Блуждание. Часть 5. Глава 3

-  Как не придёт? Что значит на неделю? Он раб, что не имеет права после работы вернуться в свою семью?! - Жюзьен негодовала.
-  С ним не поспоришь, сестрёнка, просто подумай, лучшей работы для Реми вряд ли сыщешь в этом городе! Даже если Бран его примет, они и сами зарабатывают не много... Всего неделя, потерпи! Если хочешь, навестить мужа, Жак сказал, что не будет против.
-  Может, мне ещё ему в ножки поклониться?!
-  Зачем ты кричишь?!
   За своим горячим возмущением Жюзьен даже и не заметила, как брат расстроен и что ему самому очень тяжело на душе.
-  А с тобой что случилось? Ну-ка, иди рассказывай! - Жюзьен села на диван и указала на место рядом. Бастиан, не противясь, сел. Он был так воспитан, что если его зовут - он приходит.
-  Прости, что повысила голос, ты тут ни при чём, возмутило меня поведение этого расфуфыренного красавчика, который считает себя пупом земли!
-  Мне так плохо, сестра, так плохо!.. - признался он, как в детстве, свернувшись калачиком, положил ей голову на колени. Жюзьен запустила свои пальцы в тёмно-медные кудри брата и начала их ласково расплетать.
-  Расскажешь?
-  Нет, не хочу... - слёзы застелили ему глаза, и он, чтобы скрыть их, опустил веки. - Как хорошо, что ты рядом, сестрёнка!
   Жюзьен подключила свои способности и, о чудо, сама сумела "прочитать" яркие образы в памяти брата. Они проникали в её голову через его эмоциональные переживания.
   "Вот, сукины дети! Я бы им устроила!" - подумала Жюзьен и даже представила, что бы с ними сделала, будь она там! Впрочем, можно и на расстоянии попробовать, во всяком случае, я это так не оставлю! - подумала она, ей легче было пережить нанесённую ей обиду, чем те, что причиняли её близким.
   Бастиан словно провалился в какую-то глубокую дыру. Тёмная пропасть, он падает, падает, но, как ни странно, совсем не боится разбиться, словно точно знает, что сможет вовремя остановиться или проснётся.
   Чем больше информации считывала с него сестра, тем легче ему становилось. Жюзьен добралась до момента встречи Бастиана и Реми с Жаком. Увидев интересующий её объект, она поглубже пробралась в него, чтобы прочувствовать суть.
   "Ах, даже так! Вся эта испытательная неделя из-за меня! Ну, что ж! Посмотрим..." - подумала ведьма, отпуская лабиринты памяти брата.
   Туннель внезапно закрылся и Бастиан плавно приземлился на мягкую зелёную траву. Как в детстве, светило солнышко и кузнечики стрекотали в зарослях крапивы. Жёлтые одуванчики тянули к небу свои золотые головки. Жюзьен что-то напевала неподалёку, и жизнь казалась такой простой и прекрасной. Он вспомнил голос родной матери, что зовёт их обедать, и дёрнулся, чтобы бежать к ней, но тут же очнулся.
-  Неужели, я заснул? Такого ещё не было...
-  Я немного тебя полечила. Как чувствуешь себя, братец?
-  Словно в детстве побывал.
-  Вот, и хорошо! Замечательно! Забудь ты про эту Рашель, пропащая она.
-  Не говори так о ней!
-  Подумай сам, как отвратительно она вела себя с тобой! Эта девушка не заслуживает даже жалости. - Жюзьен опять заставила брата лечь, продолжая гладить его приятные на ощупь, мягкие волосы. - Хочешь, я сотру её из твоего сердца навсегда?!
-  Хочу! - Бастиан закрыл глаза, не утихающая боль измучила его своим присутствием, и будет лучше, если её не станет. Он сейчас ни о чём другом и мечтать не смел, лишь бы перестала страдать душа.
