Где  гордость  духа, властная  краса
Летящих  копий,  скошенных  ресниц?
Где  эти  откровения  зарниц,
Что  помогают  верить  в  чудеса?

Всё  доброе  с  ребячеством  ушло
И, заживо  для  жизни  погребён,
Воспринял  нормой  ханжеское  зло
Как  вечный  искупительный  закон.