Анатолий Комиссаренко. Садистка

(отрывок из книги) (Проза (рассказы)) - 2004-03-26
 
© Анатолий Комиссаренко
http://www.proza.ru:8004/2002/09/06-31

Предисловие Мишани Дундилы

Публикуемый рассказ – исключение, ибо авторство принадлежит НЕ МНЕ. С любезного разрешения автора, блестящего прозаика Анатолия Дмитриевича Комиссаренко, помещаю это повествование в раздел сверлибров как безусловный эталон жанра и как ориентир для себя самого. Убежден: рассказа, страшнее чем этот, быть не может!!

-----
С неделю у Антона ныла половина нижней челюсти, периодически прихватывало и верхнюю. Боль провоцировалась и горячим чаем, и холодной водой, и вдыханием свежего воздуха. Простучав чайной ложечкой всю челюсть, Антон не смог определить болящего ЗУБа, а идти к стоматологу неизвестно с чем было неудобно.
В среду ОН выявился. Да так, что мучительно чувствовалось шевеление во рту не то что языка - даже воздуха.

К концу изнурительной ночи Антон попытался сделать себе укол новокаина в десну, но не смог заставить собственную руку вогнать иглу глубоко в ткани, а поверхностная инъекция не помогла.

Едва дождавшись утра, поехал в стоматологическую поликлинику.

- Зд-аствуйте, - косноязычно, стараясь не касаться ЗУБа языком, обратился Антон к женщине в регистратуре. - Спасите, погалуйста, коыэгу от ЗУБной бо-о-и.

- Спасём, - улыбнулась женщина. - Коллегу грех не спасти.

Отыскала амбулаторную карточку Антона, и в обход длинной очереди перед кабинетом предварительного осмотра повела его "спасать".

- Заходите, - кивнула доброжелательно, выйдя через некоторое время из кабинета.
Антон вошёл, остановился у двери. Оба стоматологических кресла были заняты.

- Чего вам? - неприветливо спросил голос из-за марлевой маски под сердитыми чёрными глазами молодой женщины.

- Мою каытощку тоико что занес-и, - сказал Антон.

- И что? - рассердились ещё больше чёрные глаза.

- ЗУБ бо-ит.

- Здесь у всех ЗУБы болят, и у нас скоро заболят. - "От вас", добавили глаза. - Видите, кресла заняты? Ждите!

Взяв в ладонь разболевшуюся вдруг с новой силой щёку, и стараясь не по-ворачиваться резко, чтобы инерционной волной не беспокоить ЗУБ, Антон понёс его в коридор.

Минуты через полторы, глядя куда-то внутрь себя и держа челюсти в горстях, из кабинета вышел больной.

- Зайдите! - скомандовали из-за двери.

ЗУБов за свою жизнь Антон налечился - о-го-го! Терпел даже удаление нерва из ЗУБа без обезболивания. С таким опытом и привыкнуть бы надо. Но сегодня на душе у Антона разыгралось беспокойство.

- Садитесь в кресло, коллега. Что же сразу не сказали, что вы врач? - пожурила Антона владелица чёрных глаз и немного игриво, но очень многообещающе добавила: - Сейчас мы ваши ЗУБки поле-ечим!

Антону игривость не понравилась.

- Так что, доченька...- оживающим голосом забормотала из соседнего кресла старушка. Тоже, видать, с больными ЗУБами.- Что делать-то будем?

- Я же сказала, бабуля - снимать коронки, лечить ЗУБы, потом новые ставить! - поразилась бестолковости старухи хозяйка чёрных глаз.

- Так на новые ЗУБы деньги надо! А у меня... есть не на что!

- А скоро будет и нечем! - весело пообещала черноглазая. - Давай я тебе все ЗУБы повыдергаю, чтобы не болели, а ты потом съёмные протезы сделаешь - дешевле обойдётся, чем железные ЗУБы. И болеть никогда не будут, - прорекламировала специалистка вставные челюсти, будто была дилером фирмы, изготавливающей белоЗУБые улыбки.

- Это, которые в стакан класть, что ли?

- Хоть в стакан, хоть в кружку, - бодро подтвердила черноглазая и негромко добавила: - Хоть на полку.

Кряхтя, поругивая жизнь и власть, старуха с трудом вылезла из кресла. Заикнулась, было, про медицину, но вовремя подавила в себе опасное для ЗУБов недовольство. Беспрестанно охая и ахая, пошаркала из кабинета.