-  Всё перемелется, мука будет. Крутитесь-вертитесь жернова судьбы, измельчайте грусть-тоску-печаль! Бастиан забудет о Рашель, как о страшном сне! Дуну на пыль, и она разлетится, будто и не было её вовсе... - шептала Жюзьен, а про себя думала: "Пусть вернётся к тебе, блудная тварь, вся боль, что ты причинила моему брату!"
   
   Вечером, после холодного душа, Реми переоделся в свой красивый костюм и направился к усадьбе, другой одежды у него и не было, хорошо, хоть рабочую выдавали. Может, Жюзьен подумает о нём и принесёт что-нибудь попроще? - мысли о жене всколыхнули чувства. Сегодня ему не обнять любимой, не прижать её к сердцу... В разлуке он всегда безнадёжно тосковал по ней.
   Его провели в комнату, предназначенную для гостей, и сообщили, что ужин подадут через полчаса. В ожидании Реми огляделся вокруг. Небольшая комната светла. Обычная кровать, шкаф и маленький столик. Камин для обогрева и двустворчатое окно. Оттуда доносились чьи-то голоса. Он подошёл ближе и увидел ту пару, что с утра прохлаждалась под навесом.
   "Бывший друг Бастиана и Рашель, кажется так её зовут," - подумал Реми. - И что он в ней только нашёл? - Реми пригляделся: девушка как девушка, ничего особенного, ведёт себя вульгарно, даже распутно.   
   Стивен взбалтывал бутыль и обливал пеной Рашель, та с визгом убегала от него, босыми ногами шлёпая по траве. Оба были уже "весёлыми", праздник жизни продолжался, но недолго. Появилась хозяйка дома, грузная женщина с грубым, низким голосом, они о чём-то яростно заспорили с сыном. Мать дала Стивену пощёчину, указывая рукой в сторону стушевавшейся растрёпанной девицы и прокричала так, что Реми отчётливо услышал: "Чтобы ноги её здесь больше не было!"
   Потом она ещё что-то долго выговорила им, но уже тише, Реми не различал больше слов, понятно было только, что ничего приятного, потому что в конце Рашель закрыла лицо руками и разрыдалась. А после и вовсе разыгралась нешуточная драма, девушка упала перед матерью Стивена на колени и, плача, о чём-то умоляла. Стивен стоял, словно онемевший, и больше не участвовал в споре. Неожиданно женщина сильно отпихнула ногой девчонку, будто паршивую собаку, и вернулась в дом, хлопнув дверью. Рашель в истерике рыдала, катаясь по траве, и тянула к любовнику руки, но он был беспристрастен к происходившему, словно это его не касалось. Стивен посмотрел на бутылку, допил оставшееся в ней содержимое и, пошатываясь, направился в дом, Рашель быстро опомнилась и, присмиревшая, если не сказать напуганная, побежала вслед за ним.
   Вскоре позвали к ужину. Реми надеялся, что поест в одиночестве в этой комнате, но нет. Хозяева решили пригласить его к столу. Молодых не было. За столом сидел только Жак и его благоверная супруга.
-  Реми, познакомься, это - Медин, моя жена.
   Реми пришлось поцеловать протянутую руку дамы. У него перед глазами ещё стояла неприглядная сцена во дворе, как жестоко и грубо эта мадам обошлась с девчонкой.
-  Присаживайся, составь нам компанию! - Жак улыбнулся, хоть одно приятное лицо...
   Глаза Медин блестели ледяным холодом.
-  Вы, действительно, родственник Бастиана?
-  Я муж его сестры, мадам.
-  Ах да, помню-помню, видела Вас в театре. И как Вам понравилось у нас?
-  Всё замечательно, я очень рад такой работе, мадам. И, если Ваш муж сочтёт меня достойным работником, с удовольствием продолжу трудиться.
-  Реми показал себя в высшей степени хорошо, представляешь, дорогая, даже капризная Зена подпустила его к себе и не лягнула ни разу!
