Жизнь и приключения Вари Коклюшкиной. Продолж. 16

                Глава 35. Самый удивительный день.

           Есть фильм с Дмитрием Нагиевым «Самый лучший день». А у Вари сегодня случилось наоборот: самый худший день. И поняла она это почти сразу.
           А началось с того, что, выбежав утром из квартиры и стоя у лифта, с ужасом обнаружила, что второпях надела блузу наизнанку, то есть швами наружу. Плохая примета надевать одежду наизнанку. Хорошо еще вовремя обнаружила. Вот был  бы конфуз, если бы увидела это в многолюдном автобусе или уже находясь на работе.
           Быстренько оглянулась, прислушалась: нет никого. Домой возвращаться некогда. Стянула блузу через голову, вывернула… И тут дверь напротив распахивается и выходит сосед Иван Иванович. Как вышел, так и остолбенел, совсем как Варя, стоящая перед ним в одной юбке и держащая в руках скомканную блузу. Блузу Иван Иванович вряд ли заметил. Зато прекрасно разглядел Варин голубой с кружевами бюстгальтер. Тут же не поворачиваясь шагнул спиной назад, в свою квартиру и дверь тихо прикрыл.  А Варя еще минуту в столбняке простояла. Вот что про нее сосед подумал, спрашивается? Бли-и-ин….
           Вышла расстроенная Варя из подъезда, разумеется в блузе, надетой абсолютно правильно, то есть швами внутрь, остановилась на крыльце на секунду. И тут же неизвестная кошка угольно-черного цвета молнией мелькнула у нее между ног. То есть хоть влево теперь иди, хоть вправо, хоть вперед, хоть назад, а все едино – черная кошка дорогу перебежала. А это примета для Вари стопроцентная к беде. Бли-и-ин…
           Явилась Варя на работу. Хотя и понимала, что зря это сделала. В такой день самое правильное – дома отсидеться. При закрытых дверях и отключенном телефоне. «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу». Потому как ничего хорошего не выйдет, чтобы Варя не предпринимала, чтобы ни делала – все одно выйдет криво, да косо, все обречено на неудачу. Но начальству не втолкуешь это, а потому – хочешь-не хочешь – а пришла Варя в свой отдел, села за свой рабочий стол и думает: «Буду сегодня как мышка-норушка, чтобы не видно и не слышно меня было». Только так подумала, как телефон на ее столе затрезвонил, а в трубке голос начальника, родной до боли в груди.
           - Варвара Дмитриевна, - говорит начальник строго, и уже по строгости тона и обращению «Варвара Дмитриевна» тоскливо делается Варе, так как обычно шеф к ней по имени «Варя» обращается, - звонили из управления, что-то вы, голубушка, с отчетом напортачили. Говорят, у вас итоговые цифры по горизонтали не бьются.
            …Сидит Варя, смотрит в свой отчет. В итоговой строчке цифры стоят по стойке смирно, не желают биться. «Хотим жить дружно, - словно говорят Варе цифры, - на кой ляд нам, спрашивается, биться. Вот вы люди, всю свою человеческую историю бьетесь и бьетесь и ничего хорошего из этого не выходит».
            - Точно, не выходит, - соглашается Варя с цифрами, - ничего хорошего в этом нет.
            - Конечно, нет, - слышит Варя голос шефа, что, оказывается, стоит за Вариной спиной, - как же ты, Варвара, маху дала?
             Тут Варя пугается, головой быстро-быстро мотает: «Я никакому Маху ничего не давала! Честное слово!»
             Начальник глаза недобро сощурил: «Что вы себе, Варвара Дмитриевна, позволяете? Отчет запороли и шутки шутите?»
             Совсем пригорюнилась Варя, представив себе несчастный отчет, который Варя порола-порола и насмерть запорола. И так ей отчет стало жалко его, и цифры стало жалко, которые надо заставить биться, себя стало жалко до слез, жизнь свою разнесчастную, день этот незадачливый стало жалко – не повезло дню, как и Варе по жизни, что не сдержалась и разрыдалась горько-горько. Начальник из-под Вари отчет слезами густо закапанный выдернул, головой покачал, вздохнул тяжко, погладил отеческой рукой Варю по склоненной голове.
