Блуждание. Часть 4. Глава 8

-  Мы должны с тобой присмотреть вам дом.
-  Лучше сделать это с Реми...
-  Чтобы легализовать твои деньги, можно их вложить в покупку дома и сказать, к примеру, что он сдаётся в аренду. Этой суммы будет достаточно на скромный уголок с небольшим участком земли. А ещё, если вы хотите жить в городе и найти приличную работу, нужно обзавестись подобающим гардеробом. Ведь, как известно, встречают по одёжке... Я видела несколько домов с табличкой о продаже, давай начнём с них, а пока заглянем к моей портнихе. Пора снять с тебя эту ветошь, ты больше не крестьянка, а красивая молодая женщина!
-  Вы, правда, считаете меня красивой?
-  Бесподобной, моя девочка! Посмотри на себя, - они остановились напротив витрины. - Видишь? Нужно только чуточку приложить усилий, найти нужную оправу, и бриллиант засияет, да так, что ослепнут все жители Морле! Бедный Реми!..
-  Почему же это он бедный?
-  Да, потому что не только монсеньор имеет глаза!.. - Мирабель улыбнулась и втайне подумала о том, что Эдуард тоже умел ценить созданное Богом совершенство... - Мы подкрасим твои медные реснички и все мужчины упадут к этим ногам!
   Жюзьен засмеялась, почувствовав себя Золушкой, к которой пришла крёстная фея, и началось волшебство! Как воспримет это Реми?
-  Боюсь, мой муж не поймёт Вашей щедрости и не примет обновок...
-  Обновок? - Мирабель хитро улыбнулась.
   Жюзьен подумала о подержанных вещах и почему-то это её не очень обрадовало.
-  А вот, и ателье, заходи! - Мирабель открыла дверь, пропуская Жюзьен вперёд.   
   Звякнул колокольчик. Впервые оказавшись у портнихи, Жюзьен оробела. На окнах висели бархатные шторы, горели лампы, было уютно и тепло. Мягкий диван услужливо ждал посетителей, и кругом зеркала, шляпки и украшения. Силуэт манекена, наряженный в свадебное платье невиданной красоты, свежие цветы в вазе, плотный ковёр с ярким узором и лоток со всякими швейными принадлежностями и модными аксессуарами. Жюзьен вспомнила свою свадьбу, и глаза защипало от затаившейся в сердце обиды: разве их с Реми любовь не заслуживала красивого антуража в самый важный момент жизни?
   Дверь открылась, в салон впорхнула мадам, которая с первого взгляда узнала свою необычную клиентку.
-  Это Вы, мадам Бюсси?!..
   Жюзьен смутилась ещё больше, а Мирабель удовлетворённо улыбнулась, поприветствовав свою подругу-мастерицу. Её предположение оправдалось, конечно же, куда ещё мог обратиться Бернард, как не в самый лучший модный салон города?! Нужно отдать должное Жоржетт не из болтливых: даже ей не рассказала о тайне монсеньора.
-  Дорогая Мирабель, я по Вам уже соскучилась!
   Они обменялись любезностями, пока Жюзьен приходила в себя. Безусловно, ей не забыть модистку, приходившую в отель. Она вспомнила и своего щедрого покровителя, в чьих глазах ощущала себя богиней, как же это было приятно и легко!
-  Простите за неловкое молчание, Жюзьен утомилась с дороги...
-  Моё золотко, что делает на Вас это тряпьё?! - портниха осмотрела свою посетительницу со всех сторон, изображая искреннее негодование. - Это же просто возмутительно! А Ваши прекрасные волосы?!.. - она лёгким движением руки стянула с Жюзьен кружевной куафф. - Мы вошли в новый век, и давно пора снять этот пережиток прошлого!
-  А как же традиции?
-  Моя дорогая, эти чепцы созданы для того, чтобы не тратить время на причёску и спрятать немытые волосы! Бог мой, куда только смотрит Ваш супруг?! - она завела клиентку за ширму.
   У Жюзьен дрогнули губы, и она густо покраснела.
-  А! Понимаю... Простите мою бестактность! Это останется между нами. Спросите мадам Прижан, она Вам скажет, что Жоржетт не выдаёт тайны, поэтому ко мне и обращаются все уважаемые люди этого города, - она уже практически раздела Жюзьен, оставив её в нижнем белье и то было велено немедленно снять. - Я сейчас верну Вам Ваши вещи!
