Спасена

                На льдине.               
       Кто не любит наблюдать за тем, как река освобождается ото льда?! Любителей посмотреть на это зрелище хватает и в наше время. Вероятнее всего именно они спасли  жизнь моей  бабушке.
       Каждый год собираются люди на реке, чтобы не пропустить момент начала ледохода и приветствуют это природное явление криками радости и восторга.
       Река, о которой пойдет речь, называется Мирка, в это время года бывает непредсказуемой. Долгие зимние месяцы она скрывает свое течение под ледяным панцирем. Весной косые солнечные лучи, как бы исподтишка, заигрывая со льдом,  отогревают ее, начиная с берега, там, где лед тоньше.
       Появляются первые прогалины, а за ними и  трещины. Еще немного пригреет, и они затрещат, как тесное платье по швам на располневшей толстушке, и расколют лед на многочисленные льдины, которые побегут потом вниз по течению реки. Множество ручейков вольются в реку, пополняя ее потеплевшими потоками,  расширяя  прогалины в ледяном покрывале реки.
      Наступает время, когда просыпаясь ото сна, река начинает двигаться. И никакая сила не может повернуть вспять это важное дело, тем более человек! Ему только остается стоять и смотреть на завораживающее действо, испытывая радость за реку, освобождающуюся от ледяного плена.
      Интересно наблюдать, как на самом повороте реки, на излучине, льдины танцуют грациозный танец,  надвигаются  друг на дружку и поворачиваются в изящных па. Иногда они замедляют свой ход, а иногда разгоняются всё быстрее, как будто кто-то управляет ими. Какая безудержная сила несет их! Можно смотреть до головокружения. Так завораживает! Иногда появляются ледовые заторы. И не дай Бог оказаться в эту пору на реке – затрёт, раздавит, унесет. Не спасешься!
      Был конец апреля. В тот год ледоход запоздал. Зимняя переправа через реку была еще возможна, хотя кое-где лед стал уже непрочным, рыхлым. На льду еще отчетливо проглядывалась дорожка, по которой всю зиму ходили жители окрестных деревень в райцентр.
      Дородная молодая сельчанка Татьяна Васильевна, захворала. Надо бы к доктору в город съездить! – советовала ей соседка.   Как-то не вовремя это все! Теперь по зимней-то  переправе нельзя уж! А в окружную долго, одним днем не управишься! – говорила другая.  – Не слушай ты никого! Нынче весна не поспешает! Что тебе тут от боли корчиться? Тебе к доктору надо, что скажет? Она, болезнь-то усугубиться может! – говорил муж, жалея жену. 
     Встав засветло, женщина приоделась, закрутила в узел тяжелую русую косу на затылке и покрылась новым платком. Тепло не оделась, идти будет тяжело. Перед дорогой встала у образа, помолилась, перекрестила спящих детей.  И в путь. До райцентра вроде не далеко, для удобства сельчан автобус ходит, но не часто и объезжает он все окрестные деревеньки, собирая народ. По зимнику быстрее, а там, на автобус и до города.
       Сидя теперь в очереди к доктору, она много чего передумала и о себе, и о детях, и о жизни. Доктор, осмотрев ее, не нашел, слава Богу, смертельной болезни. Выписал рецепт и велел пить пилюли и отвары, а месяц спустя снова показаться ему. Но если улучшений не будет – тогда нужна операция.
       Часа в четыре пополудни Татьяна Васильевна была уже в пути к дому. Дома ждали ее шестеро ребятишек. Как там они без меня? Миленькие мои! Гостинцы ждут! – думала она. – В пору ли придутся им обновки, которые успела купить в городе? Добраться бы дотемна.
       На автостанции узнала, что последний рейсовый автобус ушел из райцентра уж минут как десять  тому назад. Батюшки, мои! – запричитала она. Не поспела! Что ж мне делать-то? Придется пешком по речке, а там посмотрим, может, кто подвезет!