            - Ладно, Варя, не переживай. И на старуху бывает проруха, - тут Варя аж в голос взвыла, первый раз в жизни ее старухой назвали, - Пиши заявление и иди домой. У тебя, помнится, от прошлого отпуска еще пара деньков оставалась.

            …Бредет Варя по улице. Небо синее, солнце аж плавится от собственной щедрости. Апрель. Зиму пережили, дальше с каждым днем все лучше и лучше будет. Скоро сирень зацветет пышным цветом, аромат у нее такой силы и плотности, что даже кожей осязается. Трава распустится зелени нереальной как в рекламе, в траве солнечными кляксами одуванчики зацветут, над одуванчиками пчелы и толстые шмели деловито-радостно зажужжат. Хорошо будет. А пока… Пока надо как-то пережить этот день. У нее сегодня, как оказалось, невезучий день. Может быть даже самый худший день в ее жизни. Ведь он только еще начался, а уже столько всего нехорошего произошло. А день длинный, и что там еще ждет Варю впереди?
           Села Варя на скамейку, глаза прикрыла. Печалится. Рядом кто-то сел. Сидит этот кто-то и сердито сопит, а еще вздыхает время от времени тяжко.  Варя левый глаз чуть приоткрыла, скосила: дядька пожилой седой как лунь, а усы пшеничного цвета, лицо недовольное, брови нахмурены. Тоже не в ладах с миром. И сразу дядька Варе симпатичен стал: родственная душа. Варя даже чуть ближе к дядьке придвинулась. И вроде сразу не так одиноко ей.
           - Валя, - сказал дядька Варе. Варя глаза распахнула.
           - Нет, я Варя, - говорит.
           - А я Валя, - говорит дядька. Варя так и прыснула, уж очень имя Валя дядьке не подходит. Дядька еще больше насупился:
           - Ничего смешного, - говорит сердито. Варя улыбку с лица убрала, вежливо извинилась:
           - Простите, пожалуйста.
           - Прощаю, пожалуйста, - вздыхает дядька по имени Валя, - вот ты, красавица, сидишь тут вся грустная. Видно в чем-то не повезло тебе сегодня. А вот посмотрел бы я на тебя, если бы прожила шестьдесят три года с именем Валя, будучи мужиком.
           - Ну, во-первых, имя Валя очень даже симпатичное, - говорит Варя неискренне, - Во-вторых, имя и поменять можно, если так уж не по душе.
           - Да как же его теперь поменяешь? Все так меня привыкли звать, даже внуки. Опять-таки, если имя поменяю, то оно с отчеством моих троих детей не будет совпадать. Люди начнут сомневаться: а родные ли они мне. Тень на мою жену падет, женщину порядочную. Крещен и венчан я под этим именем. И вообще.
            Молчит Варя. Валю жалеет. Не повезло человеку куда больше, чем ей.

            Варя с Валей сидят на скамейке, едят мороженое. Варя подробно рассказывает Вале о блузке, надетой наизнанку, про запоротый отчет, про перебежавшую дорогу черную кошку и, как следствие этого, про свои предположения насчет самого худшего дня. Валя внимательно слушает. Когда Варя замолкает, поникнув в печали своей совсем не буйной головою, говорить начинает Валя.
            - Расскажу тебе, Варя, про научный эксперимент, который реально имел место. Цель эксперимента: проверить работают ли в действительности приметы, предвещающие несчастья и неудачи. В клетке, где находились лабораторные мыши, в пятницу тринадцатого числа было разбито зеркало. Наблюдение за поведением и состоянием здоровья мышей показало, что никаких негативных, как и позитивных, изменений в поведении и состоянии мышей не произошло. То есть абсолютно никаких. Данные исследования показали, что приметы на мышей не действуют. Почему? Вероятно, потому, что мыши просто не верят ни в приметы, ни в гороскопы, ни в предсказания. Люди, особенно некоторые из них, особенно женщины, верят в гороскопы, в предсказания гадалок, карт, астрологов, толкования хиромантов, в сглаз и так далее. А если веришь, то приметы сбываются. Потому что человек сам себя невольно программирует на несчастья либо, наоборот, на счастье. Что касается самого худшего дня… Да, таковой непременно случается у каждого из нас, как и самый лучший. Се ля ви. …А вот, к примеру, о чем ты мечтала вчера или сегодня? Какая твоя последняя мечта была?