- У неё денег нет, а я виновата! - удивилась бабке черноглазая и подошла к лежащему уже в кресле Антону. - Откройте рот! - скомандовала она недовольным голосом.

Антон открыл рот и страдальчески поморщился, показывая, с какой стороны болит ЗУБ. Увидев, что черноглазая собирается постучать по нему железкой, поспешно защитил рот ладонью.

- Ощень си-ино бо-ит! - предупредил он стоматолога.

- Ну, мне же посмотреть надо! - удивилась поведению пациента стоматологичка и настырно стукнула железкой по больному ЗУБу.

В глазах Антона потемнело уже от дуновения ветра при приближении железки. А когда металл обрушился на торчащий изо рта громадной статуей, олицетворяющей все земные страдания, больной ЗУБ, и, словно раскалённый гвоздь в гнилое дерево, вогнал его в челюсть, Антону показалось, что его голова провалилась в грудную клетку. Сквозь собственные рёбра и пелену выступивших слёз он с укором взглянул на женщину в белом халате. Так сквозь прутья решётки и потоки дождя приговорённые к "вышке" раскаявшиеся преступники смотрят на приближающегося к тюрьме исполнителя смертной казни.

"Разве палач ходит под дождём?" - искронула в голове Антона странная мысль.

- А-а-а...- длинно застонал он, приходя в себя, с удивлением обнаруживая больной предмет, то есть, голову, на положенном ей месте - на плечах, и быстро, но бережно, словно невинно осужденного с пронзившего его кола, снимая её со стоматологического орудия пытки.

- Ну, посмотреть-то мне надо! - повторно укорила нетерпеливого пациента стоматологичка.

- Не тыогайте губ - боит, ягыком пыикохнуться неизя! - взмолился Антон.

- Не буду, - недовольно пообещала стоматологичка и, осматривая ротовую полость, неаккуратно коснулась ЗУБа железкой ещё два раза. Каждый раз Антон сдавленно вскрикивал, что, впрочем, не вызывало в специалистке по больным ЗУБам ни капли сострадания.

- Как же мне вас лечить, если вы прикоснуться к ЗУБу не даёте?

Осуждающе взглянув на пациента, стоматологичка положила железку на столик и, моментально изменившись в настроении, жизнерадостно сообщила:
- Пульпит. Надо вскрывать полость.

Взяла ЗУБосверлильную машину и, вжикнув для острастки сверлом, поднесла её к лицу Антона.

- Откройте рот, - попросила нежно, будто предлагая любимому мужчине, чуть не заставшему её с любовником, лакомый кусочек.

Бормашина старого образца, с дореволюционной скоростью вращения боров - такой и не болящие ЗУБы лечить мучительно, а тут... Антон моментально покрылся холодным потом.

- К жубу ягыком пыикохнуться боино, а вы хотите свегыить?!

- Я одномоментно. Давайте, давайте, вскрывать-то надо! - добродушно убедила стоматологичка Антона.

Смирившись с участью быть заживо просверлённым и настроившись выдержать непереносимую, но короткую боль, Антон закрыл глаза, вцепился руками в поручень кресла, во что-то упёрся ногами, чтобы от боли не сползти вниз, открыл рот.

Бормашинная дрель злобно взвизгнула, стоматологичка резко надавила на ЗУБ, намереваясь просверлить его одним махом, и с такой же резкостью Антон провалился ниже ватерлинии кресла. Его голова очутилась у бёдер молодой стоматологички. В другое время он непременно оценил бы качество их обводов. Сегодня степень привлекательности женских форм была для него абсолютно неактуальна.

- Ак! - подавился Антон болью и лишился возможности не только стонать, но и дышать. И лицо у него будто онемело и покрылось колючими мурашками.

Выключив бормашину, стоматологичка осуждающе смотрела на нытика мужчину.

- Сдегайте обезбогивание! - сдавленным хрипом взмолился Антон и почувствовал себя до такой степени вспотевшим, что, когда ему придётся встать, про него наверняка подумают нехорошее.

- Ну и больные нынче пошли! - сквозь вату в ушах услышал Антон издалека недовольный голос мучительницы - по-другому он уже не мог называть сидящую перед ним женщину. Презрительно взглянув на посеревшее до цвета старой гашёной извести лицо пациента, она обратилась к помощнице:- Набери-ка новокаина, невтерпёж тут. Всё равно не поможет.

Сказала так, будто Антону после изрядной дозы запрещённого пива приспичило сбегать в туалет, а по причине застарелой аденомы простаты бегать по туалетам ему - только время терять, надо вставлять катетер.

