163 Война Судного дня 08 10 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 163. Северная Атлантика. Война Судного дня. 08.10.1973 г.

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Северная Атлантика. Район острова Исландия (остров в верхней правой части фотографии). Мощный циклон. 06-08.10.1973 г. В это время около юго-восточного побережья США начал бушевать ураган Фрэн (Браво) 08-10.10.1973 г. Скорость ветра урагана Фрэн в 15 милях (25 км) от центра достигала 80 миль в час (130 км/час).

По центру правой части снимка «окно чистой воды» – в этом месте в данное время находился БПК «Свирепый».


В предыдущем:

Вся эта история с подъёмом катера на ходу БПК «Свирепый» заняла около 4-х часов, а политработники наделали фотографий и выпустили стенгазету под названием «Героическая команда катера!».

Эту фото-стенгазету делал я…


Эту фото-стенгазету я делал, терзаемый сильнейшими чувствами и тревожными мыслями…

Дело в том, что вечером 08 октября 1973 года я узнал, что ещё 6 октября, то есть позавчера, на Ближнем Востоке началась настоящая война между арабскими странами Египтом и Сирией и еврейским государством Израиль.

Только совсем недавно, собирая информационные материалы для данной книги, я узнал, что эта война получила образное наименование «Война Судного дня».


Не спрашивайте меня, как  узнал о войне Израиля с арабами. Не скажу. Только намекну…

На БПК «Свирепый» было несколько многоканальных радиоприёмников и радиопередатчиков, в том числе обыкновенные телевизоры. Один из чёрно-белых телевизоров «Рекорд» стоял в столовой личного состава и мы иногда, когда замполит разрешал, смотрели «зарубежные» телеканалы и телепередачи.

Лучше всего наш телевизор «показывал» в месте якорной стоянки у мыса Скаген (Дания). Здесь мы настраивали телевизор на TV Дании, Швеции, Норвегии, ФРГ и однажды даже смотрели новости телеканала TV Франции…

К сожалению, мы могли только смотреть зарубежные телепередачи, но не слушать их, потому что наш телевизор имел другие частотные настройки, чем стандарт телесигналов Запада. Может быть, это и к лучшему, потому что никто из нас не знал никаких иных языков, кроме родного русского и ещё более родного – матерного…

Западные телеканалы и западное телевидение показывало странные и чудные телепередачи – очень много и часто рекламу (кстати, очень интересную и смешную), развлекательные викторины (типа «Поле чудес»), концерты поп-музыки, новости и кинофильмы.

Особенно интересными были документальные фильмы Discovery Channel (канала Дискавери). У этого телеканала был девиз (слоган) The World is Just Awesome - «В этом мире просто здорово». Действительно, фильмы телеканала Дискавери были просто «здоровскими»!

Жаль, нам, матросам, не часто разрешали смотреть телевизор, особенно на БС, особенно вблизи берегов «вероятного противника». Отчасти это было правильно, потому что даже реклама по телевизору была «прозападная» - очень «смахивала» на пропаганду западного образа жизни…

Однако «годки» ухитрялись украдкой смотреть поздно вечером или ночью телевизор. При этом они никого из «молодых» и «салаг» не пускали в ту часть столовой личного состава, где стоял в шкафчике наш матросский телевизор.

Дело в том, что поздно ночью обычно показывали эротические (почти порнографические) кинофильмы и мы, затаив дыхание, тупо смотрели в безмолвные кадры, оживляясь только тогда, когда по сюжету фильма герои начинали целоваться, обжиматься, тискать друг друга и изображать «любовь»…

Многие офицеры и мичманы смотрели на наши ночные «бдения» у телеэкрана «сквозь пальцы», но однажды заместитель командира корабля по политической части, капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин с доброжелательным выражением лица неожиданно навестил моряков-годков в столовой. Он с изумлением увидел на экране телевизора тот самый момент, когда герой-любовник не просто тискал, а «шкворил» героиню какого-то западногерманского фильма и в «хвост» и в «гриву»…

Сначала Дмитрий Васильевич недоумённо обомлел, потом настороженно присмотрелся, затем немного поглядел, потом вдруг «налился кровью», побагровел и жутко взъярился…