-  Ну, уж, если Зена приняла, то грех на Вас не обратить внимания! - Медин повнимательнее пригляделась к гостю. "Хорош, - подумала она, - кроме милой мордашки ещё и телом складен, - она даже облизнулась от этой мысли и начала смотреть на гостя благосклонней, если не сказать заинтересованно. - Ну и что, что он моложе в два раза, я всё ещё интересная женщина и очень богатая, может удастся подкупить? Если парень устроился на такую грязную работу, значит, не купается в деньгах... Что ж, нужно будет попробовать", - приняла решение Медин и с жаждой мести взглянула на мужа-изменника. Ей уже доложили, что у него интрижка с кухаркой. "Придётся и эту прыщавую дуру уволить, но какой в этом прок, если уже даже самые страшные девки, и те, ему милее жены?!"
   Реми старался поддерживать беседу и почти ничего не ел, так как толком ещё и не научился обращаться со столовыми приборами, а уж как разбирать лангустов, и вовсе не представлял. Со вторым блюдом было легче, запеканка с лососем легко резалась и более-менее утолила ему голод. На десерт подали сладкие пирожные с заварным кремом и клубникой. От такой вкуснятины он не смог удержаться, и когда предложили добавку.
   "О, да ты - сластёна, малыш!" - Медине понравился аппетит парня.
   А Жаку то, что жена переключила своё внимание на другого: "Возможно, удастся от неё сбежать!" - тайно лелеял он надежду, и, если б мог, сам бы проводил их обоих в спальню и запер на всю ночь.
   И только Реми думал совсем о другом. Эта женщина была ему неприятна, и её пристальное внимание тоже. Он всё ещё видел, как жестоко она пнула девчонку ногой, и эта сцена не выходила у него из головы. Поблагодарил хозяев за вкусный ужин, попросил прощения и, сославшись на усталость, отправился спать. Зашёл в комнату и хотел закрыть на ключ дверь, но оказалось, что ключ куда-то запропастился, хотя до этого он точно помнил, что тот был в дверном замке. Ну, да Бог с ним, воровать у него нечего, кроме костюма, да и вряд ли кто польстится на воровство в таком зажиточном доме...
   Уснул быстро, утомление взяло верх над непривычной обстановкой и даже над мыслями о Жюзьен. Но вскоре истошный крик поднял всех обитателей дома с постели.
   Реми быстро натянул штаны и выскочил в коридор. В другом крыле происходило какое-то движение. Он направился туда и увидел, как слуги вынимают Рашель из петли.
-  Повесилась, бедняжка!.. - причитала пожилая горничная. - Как же так можно?! Молодая, красивая, в расцвете лет, жить ещё и жить! Вот так, без покаяния... Грех-то какой! 
   Пытались спасти. Стивен стоял бледный, как полотно. Медин даже не стала на это всё смотреть, сожалея только о том, что сорвался её план с ночным проникновением к "сладкому мальчику", ведь теперь ему точно будет не до чего...
   Жак пытался делать Рашель массаж сердца, когда-то однажды он видел, как это делает врач, вдыхал ей в рот воздух и снова отжимал грудную клетку, пока не выдохся. Но все его попытки были тщетны. Она не дышала. Потом ждали полицейских, и до утра велись допросы. Реми удавалось ненадолго вздремнуть, когда его не тревожили. Тело увезли, и лишь под утро дом успокоился.
   Жак уехал подготавливать похороны и улаживать проблемы с родителями Рашель. Стивен не выходил из своей комнаты, заперевшись там со спиртным. И только Медин оставалась совершенно безучастной. Мысль о том, что в девчонке погиб её внук или внучка, нисколько не тревожила мадам.
   "Так ей и надо, - думала Медин, - нет человека - нет проблемы. Только не хватало ещё каждую потаскуху сына деньгами обеспечивать! Сколько их было, а сколько ещё будет?! Весь в отца..."

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/06/12/1614