- Откройте рот, заморозку сделаю!

"Заморозку... Специалисты так не говорят. Тем более, когда пациент врач".

Антон ощутил лёгкий укол под слизистую оболочку десны. Когда у тебя в глубине челюсти воспалённый нерв, такая поверхностная "заморозка" конечно же, не поможет.

Увидев, что стоматлогичка собирается положить шприц на столик, заметил:

- Повегностная анестезия не помогет. Нугна ггубокая, пыоводниковая, чтобы негв обезбоить.

- Учить ещё меня будете! - возмутилась стоматологичка.

- Да уж двадцать лет детишек обезболиваю, разбираюсь! - от злости неожиданно чисто сказал Антон и тут же скривился от боли.

Стоматологичка вставила шприц в рот Антона ещё раз и сделала такую же поверхностную инъекцию, только с другой стороны десны. Антон смирился с неизбежностью боли.

Недовольная стоматологичка отошла от Антона и минут пять о чём-то весело разговаривала с коллегой. Вероятно, ждала, пока новокаин "взойдёт".
Боль чуть-чуть притупилась, но вскрытия ЗУБа Антон ждал, как безнаркозного вскрытия черепа ЗУБилом.

- Как у нас дела? - жизнерадостно после интересного разговора спросила вернувшаяся к пациенту стоматологичка.
 
"Не знаю, как у тебя, а у меня отвратительно",- тоскливо подумал Антон, безразлично шевельнув плечом, но от железки, которой стоматологичка нацелилась постучать по ЗУБу, уклонился.

Стоматологичка обиженно дёрнула головой.

- Свеылите, - обречённо сдался Антон. Закрыл глаза, вцепился, упёрся, сжался... "Если от боли не умирают, значит её перенести можно", - подумал он, убеждая себя примерами, что в пыточных камерах ЗУБы дёргали щипцами и пилили напильниками без наркоза. А здесь терпеть придётся одно-два мгновения.

Молния вспыхнула в закрытых глазах, обожгла нутро черепной коробки и прострелила тело двухтысячевольтовой дугой, подпалив даже кресло. И тело Антона выгнулось дугой. Натурально запахло палёной костью. Три секунды... Как три вечности... Звенящая тишина... Ещё три секунды... Снова дрель умолкла.

- Бор плохой, сейчас поменяю,- успокаивающе прожурчала стоматологичка. - Как вы?- спросила заботливо. - Я же говорила, что не поможет! - укорила Антона за неверие.- Откройте рот!

Разве он закрыт? Зажатому в судороге, закрыться ему теперь помог бы разве что хороший хук снизу.

-... А потерпеть можно...

Отвратительный, вызывающий озноб, вой дрели... Ещё три вечности шаровые молнии беснуются в черепной коробке и взрываются в мозгу... Запах палёной кости... Если прогорит череп, молнии убьют стоматологичку... Скорей бы!

- Сейчас... Почти уже всё...

"Одномоментно..."

Оглушительно и бесконечно долго воет дрель.

Сверло проваливается внутрь ЗУБа и нажимает на детонатор, который взрывает в голове нечто страшное, и дробит нижнюю половину лица Антона на мелкие, невыносимо болящие даже по сравнению с предыдущей жуткой болью, осколки.
Антон мычит. От сжавшей его судороги он не может даже шевельнуться.

- Вот и всё. Делов то! - удовлетворённо урчит стоматологичка, а в сознании Антона всплывает образ довольной тигрицы, обгладывающей сахарную косточку только что убиенной жертвы. - Пополоскайте рот содой, на этой стороне не жуйте...

"Дура, что ли... - сквозь пелену в сознании удивляется непонятливости стоматологички Антон. - Слюной коснёшься - болит!"

- ... завтра приедете.

Не закрывая рта, потому что шевеление челюстью было равносильно попытке закусить воткнутый в больной ЗУБ и вращающийся там бор, и, не говоря по той же причине ни слова, собрав в обе ладони то, что осталось от лица после сверления и взрыва, и даже не удивившись, что осколки так удачно собрались в лицо нормальной формы, Антон пошёл к выходу. Про больного, вышедшего из этого кабинета точно таким же образом перед ним, он не вспомнил.

- Связываться с коллегами и с родственниками - хуже нет! - услышал он из-за прикрывшейся двери. - Следующий!

Сел в машину, вырулил на встречную полосу, некоторое время ехал против движения и в противоположную от дома сторону. Обратив внимание на сигналящие ему фарами автомобили, очнулся, развернув машину, поехал как надо и куда надо.