1. Лидия Косарева. Одного поля ягодки

Друзья  собирались по-разному: Петр спокойно, с осознанием дела, неторопливо, тщательно продумывая; и что с собою взять, и как ему в Прибалтике вести себя, а Микола, как на праздник; все свои лучшие костюмы вытащил и рубашки достал. И поэтому снаряжение у них было соответствующим: у Петра легкая, полупустая сумка дорожная, в которой была только бритва, нужные документы да пара-тройка сменного  белья, а у Миколы чемодан таких размеров, что едва из подъезда вытащил, когда Петр ему позвонил, что подъехал.
         – На курорт? – с усмешкой спросил Петр, наблюдая, как Микола пытается втиснуть свой объемный груз в багажник машины.
         – Чтобы ты понимал, деревня,– оскалился Микола. –  Это же Прибалтика! Таллинн! Не будешь смотреться, литовцы с тобой даже говорить не станут. Культура!
         –   Может, эстонцы?— поправил Петр, закрывая багажник, — это, во-первых. А во-вторых, культура в речи заключается. Еще в манерах. Тут мы с тобой оба можем пролететь.
        – По одежке встречают, забыл?
        – Провожают зато по уму.
        – Да что ты там нароешь со своим  плюрализмом? В сыске уловка нужна! Нюх!
        – Согласен! Только ты бы  учеными словами меньше бросался, а то как бы в лужу не сесть! Плюрализм, знаешь, хоть что такое?
        – Получше тебя, –  оскалился Микола, садясь в машину. –  Баранку  крути, поехали!
        –  Посторонись, красавицы,– закричал Петр двум девушкам, зазевавшимся прямо по курсу машины,–  сам Михайло Гаврилович в командировку отбывает.
        – А мы подумали, на танцы,–  ответила, посторонившись,  рыженькая веснушчатая Анна, живущая с Миколой на одной площадке, уже не раз сожалеющая, что сосед ее не замечает. – Ишь,  как круто отъехали, и хоть бы головой кивнул.               
        – Опять тебя не увидел,– отозвалась подруга, зря только собой рисковали. Машина, вишь, какая тяжелая.
        – Заметит. Я своего добьюсь.
        – Зачем он тебе сдался? Венька, что по пятам ходит, симпатичнее будет. Студент. Ботаник. Ученым станет.
         –  И сама ты, Любка, глупая, и я с тобой. У Веньки карман дырявый, а мне у корыта стоять не прельщает. А Микола, хоть и дурак на язык, а деньгу имеет. Стало быть, не дурак!
     И они еще долго смотрели вслед уходящей машине, словно зная, что и о них там разговор шел.

        – Ты заметил, как на тебя твоя соседка пялилась? Все глаза проела, чуть под машину не бросилась? – спросил друга Петр, как только отъехали.
         – Да, ну ее, дуру,– буркнул в ответ Микола,– продыху нет.  Выйду,– все на площадке торчит, словно караулит.
        –  А чем плоха? Фигуркой вышла. Дородная, как ты любишь. Или тебе принцессу подавай?
         – На фига мне принцесса? Что я с ней делать буду? На руках носить? Ага, как же, сщас!  Мне баба на кухне нужна, да у корыта, да чтоб за детьми глядела, мужа ублажала, и в койке верткая. И чтоб не перечила никогда, а Нюрка – вертихвостка,  ей только бабло подавай!
        –  Воспитай, ты же у нас парень крепкий!
         – Я и воспитываю, не присёк разве? Пускай еще маленько пеной побрызгает – пуще любить станет!
        – Стратег! – засмеялся Петр, заметив это «маленько», которое крутилось в обиходе шефа. – А не боишься, что уведут? Красивая, хоть и рыжая. Кстати, она,  по-моему, не любит, когда ты ее Нюркой зовешь. Обидится – соскользнет!
       – Другая повиснет. Мало их тут малявок  бегает? И все замуж хотят за карман крепкий. А я парень видный! Не боись, Петро, пробьемся.  Этот город еще заговорит о нас!
 




© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2016
Свидетельство о публикации №216060500092



обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2016/06/05/92