199 Датская скумбрия 12 10 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 199. Северное море. БПК «Свирепый». Датская скумбрия. 12.10.1973 г.

Фотоиллюстрация из фотоальбома автора: Северное море. БПК «Свирепый». Якорная стоянка у мыса Скаген. 12.10.1973 г.

«Бывалые» моряки нанизывают датскую скумбрию на тонкие тросы, чтобы подвесить их у меня в прохладных и проветриваемых «шхерах» ленкаюты. Крайний слева (на снимке) боцман-плотник Владимир Владимирович Баранов (дата призыва 12.05.1971), крайний справа – старшина команды комендоров, писарь Марк Тулович Басс (дата призыва 14.05.1971). В приседе – боцман Фёдор Афанасьевич Мырак (дата призыва 15.05.1971).

Рядом со мной стоит матрос майского призыва 1971 года (к сожалению, ФИО не помню). Он пробует «на вкус» разваленные тушки жирной датской скумбрии свежего посола.

Через два дня «на посиделках у Суворова» мы все вместе лакомились вкуснейшей вялено-солёной рыбкой. Как всегда, традиционно все восклицали: «Ничего вкуснее до этого мы не ели!»…


В предыдущем:

Пусть же в Скагене встречаются, «спорят», взаимодействуют, но не противодействуют только две стихии – воды Северного и Балтийского морей.

- А люди пусть мирно дружат, - такими словами я закончил читать моим друзьям-годкам «на посиделках у Суворова» текст, сочинённый мной по данным лоции Балтийского моря и моим визуальным наблюдениям за жизнью жителей Скагена. 


Наши посиделки были прерваны появлением матроса-боцмана-плотника Володи Баранова. Он ворвался в «ленкаюту», дико оглядел нас совершенно круглыми невидящими глазами и оглушил нас своим возгласом: «Вы что сидите!? Там косяк скумбрии пошёл!».

Володька Баранов исчез так же, как появился, - мигом. Также мигом повскакали мы все, кто в этот предвечерний час пришёл ко мне на «посиделки».

Я схватил свой дежурный фотоаппарат и тоже ринулся вслед за ребятами, но время уже было под вечер, поэтому я вернулся, выложил всё из карманов, повесил фотоаппарат на своё место и неспешно пошёл на верхнюю палубу.

7 октября 1973 года мы уже видели «океан исландской селёдки». Это был не просто косяк, а косячище! Косяк исландской сельди был настолько плотным, что верхняя рыба плескалась на «спине» рыбного косяка, как на песке пляжа, не могла уйти вглубь воды.

Тогда эту сельдь мы черпали вёдрами из океана!

Потом мы несколько дней ели исландскую селёдку в разных видах: варёную, жареную, солёную, вяленую и копчёную. Сначала эта селёдка воспринималось всеми как «рыбацкое счастье», везение, «дар бога-океана», потом – как деликатес, потом – как питательная пища, а потом – как приевшаяся рыба…

- Что! Опять «рыбный день»! – кричали моряки за обедом или ужином, поедая исландскую сельдь в рыбном супе, жареной с картофельным пюре, да ещё и с закуской кусочком маринованной селёдочки…

От той знаменитой жирной, мягкой и сочной исландской сельди осталось только воспоминание молодых голодных к вкусностям мальчишеских животов…

Известие о косяке скумбрии всколыхнуло недавние воспоминания и традиционный рыбацкий азарт. Все без исключения свободные от вахты офицеры, мичманы и матросы повыскакивали на верхнюю палубу. Рыбы косяк идёт!

Нет, на гладкой водной поверхности Северного моря не было искрящегося буйства сплошного пространства серебристых рыбьих тел. Однако вода моря вокруг была неестественно тёмной и «живой»…

Сплошная водная темнота вокруг корпуса БПК «Свиерпый», стоящего на якоре, неспешно двигалась, как будто корабль малым ходом двинался по морю. Это мимо нас медленно проходила невообразимо огромная масса рыбы.

Рыба была на глубине и «спина» рыбного косяка была всего в нескольких сантиметрах под поверхностью воды. Сквозь прозрачную сине-зелёную воду Северного моря были видны миллионы продолговатых рыбьих тел, заострённых с обоих концов.

Нескончаемым потоком рыбный косяк шествовал мимо нашего корабля, обтекая его со всех сторон…

Очень быстро в руках офицеров и мичманов появились короткие «зимние» удочки, спиннинги, просто трубки и палки с привязанными к ним лесками и крючками. Кто-то просто держал в пальцах куски лески с крючками и опускал их в воду.

Рыба клевала «как бешеная». На крючках не было никакой наживки, просто крючки или в лучшем случае, вокруг основания крючка был намотан тонкий медный провод с красной оболочкой.

Скумбрия хватала крючки сразу, мгновенно. На трёх, четырёх крючках-тройниках повисало и билось сразу по нескольку рыбёшек.