В этот раз мы услышали от нашего культурного и интеллигентного замполита такое, за что, несмотря на обилие последовавших персональных наказаний, зауважали и восхитились им. Он ругал и бранил нас матом бесподобно, красочно, мастерски, рьяно, ураганно, а главное, - искренне…

После этого вахтенные офицеры и дежурные по низам стали вынимать что-то из телевизора такое, что он переставал показывать, но зато у него появился звук. Теперь мы могли слышать шорохи, помехи, слова, музыку, вздохи и охи, от которых у некоторых ребят начинались «эротические судороги»…

Короче, матросский телевизор, - это был «эротический магнит», «запретное яблоко разврата», «объект повышенного внимания и заботы», «телеоко в Европу». Умельцы из БЧ-4 сумели это «что-то» сделать из огрызка карандаша, мотка медной проволоки, спичечного коробка и каких-то сопротивлений, диодов, транзисторов и конденсаторов, скреплённых друг с другом даже не пайкой, а «скруткой».

С этой «приспособой» (смотри словарь морского жаргона) телевизор работал не просто лучше, а со звуком!..

Единственное, на что согласились моряки, - это на ограничение круга «телезрителей» только старослужащими «годками», заслуженными или специально приглашёнными моряками, потому что с ними было интересно смотреть иностранные телепередачи, рекламу и фильмы, потому что они их забавно или умно комментировали…

Вот почему Славка Евдокимов и его друзья часто приглашали меня «смотреть телевизор»…

Среди матросов нашлись и такие, которые знали программу телепередач на разных каналах, умели настраивать наш телевизор на нужные каналы в нужное время и мы уже не смотрели всё подряд, а приходили в точное время.

Точно также некоторые из нас точно знали, в какое время можно и нужно слушать «вражеские голоса», то есть радиостанции «Свобода», «Немецкая волна» и «Голос Америки из Вашингтона», чтобы узнать самые последние новости в мире и в СССР, а также послушать комментарии и выступления профессиональных дикторов и разного рода предателей, перебежчиков, провокаторов и шпионов…

Несомненно, знали практически обо всём, что творилось в мире моряки в матросских робах из команды ОСНАЗ…

Возможно, знали о событиях в Средиземноморье командиры БПК «Свирепый» и замполит…

Знали, но никому ничего не рассказывали и даже не намекали. В семидесятые годы советской истории всеобщая секретность и скрытность, осторожность и насторожённость были отличительной чертой политики советского государства и поведения общества. Возможно, это было к лучшему…

Однако с первых дней моего статуса выборного комсорга БЧ-1 и комсорга корабля я был противник нарочитой секретности и скрытности, я считал, и меня в этом поддерживали все старослужащие «годки» и «молодые», что формальная скрытность, показная секретность и нарочитая отстранённость офицеров от матросов – это признаки недоверия командиров и командования матросам, недоверие комсомольцам, советским людям, морякам-воинам.

Я считал, что «держать в неведении матросов о целях, задачах и путях нашего боевого корабля» неправильно, вредно и глупо, потому что матросы-моряки в такой обстановке и при таком отношении превращаются только в безликие «винтики» сложного боевого корабельного механизма, в тупых и машинальных «исполнителей» воли вышестоящих «высокоблагородий». Такое отношение между командирами и матросами не способствовало единению боевого экипажа боевого корабля.

Вот почему ещё в «Экипаже» (Калининград, 1972), когда только-только формировался экипаж БПК «Свирепый» и мы в очень напряжённом ритме изучали секретные инструкции по действию каждого офицера, мичмана и матроса на своём боевом посту в различных учебных и боевых ситуациях, я на очередном комсомольском собрании убедительно настоял, чтобы мы учились корабельному военному делу, изучали, заучивали и тренировались в командных играх все вместе, то есть нераздельно, совокупно, системно.

При этом с согласия и по приказу командира корабля, капитана 3 ранга Е.П. Назарова, офицеры и мичманы сообщали и рассказывали матросам своих боевых частей и боевых постов о ТТД (тактико-технических данных) соответствующих устройств, механизмов, оборудования, приборов, вооружения и особенностях их системного применения для выполнения боевых задач нашего БПК «Свирепый».

В результате такого подхода к боевой учёбе, особенно во время подготовки и сдачи курсовых задач «К-1», «К-2» и «ПВО», удалось создать единое и цельное ощущение, восприятие, осознание и понимание каждым и всеми наших общих целей, задач и, главное, ответственности.

