Муравьиная кислота

Был конец августа. Погода стояла по-летнему теплая, но по ночам тянуло уже осенью. В огородах и полях все поспевало. Я подошел в своему другу Кольке, который сидел на завалинке и лузгал семечки  из подсолнуха. Подсолнух был большой и по всему видать, что спелый, так как шляпка была желтой. Я сел рядом и тоже стал выбирать семечки. Немного помолчав, Колька предложил сбегать на поле, где растет колхозный турнепс и полакомиться. "Пошли, он сейчас уже наверное вкусный". Я тут же согласился. Колька отломил от шляпки подсолнуха половину и подал мне.

Так, лузгая на ходу семечки, мы побежали за поскотину к полю, где рос турнепс. Дорога шла по кромке леса, а потом  между посевами пшеницы. Пшеница была уже желтой, с крапинками синих васильков,  от легкого ветерка ходила волнами от одного края к другому. Вот и поле, где рос турнепс. Корнеплоды были на столько крупными, что на половину вылезли из земли. Мы выбрали по самому большому, как нам казалось, и самому сладкому корнеплоду, которые с трудом вытащили из земли. Отряхнув добычу от сухой земли и обтерев ладонями, мы зубами стали счищать кожуру, которая чуть горчила, но оно стоило того. Таким образом, очистив половину, я впился зубами в очищенный корнеплод.  Колька делал то же самое. Мы с хрустом откусывали кусок сочного, сладкого турнепса и, пережевав, проглатывали. Нам в этот момент казалось, что нет ничего вкуснее, чем это лакомство.


"Пошли обратно лесом, я там в одном месте огромный муравейник видел, когда коров пас. Кислоты полижем", - предложил я другу. Колька, конечно, тут же согласился, потому что кто откажется от такого лакомства, как муравьиная кислота? Так мы, грызя свои корнеплоды, прошли пшеничное поле и углубились в березовый лес. Лес был светлым. Попадались полянки с дикой клубникой, которую мы тоже срывали и кидали в рот. Правда ягод в это время было уже мало, но нам хватало, мы же не за ягодами пришли. "Вон видишь муравейник", - показал я рукой другу в сторону огромной березы. Береза была настолько толстой, с огромной кроной, которой, казалось, закрывала весь лес. Вот под этой березой муравьи устроили свой дом-муравейник.

Муравейник был огромным, под стать своей крыше - березе. Мы сломали по тонкому прутику,  очистили от коры и положили на муравейник. Муравьям, видимо, не понравилось наше вмешательство в строительство их дома и они тут же набросились на прутики и облепили их так плотно, что прутьев не было видно. Подождав немного, мы взяли свои прутья и, стряхнув с них муравье, стали лизать. Вкус был кислым и приятным, так мы повторили несколько раз. Полакомившись муравьиной кислотой, мы побежали домой.  Настал теплый вечер, солнце подошло к горизонту.

Мы с Колькой сидели на завалинке его дома и лузгали семечки. В небе летали стрижи, вылавливая насекомых и заодно тренируясь перед дальним  перелетом в теплые края.  Они стремительно взмывали вверх и, быстро разворачиваясь, садились на провода, затем снова срываясь, неслись в высоту, делая крутые виражи. "Как они не сталкиваются друг с другом в воздухе?" - не  то сказал, не то спросил Колька. На дороге в пыли купались воробьи и быстро склевывали семечки, которые мы им бросали. Они ловко отделяли шелуху от зернышек и совсем не боялись нас. Солнце скрылось за горизонтом. На той стороне речки сразу исчезли стрижи и не стало воробьев - все спрятались до утра. "Ну чё, по домам?" - сказал я и мы поднялись с завалинки, стряхнув шелуху с коленок.
Так прошел день в конце августа, скоро в школу.