   Портниха ушла, а бедная Жюзьен взглянула из-за ширмы на Мирабель в полном недоумении.
-  Ничего не бойся, она, и вправду, умеет хранить секреты. Единственная, к кому я могла спокойно прийти после смерти Эдуарда, да упокоит Господь его святую душу! Жоржетт сама доброта и лучшая модистка во всей округе! Нам очень повезло, что она живёт и трудится в этом захолустье.
-  Вам не нравится здесь?
-  После Парижа?! Девочка моя, как может нравиться эта периферия?! Конечно, город старинный и по-своему даже очаровательный, но люди... Если бы не обстоятельства, я бы никогда не осталась в этом краю! Посмотри, вокруг одни дикари!
   Жоржетт выкатила гардеробную подставку с нарядами, которые Жюзьен узнала с первого взгляда.
-  Видите, я всё сохранила до мелочей! Мсьё был так щедр и так опечален... Он попросил сохранить всё, что вы выбрали, до лучших времён. Ни одно украшение я не продала и туфли Ваши все на месте и сумочки, и шляпки, и перчатки...
-  Тут хватит на целую жизнь! - у Жюзьен на глазах появились слёзы. Сколько ещё сюрпризов приготовил для неё Бернард? И есть ли у этого мужчины хоть один недостаток, кроме того, что он епископ?
   Мирабель тоже не ожидала подобного, с восхищением разглядывая подарки Бернарда, она думала о его проницательности и дальновидности. Однажды она в примерочной обратила внимание на платье, похожее на то, что было на Жюзьен во время их встречи, пожелала примерить наряд, но Жоржетт отказала подруге: платье принадлежит другой клиентке, и она не может его продать. Кто бы мог представить себе, что тут хранится целый шкаф вещей Жюзьен! Будто Бернард рассчитывал прожить с возлюбленной целую вечность...
   Всем стало бесконечно жаль его. Как там теперь поживает монсеньор, потерявший надежду на тайное счастье? Телеграмма уже ушла. Короткая, всего в несколько слов, больше Жюзьен побоялась писать, чтобы не скомпрометировать его святейшество.

   "Остановились в Морле. Жюзьен." - Бернард вновь и вновь перечитывал листок, доставленный почтальоном. Ведь это была единственная весточка от НЕЁ за столько месяцев ожидания и разлуки. Первым его желанием было бросить всё и отправиться самому на поиски любимой. Мирабель наверняка будет знать, где находится сестра усыновлённых ею детей. Он даже схватился за плащ, но тут же повесил его обратно. Ещё раз перечитал. Телеграмма была написана во множественном числе, и Грэг предупреждал, что Жюзьен уехала не одна, а значит, он не имеет права встревать и разрушать её семейное счастье.
   Епископ позвонил в колокольчик, пришёл секретарь, молодой и расторопный диакон, каким он сам был когда-то.
-  Пригласите ко мне отца Грэга. Мне нужно с ним переговорить.
-  Слушаюсь, монсеньор, - парень поклонился и исчез за дверью.
   "Жюзьен! Жюзьен! Я схожу с ума... Если я не увижу тебя, ещё хотя бы раз, если не прикоснусь к твоей нежной коже, я не смогу жить. Проклятье! Сколько нерастраченной нежности скопилось во мне, нет спасения и нет противоядия этому любовному безрассудству, заполнившему мою грешную сущность. Если бы я не знал тебя! Если бы только..."
-  Монсеньор, вызывали?
-  Подойди, Грэг! Сядь рядом! - с прирождённой грацией чёрного барса Бернард  указал на кресло своему подчинённому.
-  Расскажите мне ещё раз всё, что она говорила, прощаясь.
-  Она сказала, что уезжает, что её не любят в этой деревне, и это - сущая правда, Вы бы видели тех людей, монсеньор, мне даже предлагали сжечь её на костре!
   "Вот, на что променяла ТЫ мою любовь и покровительство, строптивая девочка!" - Бернард тяжело вздохнул. С тех пор, как приехал Грэг с новостями, он не сомкнул глаз и всё время думал только о ней, позабросив все насущные дела. Как машина исполнял свои обязанности, произносил молитвы, давал указания... К счастью, пришла телеграмма, и теперь Бернард хотя бы приблизительно знал, где его беглянка.