Вот почему первый экипаж БПК «Свирепый» на БС (боевой службе) оказался на редкость единым, сплочённым, дружным, слаженным, органичным. Мы в море были вместе с нашим кораблём как единое целое, как единый организм. Мы все чувствовали наш корабль, а он чувствовал нас.

Может быть поэтому, мы выдержали все природные катаклизмы и испытания, удары судьбы и тяжкие условия нашей первой БС (боевой службы), которая планировалась на 1-1,5 месяца, а продлилась ровно 87 суток…


Знал ли командир БПК «Свирепый», второй командир и замполит о войне арабов с израильтянами в Средиземноморье – не знаю…

Помню только, что в эти дни я практически не общался с командиром корабля и другими высшими офицерами. Капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров редко появлялся на ходовом мостике, а всеми корабельными делами, особенно приёмом топлива воды и продуктов питания, заведовал старпом – капитан-лейтенант Николай Валерианович Протопопов.

Поэтому весть о войне на Ближнем Востоке ещё больше взбудоражила меня, известно – неизвестность страшит и возбуждает сильнее, чем знание и понимание…

Странно, но известие о начале войны не испугала меня, не встревожила, а сильно возбудила, потому что это было осознание опасности, боевой опасности, настоящего дела, боевого дела…

Я словно «вскипел», мне хотелось «в бой», увидеть и ощутить всё то, что я видел и ощущал осенью 1972 года и весной 1973 года, когда мы сдавали курсовые задачи «К-1», «К-2» и «ПВО», стреляли из всех видов корабельного оружия, правда, только по учебным целям…

Теперь же была возможность не только пострелять, но и «стрельнуть» по-настоящему, по-боевому, с поражением «вероятного противника».

Славка Евдокимов «кипел» сильнее меня. Он рвался в бой, жаждал славы, хотел совершить подвиг.

Мы шёпотом и с восторгом обсуждали с ним и его друзьями-годками возможность участия нашего корабля в настоящих боевых действиях.

Мы ничего не знали о том, что происходит сейчас в Средиземноморье, но воображение рисовало нам красочные картины морских баталий, ракетных стрельб, «шастанья» наших подлодок под днищами авианосцев, рёв бомбомётов и гулкие жуткие взрывы глубинных бомб.

Особенно зримо мы представляли пикирование американских «фантомов» на наши корабли, потому что этого мы сами насмотрелись и наслушались вдоволь за время нашей БС (боевой службы) в Северной Атлантике…
 
На самом деле всё было не так…


(Далее изложение хроники событий по книге Александра Розина «Война «Судного дня» 1973 г. Противостояние флотов СССР и США на море»).

Ещё в начале сентября 1973 года в Средиземное море был направлен советский разведывательный корабль БРЗК пр.394Б «Крым». Командир корабля, капитан 2 ранга Иван Ефимович Бочарин сумел так организовать боевую работу экипажа, что за время до начала войны на Ближнем Востоке «удалось достаточно подробно выявить изменения в радиоэлектронной обстановке, найти новые источники, проследить радиоэлектронную обстановку, разобраться в ней, после чего стали понятными изменения, возникшие при обострении ситуации» (редакция оригинала текста изменена).

В ночь с 4 на 5 октября 1973 года командир БРЗК пр.394Б «Крым», капитан 2 ранга Иван Ефимович Бочарин получил приказ покинуть Порт-Саид и выйти в море.

5 октября 1973 года «два советских разведывательных судна (AGIs) и два тральщика «Рулевой» пр.266М (по классификации НАТО - Natya) и «МТ-219» пр.266 (по классификации НАТО -Yurka), были перемещены в восточное Средиземноморье, чтобы усилить единственное разведывательное судно БРЗК пр.394Б «Крым» находящееся там».

В 11 часов 5 октября 1973 года на плавбазе ПБПЛ пр.1886 (по классификации НАТО - Ugra) «Волга» на которой размещался штаб бригады советских ПЛ, находилась в точке 64 у входа в Гибралтарский пролив, сыграли сигнал «Боевая тревога!» и дали команду «Экипажам подводных лодок немедленно прибыть на корабль». В 17 часов подводные лодки убыли на восток Средиземного моря, а корабли 5-й ОпЭСК ВМФ СССР приготовились к войне.

