Будущее прозы. Пофантазируем?

                Взгляд с двух полюсов
Сколько уже копий сломано вокруг горячей этой темы – нынешнее состояние прозы в России… а все ж возвращаемся к ней снова и снова. А теперь еще и в связи с появлением нового фактора – сетевой литературы.
Маститые наши «братья во литературе» (как говаривал известный персонаж), издающиеся немалыми тиражами, кривятся при одном упоминании о сетевой литературе, полагая литературные порталы неким подобием мусорки и не видя возможности рассматривать сетевую литературу как Литературу. Мы же, в свою очередь, не жалуем нынешних профессионалов, почитая их коньюктурщиками, идущими на поводу дурного вкуса и таким образом насаждающего его снова и снова.
 И, надо признать, резоны имеются у той и другой стороны. Наведываясь на лит.портал наскоком, ориентируясь лишь на рейтинги, вполне  можно не увидеть в сетевой литературе достойных авторов. Опять же, вряд ли кто-то будет оспаривать, что публикуемая ныне проза уступает уровню литературы прошлого века.

                От Ньютона до Лукьяненко.
Это интересная закономерность: оглядываясь назад, видим титанов, каковых  не сыщешь в ближней перспективе. Шекспир, Сервантес… а, нет – на родном материале: Пушкин, Гоголь – золотой век нашей литературы. Начало двадцатого века. Казалось бы – Булгаков, Горький… но уже серебряный век. Середина века, каковы шестидесятники! Аксенов, Трифонов, Стругацкие… А все одно, мельче предшественников:
                Вот и все: смежили очи гении.
                И, когда померкли небеса
                Словно в опустевшем помещении
                Стали  слышны наши голоса…
Пришли двухтысячные, и уже уровень шестидесятников нам кажется недостижимым для нынешних.
Что это означает? Деградация литературы? А давайте, как водится, обратимся к науке. Там вроде бы та же закономерность. «Какой-то титан еще в доледниковый период» открыл закономерность движения звезд; древнегреческие гении объяснили нам основы мироустройства, Ньютон открыл все, что можно было открыть, затем масштаб научных гениев стал мельчать, и после Эйнштейна уже не было титанов, что могли бы «обретя точку опоры, перевернуть мир». Но, тем не менее, мы не говорим, что ныне наука слабее, чем во времена Аристотеля. Мы понимаем, что при нынешнем объеме знаний, накопленном наукой, прорывы готовят узкие специалисты, и титан доледникового периода не создал бы общую теорию поля.
 Так, может, и у прозы ситуация сродни научной?

                О вреде самомнения.

На первый взгляд аналогия неуместна: наука накапливает массив знаний, литература занимается все тем же – человеком. И, чтобы оценить Акунина, вовсе необязательно знать Эсхила…  Но есть тут некая тонкость, что позволит нам взглянуть на ситуацию с другой стороны.
  Изначально ситуация с литературой трактуется  ясно и однозначно: автор-мессия  пишет, читатели-паства благодарно внимают. Этот тезис поднимается на щит  литкритикой ( в отношении достойных авторов), да и сами писатели тупят очи долу и шаркают ножкой «да, мы такие…» И ничто не давало повода в этом усомнится.  В самом деле: пусть какой-нибудь сельский мальчик читает с горящими глазами Майн Рида и воображает … Да какая разница, что он там воображает – кто узнает?
 А тут еще Михаил Афанасьевич со своим сакраментальным «рукописи не горят» совместно с Аннушкой долил масла в огонь: так получалось, что рукописи самоценны безотносительно наличия читателя.
 Первый звоночек прозвучал у умницы Дементьева: «Пусть другой гениально играет на флейте, но еще гениальнее слушали вы» Как это возможно?! – почти парадоксом тогда прозвучала Дементьевская   строфа.

                Любовь или Берия?

Написал я как-то рассказ «Носки» полагая, что пишу о любви и получил отзыв «хорошо о Берии написал!»
?!!
Автор неадекватен или читатель? Попробуем разобраться. Для этого  обратимся к творчеству хороших авторов. По прочтению их произведений у читателя создается некий образ. Рожденный, безусловно, под влиянием прочитанного, но – свой . Собственно, на этом зиждется работа режиссера экранизации .  В этом же и причина массового неприятия многих экранизаций: уж больно не совпадают образ, предложенный режиссером, с образами у каждого из читателей.
 И, если в «голову читателя» пока  не забраться, зато можно узнать , как было им оценено то или иное произведение. Можно сейчас, с приходом интернета. Не только на литпорталах, но и вообще в соцсетях. И спектр таких мнений может быть очень широк, в зависимости от уровня автора и читателя: от примитивных лайков до поразительной глубины анализа. И тогда автор  может испытать некое потрясение, узнав, что «не пастырь он стаду своему», и что его произведения оцениваются не в том ключе, что им замышлялся, и что невозможно бодаться с каждым из читателей. И таким образом  вопрос «о чем рассказ – о любви или о Берия?»  не имеет смысла: у каждого свой образ. Более того: выходит, произведение можно рассматривать всего лишь как катализатор для создания образа в мозгу читателя.

                Так что же с будущим прозы?

Чем примечателен нынешний этап нашей прозы?  Ужели он характеризуется приведенным выше опасением, что литература деградирует, увлекая в пике за собой читателя?
 Думается, это все ж ложный вывод.  Скорее проза  нечувствительно  вышла на новый этап взаимодействия «основной пары игроков» Автор-Читатель. И на примере нашего сайта это особенно хорошо заметно. Ныне читатель не имярек  паствы, он  в со-творчестве с автором. И  не приватно, такой диалог, если он креативен, вовлекает в орбиту новых читателей. Правда, тут можно возразить, что умение выразить словом мысли и чувства присуще именно Автору, а Читатель тут слабое звено?
 Это отчасти верно. Почему отчасти? Потому, что на литпорталах, как правило, автор и читатель едины в двух лицах. И, наконец: таково  сегодняшнее состояние дел. Завтра технически будет возможно получить зримую картину мира, что создана читательским воображением. И – как знать? – может, на первых ролях будет уже не автор произведения, но читатель  -  автор особо яркого мира-отклика на произведение?