            Варя задумалась.
            - Самая последняя мечта мечталась вчера перед ювелирной витриной. Там такие симпатичные серьги с синим сапфиром. Камень «водолеев». Мой камень. А сережки… Вот так под углом друг к другу три камня, между ними такая загогулина идет, в конце загогулины малюсенький то ли бриллиантик, то ли фианит, здесь дужка на застежке. Белое золото. Прелесть что такое! Цена… Мне три месяца работать. При этом не есть, не пить, семью не кормить, водой и электричеством не пользоваться, на работу пешком ходить.
           - А знаешь что? А давай мы попробуем исполнить твою мечту, Варя. Только я так понимаю, что денег у тебя в наличии нет. У меня тоже.
           - Как же тогда мечту исполнять будем?
           - Пошли! – с тем Валя поднялся и куда-то решительно направился. Варя засеменила следом.
           Идет-бежит Варя за Валей, что впереди четко печатает свой строевой шаг.
           - А ку-куда… мы-мы идем? – кричит ему в спину.
           - Вперед! Только вперед! – решительно указывает Валя правой рукой вперед. Шли совсем недолго и пришли прямиком к зданию сбербанка.
           - Стоп-машина! – командует Валя, оборачивается к Варе, - В общем так. Будем брать банк. Ты свистеть умеешь?
           - Я? – удивляется Варя вопросу, - Нет, не умею. Я петь умею. Особенно частушки удаются. «Оп-па, оп-па, Америка, Европа! Англия, Италия, танцуй пролетария!» 
           - Частушки – это потом. А сейчас будешь кукарекать. Стой здесь, наблюдай. Если вдруг легавые нарисуются, кричи петухом. Только громко. А я пошел на дело.
           - Стой! – кричит Варя изо всех сил хватая Валю за рукав, - Какое еще дело? Ты обалдел что ли? Я в тюрьму не хочу! У меня дети! И вообще!..
           - Так я и не призываю тебя в тюрьму садиться, - удивляется Валя, - Я просто денег хочу нам добыть. На сбытие мечт. Деньги – это свобода, это радость, это красота! Деньги – это праздник! Классная вещь – деньги! Короче, твоя задача – стоять на месте. Менты появятся – кукарекай. Только громко. Ферштейн?
            Варя машинально кивает, она ферштейн. Валя достает из кармана куртки шапку черную вязанную, натягивает на голову, и решительно идет к банку. В дверях на секунду тормозит, быстро оглядывается на Варю, спускает отворот шапки до подбородка, так что все лицо оказывается прикрыто ею, и исчезает за массивной дверью.
           - Ой! – пугается Варя. Ведь буквально сейчас там, за дверью банка, происходит ограбление! А она прямая и единственная соучастница! Вот влипла! БЛИ-И-И-ИНН!!!.. «Камень «водолеев»… прелесть что такое…» Кретинка! Идиотка! Лет на двадцать как минимум… А то и пожизненно… Хорошо еще смертную казнь отменили… Ой-ё-ё-ёй…
           Бежать! Немедленно! Как там у уголовников: рвать когти, кажется?! Но… но как бросить Валю?!. Ведь он же из-за нее там сейчас совершает преступление… какая же она идиотка…
           Варя оглядывается. Легавых и ментов не видно. Уф… Да что же так долго-то!..
           Проходит не менее трех самых длинных в Вариной жизни минут. Наконец из-за двери появляется Валя с натянутой на лицо шапкой. Тут же эту шапку стягивает с головы, кивает Варе: линяем. Они быстро «линяют» за угол. Не сговариваясь идут торопливо пару кварталов, наконец сворачивают в небольшой сквер. Садятся на скамейку.
           - Вот, - Валя достает из кармана куртки десять пятитысячных, - все, что было. Не повезло, как раз перед нами были инкассаторы.
           Варя с ужасом смотрит на красноватые купюры. Ее колотит крупной дрожью. Близкие слезы душат. Не выдержав напряжения, она начинает рыдать, громко и безудержно.
           - Ну, ну… С крещением, боевая подруга моя, - хлопает по ее плечу Валя, - а ты молоток. Не бросила меня, хоть и струсила. Свой человек, в моей команде. Ну, передохнем пару минут – и в магазин. Купим тебе серьги золотые, твои мечтательные.