-  Я спросил, куда она отправляется, и Жюзьен ответила, что они едут с семьёй куда Бог пошлёт, но для начала осмотрятся в Морле, как я понял, там живут её кровные братья.
-  Да... именно так, продолжай!
-  Я спросил, почему она не хочет поехать сразу в Ренн, ведь там ей помогут и обо всём позаботятся.
-  И как она отреагировала?
-  Я уже говорил Вашему преосвященству, сказала, что только наладила с мужем отношения, и он не примет ничего от Вас.
-  А потом?
-  Спросил её, умеет ли она писать, чтобы отправить Вам весточку. Она сказала, что да, и пообещала это сделать.
-  И?
-  Я отдал ей всю выделенную Вами сумму, монсеньор. Она не хотела сначала брать, сказав, что ещё и прежних денег не израсходовала...
-  Бедное дитя! Живут впроголодь, а она даже не может потратить то, что имеет!.. - епископ поднялся, поправил свой малиновый пояс и прошёл несколько кругов по кабинету, как утомлённый зверь в клетке. - Что было дальше?
-  Мне удалось убедить её принять Ваш дар, на этом мы попрощались.
-  Ты говорил, она исповедалась...
-  Да, монсеньор.
-  В чём?
-  Ваше святейшество, при всём моём уважении, даже Вам я не разглашу тайну святой исповеди!..
-  Да. Конечно. Простите, Грэг! Я сам не ведаю, что говорю, - Бернард тяжело вздохнул.
-  Вам не следует так нервничать, она достаточно сильна, чтобы постоять за себя. И я уверен, Вашими молитвами, всё будет хорошо с нею.
   Бернард в душевном порыве пожал ему руку, а после и вовсе обнял:
-  Я не ошибся в Вас, отец Грэг, и думаю, что Вас ждёт блестящее будущее, буду всячески этому содействовать.
-  Благодарю, Ваше святейшество.
-  Вы готовы послужить мне ещё немного?
-  Вся моя жизнь принадлежит Церкви и Вам, монсеньор.
-  Превосходно. В таком случае, я отправляю Вас возглавить приходскую общину в Морле!.. - он написал что-то, посыпал песочной пылью, сдул, и подал лист Грэгу. - По этому адресу найдёте мадам Прижан Мирабель и разузнаете у неё всё, всё, что сможете об интересующей меня особе. Ради всего святого, Грэг, сообщайте мне тотчас даже незначительные подробности. Когда разыщете Жюзьен, узнайте, чем я могу быть полезен, не только для неё, но и для членов её семьи. Пока Бог даёт мне возможность занимать это место я применю все мои связи...
-  Ходят слухи о Вашем переводе, монсеньор?
-  Это увеличит расстояние между нами! Я пока не хочу даже думать об этом. В любом случае знайте, все Ваши усилия будут щедро вознаграждены. Я не забуду о том, какую услугу Вы мне оказали, Грэг! И, со временем, Вы станете моей правой рукой, обещаю! Мне больше некому довериться со столь щекотливой просьбой. Моя жизнь и судьба зависят от Вас!
-  Что Вы, монсеньор, всё в руках Бога, а я лишь смиренный слуга Его и Вашего святейшества.
-  Ступайте, собирайтесь в дорогу, я приготовлю указ... Ах да, постойте, - Бернард взял его за руку. - Попытайтесь внушить ей, что здесь, в Ренне, я бы смог дать гораздо больше!..
   Грэгу было искренне жаль епископа. Не дай Бог так потерять самообладание, при его-то положении... Глаза Бернарда горели безумным огнём, тёмные круги и впалые щёки говорили о его переутомлении. Но никто на свете не мог помочь ему остудить этот любовный жар.
-  Вам бы отдохнуть, Ваше святейшество!
-  Да. Непременно. Я устал, измотан, выжат... Никогда не влюбляйтесь, мой друг! От этого недуга нет спасенья.
-  Всё будет хорошо. Вы, главное, успокойтесь. Я сделаю всё от меня зависящее!
-  Благодарю, Грэг!
   Оставшись один на один с самим собой, Бернард закрыл глаза, и яркий образ возлюбленной предстал перед ним, как вечная сладостная мука.
   "Ещё один только раз! Господи! Всего один... Позволь мне увидеть её, а там хоть смерть. Всё, что пожелаешь!.."

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/06/05/617