Ближе к вечеру 5 октября 1973 года президент Египта Анвар Садат уведомил советского посла в Каире о решении египетского руководства «вернуть утраченные территории и Суэцкий канал военным путём». По приказу Министра обороны СССР руководством советской военно-морской разведки в Средиземноморье были приняты необходимые меры по усилению разведки в связи с тем, что война между Египтом и Израилем может начаться в любой момент 

5 октября 1973 года один СДК пр. 773 (LSM, по классификации НАТО - Polnocny)  и СКР пр.50 «Куница» (по классификации НАТО - Riga) эвакуировали советских граждан из Порт-Саида (Египет).

5 октября 1973 года флагманский корабль соединения TF 60/61 ВМС США-НАТО крейсер «Литтл Рок» (Little Rock CLG 4) вышел из Стамбула (Турция) где с 1 октября находился с визитом, и отправился в точку к югу от острова Крит. На борту крейсера находился командующий 6-м флотом США адмирал Мерфи.

Группа кораблей соединения TG 60.1 ВМС США-НАТО состояла из авианосца «Индепенденс» и кораблей охраны находилась в Афинах (Греция).

Группа кораблей TG 60.2 ВМС США-НАТО состояла из авианосца «Франклин Д. Рузвельт» и кораблей охраны находилась в различных портах Испании.

Группа кораблей TF 61/62 ВМС США-НАТО состояла из вертолётоносца «Гуадалканал» (Guadalcanal LPH 7) и девяти других десантных судов, несущих батальон морских пехотинцев - приблизительно 3000 морпехов, находилась в различных портах Греции.

На 5 октября 1973 года в Средиземном море в составе 6-го флота США имелось 45 американских боевых кораблей:

авианосцы – «Индепенденс» (Independence CVA 62) и «Франклин Д. Рузвельт» (Franklin D. Roosevelt  CVA 42),

крейсер «Литтл Рок» (Little Rock CLG 4),

16 эсминцев, фрегатов, сторожевиков (эсминец УРО «Claude V. Ricketts» DDG-5, «Sampson» DDG-10, «Coontz» DDG-40, эсминец «William M. Wood» DD-715, «Hawkins» DD-873, «Barry» DD-933, «Manley» DD-940, фрегат УРО «Coontz» DLG-9, «Dewey» DLG-14, «Harry E. Yarnell» DLG-17, «Belknap» DLG-26, сторожевые корабли «Edward McDonnell» DE 1043, «W.S. Sims» DE-1059, «Vreeland» DE-1068, «Trippe» DE-1075, «Joseph Hewes» DE-1078),

4 патрульных судна «GRAND RAPIDS» (PG-98), «DOUGLAS» (PG-100), «ANTELOPE » (PG-86), «READY» (PG-87),

10 десантных кораблей, в том числе штабного корабля амфибийных сил «Mount Whitney» LCC-20, десантного вертолётоносца «Guadalcanal» LPH-7, десантно-вертолётные корабли-доки «Austin» LPD-4, «Nashville» LPD-1, десантные транспорты-доки «Fort Snelling» LSD- 30, «Pensacola» LSD- 38, танко-десантные корабли «Manitowoc» LST-1180. «Sumter» LST-1181 и «Harlan County» LST-1196 и

12 вспомогательных судов (танкеры, сухогрузы, плавбазы, плавучие госпитали, тральщики, катера и т.д.).

Кроме того, в зоне близкой к театру военных действий, находились и другие корабли США-НАТО, в том числе 4 ПЛА патрулировавшие в Средиземном море, и отдельные  соединения, такие как 21-й патрульный дивизион, базирующийся в Неаполе (Италия) - он включал в себя флагманское судно дивизиона, патрульную канонерскую лодку (плавбаза соединения) «GRAHAM COUNTY» (AGP-1176) и патрульные суда «GRAND RAPIDS» (PG-98), «DOUGLAS» (PG-100), «ANTELOPE » (PG-86), «READY» (PG-87).


Примерно в 14 часов 6 октября 1973 года советский посол в Каире (Египет) В.М. Виноградов по обыкновенному городскому телефону услышал ликующий голос президента Египта Анвара Садата: «Сафир! Мы на восточном берегу канала. Египетский флаг на восточном берегу! Мы пересекли канал!».

Началась «Война Судного дня» арабских стран с Израилем…