             - Не-е-ет… - трясет головой Варя, слезы разлетаются в стороны, - не-е на-адо. Не надо мне… таких… на такие деньги, - она судорожно вздыхает, - все равно не смогу... Ворованные.
             - А выпить на них сможешь?
             - Выпить? – поражается Варя, и еще больше поражается своему ответу, - А выпить смогу.
             - Пошли. Снимем стресс.

             В небольшом, уютном ресторанчике Валя делает шикарный заказ.
             - Ну, Варя, давай выпьем с тобою за этот день. Каждый день, как и каждый человек, имеет свой характер, свою судьбу. И каждый день, как и каждый человек, особенный. Бывают дни счастливые и несчастливые, случаются дни легкие, как летний ветерок, а случаются тяжелые и тоскливые, как глыбы. Но ни от какого дня не надо отказываться, открещиваться. Потому что череда всех этих разных дней и есть наша жизнь. Вот взять хотя бы сегодняшний день. Какой он?
             - Сначала – просто неудачный, потом – очень неудачный, потом – ужас какой несчастливый, а теперь просто страшный. …Валя, нас с тобою посадят, да? – на Варины глаза наворачиваются слезы, - Вот мы сидим здесь сейчас, пьем это дорогущее вино, едим салаты и эскалоп с фри, а там сейчас… там отпечатки снимают, записи с видеокамер просматривают, свидетелей опрашивают. Собака след взяла и уже бежит сюда, а на поводке у нее – полицейский. Ой-ей…
            - Не думай об этом, Варя. Давай лучше выпьем на брудершафт и перейдем на «ты».
            - Так мы и так уже на «ты».
            - Да? – удивляется Валя, - Когда только успели. А давай тогда на брудершафт и на «вы».
            Пьют на брудершафт, чмокают друг друга в щеки и переходят на «вы».
            - Вот вы, Валентин, взрослый дядя, отец троих детей… Кстати, а кто вы по профессии будете?
            - Я, Варвара, по профессии уже не буду. Я пенсионер. Я по профессии уже был и был я по профессии профессором. В университете преподавал. Психологию, между прочим.
            - Ай! – хватается Варя за щеки, - Профессор университета и опустились до элементарного воровства!
            - Элементарное воровство – это мелочь по карманам тырить. Банк брать – это высший пилотаж, Варвара… Как по отчеству будете?
            - Ну его, отчество… Давайте, Валентин, на обратный брудершафт, чтобы на «ты».
            Опять пьют на брудершафт, чмокают друг друга в щеки. Варя плачет.
            - Что такое, Варя? – пугается Валя.
            - Мне очень страшно, - признается Варя сквозь слезы, - Я не хочу быть преступницей. В тюрьме так ужасно! Как все прекрасно начиналось – без блузы перед соседом предстала, черная кошка дорогу перебежала, отчет запорола. Какой хороший, чудесный, прекрасный день был, полный милых пустяков. А теперь… Самый страшный день получился. Я не хочу в тюрьму!
            - И не надо, - говорит Валя, - я ведь пошутил, я в банке деньги со своей карточки снял. Как зашел в банк, шапку снял и деньги снял. А потом на выходе шапку обратно надел.
            - Да?!!!! – потрясается Варя, - Правда?!!!!
            - Конечно, - улыбается Валя, - понимаешь, Варя, все в этом мире относительно. И то, что иной раз кажется ужасным, на поверку может оказаться сущим пустяком. И к тому же при огромном желании и определенных усилиях всегда можно поменять сценарий определенных событий и даже сценарий собственной жизни. Все в наших руках. А приметы… Фигня все это. Я же тебе уже рассказывал про эксперимент с мышами. Хотя... Иногда и приметы сбываются. Когда к тем же мышам в клетку запустили черного кота, то для мышей это стало очень плохой приметой. А вообще… Жить так здорово!
            И так хорошо, так счастливо становится Варе, что, не удержавшись, она поет в голос: «Оп-па, оп-па, Америка, Европа! Англия, Италия, танцуй пролетария!».   
            Какой сегодня незабываемый, наполненный разными удивительными событиями день. Самый необыкновенный день!