Черпать рыбу вёдрами, как ту исландскую сельдь, было невозможно, - рыба была в воде и не так плотно плавала в косяке, ускользала…

Поэтому на юте моряки пытались использовать сети, но ячейки «тяжеленной» грузовой сетки были слишком большими, рыба проскальзывала сквозь них…

Оставалось только ловить рыбу крючками…

Лейтенант Михаил Казаченко, помощник командира корабля по снабжению, раздавал всем желающим офицерам и мичманам свои крючки, так как он уже знал, что у мыса Скаген может быть рыба, «большая рыба», то есть огромные рыбные косяки.

Моряки без устали таскали и таскали рыбу на борт БПК «Свирепый», а косяк скумбрии всё шёл и шёл…

Командир корабля, капитан 3 ранга Е.А. Назаров, видимо, тоже «заразился» всеобщей неожиданной «рыбалкой», хотя по уставу ловить рыбу с борта военного корабля было категорически запрещено…

Он решил попробовать кинуть в этот косяк противодиверсионную ручную гранату в надежде, что взрыв оглушит рыбу, и часть её всплывёт на поверхность. Заодно будет проверено действие ручных противодиверсионных гранат…

Мало ли что… Может быть, в толще этого рыбного косяка сейчас плывёт подводный пловец-диверсант и прикрепляет к днищу БПК «Свирепый» мину-липучку?

А может быть, командир корабля просто хотел прекратить эту стихийную и неуставную «рыбалку», отогнать или разогнать взрывом гранаты этот косяк датской скумбрии?

Неизвестно. Однако вскоре на ходовой мостик из арсенала принесли маленькую гранату, вахтенный офицер по приказу командира корабля вышел на сигнальный мостик противоположного борта от мыса Скаген, выдернул чеку, размахнулся и кинуд гранту подальше от корабля в тёмную от рыбьих спин глубину.

Взрыв гранаты произошёл где-то там, в глубине и на поверхности воды практически ничего не выплеснулось…

Видимо рыбий косяк заглушил и погасил ударную волну. Более того, никакой рыбы не всплыло…

Косяк скумбрии как шёл неспешно вокруг нас, так и продолжал идти…

До самого позднего вечера пятницы 12 октября 1973 года «рыбаки» таскали и таскали из моря небольшие вертлявые тушки скумбрии.

Опять наши «умельцы-добытчики» наловили «видимо-невидимо» датской скумбрии, но не столько, чтобы в течение нескольких дней сытно кормить ею весь экипаж корабля. Поэтому эту скумбрию почти всю стали солить, мариновать и вялить на холодном ветру Северного моря и в жарких лучах скандинавского солнца.

В эти дни середины первой половины октября 1973 года у мыса Скаген была самая типичная осенняя погода: днём воздух прогревается до плюс 10,8°С, ночью опускается до плюс 8,6°С. Если ветер и дождь, то становится очень прохладно, а если светит солнце (для Скагена яркое жгучее солнце – не редкость), то ощущение, будто на горном курорте – холодный воздух и жгучее солнце.

Вот почему, снимая трепещущую и скользкую жирную скумбрию с крючка, очень быстро немели от холодной морской воды руки и пальцы…

Как всегда было и будет, на БПК «Свирепый» сразу же возникло «соревнование» среди мастеров приготовления уникально вкусной морской свежей рыбки»…

По индивидуальному заказу владельцев-добытчиков датской скумбрии, коки на камбузе жарили рыбку, варили картошечку, мяли её с маслицем, щедро приправляли жареную скумбрию специями и подавали «счастливчикам» на стол.

Как правило, офицеры делились своим «уловом» с офицерами в кают-компании, мичманы – с мичманами, а матросы – со своими друзьями-матросами. Чтобы всё было по справедливости и без лишних обид, коки жарили эту скумбрию по вечерам и отдавали кушанья в мисках и бачках офицерам и мичманам в их каюты, а матросам в малый зал столовой личного состава.

Мы уже собирались «домой», поэтому в экипаже началось резкое разделение личного состава на группы и группки «старослужащих годков», то есть на истинных годков (которым осталось служить «всего-ничего» до ноября 1973 года), «официальных годков» (которым осталось служить полгода до мая 1974 года), «неофициальных годков или подгодков» (которым осталось служить ровно 1 год, до ноября 1974 года) и «молодых», которым ещё «служить и служить»…

Этот процесс был естественным, по-морски (по-воински) традиционным и неизбежным, поэтому  появившиеся признаки «годковщины» и «перераспределения власти» в боевых частях, командах и на боевых постах сильно встревожили командира корабля, замполита, командиров боевых частей и меня, как комсорга БПК «Свирепый».

Как ни странно, но именно жирная свежая и живая датская скумбрия стала первым катализатором возникшего напряжения в экипаже БПК «Свирепый».

Не всем досталось вкусной рыбки, не всем…