В удивительном мире фарса

Бастер улыбался. От уха до уха. Ещё бы, он ехал с работы домой. К себе  домой. Там его заждалась любимая. ЖЕНА, МУЖ – какие непривычные слова! Ещё недавно, затемно возвращаясь со съёмок, он кричал от двери: «Мам, есть что поужинать? Я в душ!» После чего прямиком отправлялся смывать слои пота, а также обрабатывать бесчисленные ссадины и ушибы, пока мама, ворча, бросала на разогретую сковородку бифштекс. А теперь? Теперь бифштексы будет поджаривать милая Натали. Вернее, кухарка, которую она наняла после свадьбы, но это неважно. И за ужином они смогут обсудить блестящую идею, которую он сегодня, в свой законный выходной день, едва проснувшись, уехал разрабатывать вместе с коллегами. Придумать сценарий для временно обездвиженного комика-акробата – задача не из лёгких, но Бастер и с ней управился. Сейчас в его глазах горели торжествующие золотистые искры. Остановив свой белый седан у крыльца, Китон достал с заднего сидения костыли, взобрался по ступеням и нетерпеливо дёрнул звонок. Ему не ответили. Бастер еле заметно поднял бровь и толкнул дверь ладонью. Оказалось не заперто. В доме гудели незнакомые голоса, кто-то громко топал и, судя по скрежету, устанавливал на плитке треножник для камеры. В воздухе висел запах чужих сигарет. Бастер чуть сморщил нос и пошёл по звуку – на кухню, попутно крикнув: «Дорогая, я дома!» Тут сквозь весь этот шум нежный голос мелодично пропел:
– Секундочку, милый!
Дверь полуотворилась, в щель высунулась кудрявая головка. Почему-то в чепчике горничной.
– Ну, чего тебе? – недовольно буркнул всё тот же голосок, только на пару тонов ниже.
Китон застенчиво улыбнулся.
– Кормилец вернулся домой. Может, хоть поцелуемся?
– Некогда тут с тобой, – заявила жена деловым тоном, так не вязавшимся с её прелестными глазами. – У меня интервью.
Бастер тихо застонал.
– Опять газетчики? Сколько можно? Гони их в шею!
Нат поджала губки.
– Ещё чего! Мы – публичная семья и привыкли к вниманию прессы.
– Я тоже привык с трёх лет, хоть и не аристократ! Но… у нас же медовый месяц… – Под ледяным взглядом Нат актёр как-то сжался. – Скоро они уйдут? – спросил он, покорно понизив голос. – Ужинать хочется  – жуть!
– Так иди в ресторан! – прошипела жена.
– Да не хочу я в ресторан! – Муж устало прикоснулся ко лбу. – У меня новый сценарий, нужно сосредоточиться…
Головка закатила глаза и попыталась спрятаться.
– Погоди, а кухарка-то где? – громко удивился он.
Натали стремительно вышла к нему и захлопнула дверь.
– Тише, пожалуйста! – шикнула она. – Не порть впечатление!
Бастер недоумённо присвистнул, увидев на жёнушке скромное платье в клетку и белый передник, а в руках у неё – тарелку и бумажное полотенце.
– Ты МЫЛА ПОСУДУ? Ты?! Что здесь вообще…
– Молчи! – чуть не взвизгнула Натали, но, услышав из кухни суровый оклик: «Дочка, ты что так долго?», тут же смягчилась. – Хочешь, ветчины тебе вынесу?
– Лучше красной рыбки.
– Рыбу съели уже.
Бастер махнул рукой.
– Неси, что есть.
Через пару минут он сидел в крутящемся кресле, вытянув перед собой ногу в гипсе, и, задумчиво глядя в окно, жевал холодную ветчину с тарелки.
Некоторое время спустя дверь кухни хлопнула; по гостиной поплыла новая волна запаха дешёвых крепких сигарет.
– Фууух, умаешься с этим семейством, – произнёс капризный дискант за спиной у Бастера. – Хорошо хоть, убедил её чепчик снять! Насилу сделал пару-тройку приличных кадров!
– Зато какой материал! – возразил ему хриплый, самоуверенный голос. – Кстати, как тебе подпись? «Знаменитая кинодива меняет большой экран на домашние хлопоты».
Бастер перестал жевать.
– Или нет: «…променяла славу на любовь»! Пойдёт?
Бастер чуть нахмурился и захлопал глазами.
– Не-не-не, «Семейная жизнь превратила принцессу в Золушку».
Бастер поперхнулся ветчиной и закашлялся. Невольно выдав своё присутствие, он повернулся вместе с креслом к явившимся в его дом чужакам.
Повисла пауза.
– Добрый день, мистер Китон, – первым нашёлся обладатель хриплого голоса, тучный господин с блестящей от геля шевелюрой. – Надеюсь, мы вас не побеспокоили?
– Ну что вы, джентльмены, – произнёс актёр со своей коронной непроницаемой миной. – Тогда уж лучше так: «Толмадж Натали, домохозяйка». Броско, но со вкусом.
– Гениально! – захлебнулся восторгом долговязый обладатель дисканта. – Мистер Китон, вы… в-вы…
Но мистер Китон уже забросил в рот большой ломоть ветчины и отвернулся к окну.

* Автобиография Бастера Китона носит название"Мой удивительный мир фарса"