Всякие тут

         Столик возле стенки у самого входа в столовую я называю “фрикстол”. Это потому, что он закреплён за парочкой фриков из соседнего отдела. Не в курсе, что такое фрик? Ну-у-у, это что-то среднее между чудаком и придурком, но мягче. Удобный эвфемизм. Я вообще люблю иностранные слова. Ими иногда намного точнее можно выразиться, чем на великомогучем.

         Да, так я про фриков. Ему лет сорок, ей можно и тридцать и пятьдесят дать.
         Он такой плюгавенький, низенький. В очках и розовой проплешине. Носит один и тот же пиджак с порванными подмышками и затёртые коротенькие джинсы. Постоянно таскает тряпичный пакет, в котором хранит обмылок, аккуратно завёрнутый в фольгу. После обеда руки им моет. Еду нюхает всё время, как свинья трюфели. Понюхав, нарезает все мелкими кусочками. Компот греет в микроволновке.

         Она — пугливая маленькая брюнеточка. Пучеглазая слегка. Одевается скромно — белые блузки, юбки чуть выше колен. И всегда разноцветные косынки на шее. Больше никаких странностей, по крайней мере, внешних. Но я с ней в полупустом лифте как-то раз ехал, так она ко мне всем телом прижалась и в ухо часто дышала. Ужас.

         Я за этой парочкой уже полгода слежу. Даже записи в дневнике веду. На прошлой неделе они поссорились. Молча сидели дня три. А вчера она за руку его держала, в глаза заглядывала и что-то взволнованно рассказывала.
         Очень странные, очень.

         Сегодня они не явились. Подозрительно. Ну, я за их столик и сел. Взял горошек у мордатой буфетчицы на раздаче, кипятку стакан. Отсчитал сорок три горошины, остальные в баночку сложил — на ужин. Заварил зверобой из пакетика. Достал из рюкзака книгу “Йога для бухгалтеров”, моторолу с антенной положил рядом — мама обещала в обед позвонить. Эх, жаль всё-таки, что фрики не пришли. Кроме них не за кем и понаблюдать. Скукотища.