       Она спустилась к берегу и присмотрелась. Смотри ж, ты, а река-то тронулась! Батюшки мои! Опасно!  А идти  надо! Ведь и заночевать-то негде! Постояла чуток, подумала. Это только у берега вода лед подмывает, а в середине-то он покрепче будет! Нашла на берегу большую палку, чтобы щупать ею лед. Господи! Прости, сохрани и помилуй! – шепнула впопыхах и перепрыгнула с берега на ближайшую льдину, даже не обмочив ноги.  Да, тут и идти-то совсем ничего! – успокаивала она сама себя.  Здесь Мирка не широко разливается, да и спокойная она!            
        Быстро зашагала. Потыкала палкой в лед. Ничего, идти можно!  Шаг.                Еще шаг, потом еще. Осмелела. Но вот льдина слегка качнулась. Татьяна Васильевна увидела  прогал между льдинами. Надо бы осторожней! Лед уже не крепкий!  Почувствовала, как  медленно двигаются льдины одна за другой и их тихонько сносит течением. Нельзя медлить! Далеко снесет!  Сердце забилось чаще, и его стук отозвался в ушах.
       Надо идти вперед. Под ногами хрустнуло, посмотрела. Кромка льда ушла под воду. Ой! Испугалась она и шагнула подальше от края. Под тяжестью  ее тела льдина просела и покрылась водой. Лед под ногами размыло за несколько минут. Не останавливаясь, двигалась вперед.
      На другом берегу стояли люди. Они кричали и махали руками. Быстрее! Быстрее! Сильно стучало в голове, словно молот о наковальню. Она уже ничего не понимала и не слышала, только прыгала с льдины на льдину, не замечая, что вода уже покрывает ноги по щиколотку, а льдины движутся туда, где река расширяет свое русло. Постукивала палкой по льду и шла дальше. Вот уж скоро берег. Но чем ближе к берегу, тем труднее идти, того и гляди угодишь в воду. Там льдины поменьше, а кое-где сплошное ледяное крошево!
     Скользко! Не рассчитала шага, оступилась возле самого края льдины, потеряла равновесие и упала. Тяжелая сумка, которую она держала в левой руке, шлепнулась на льдину, как гиря, не давая ей соскользнуть в воду. Но ноги, обутые в валенки, были уже в воде. Палка выпала из руки и булькнула в прогалину. Господи! Помоги мне! – закричала бедняжка, обезумев  от страха.  Тщетно пыталась она забраться на льдину, тело не слушалось ее.  Пальцы  царапали лед, ломая ногти до крови, пытались удержать ее грузное тело, чтобы не скатилось в воду. Несколько секунд еще висела на льдине по пояс в воде. Судорогой начало сводить мышцы.
      С берега кричали:  Держись! Держись! Несколько мужиков бегом бежали к реке. Быстро сели в лодку, погребли вдоль берега, расталкивая изо всех сил льдины веслами и багром. Лед трещал, сопротивлялся, но уступал. Слабое течение позволило подплыть ближе к сельчанке, попавшей в беду.
      Дальше все происходило очень  быстро, почти мгновенно. Перед глазами пронеслась вся ее жизнь, она даже успела пожалеть о том, что задержалась в городе и опоздала на автобус. В воде с ног соскользнули тяжелые разбухшие валенки. Стало легче. На лодке кричали: - Сумку бросай! Сюда! Плыви сюда! Здесь мелко!       
               
       Как бросить сумку? Там же гостинцы! Нет, не могу! – не решалась она. Повременила еще немного и, наконец,  выпустила сумку из рук.  В глазах потемнело. Теперь ее уже ничего ни держало на льдине. Мигом она ушла  с головой под воду. Вода смыла с несчастной платок  и вытолкнула ее назад. Задыхаясь и тяжело дыша, утопающая старалась выплыть. Глотнув немного воздуха, она сделала несколько шлепков руками по воде, и снова ушла под воду, задерживая дыхание.            
       Мужики успели вовремя.  Лодка подплыла на то место, где была широкая прогалина. Они  придерживали на безопасном расстоянии проплывающие мимо них льдины, которые могли раздавить лодку.
              Не знала и не помнила моя бабушка, как сильные мужские руки вытащили ее за волосы из ледяной воды. Приходя в сознание там, на берегу, она  посмотрела на своих спасителей, потом вдаль на льдину, уносящую ее сумку.  Когда дар речи вернулся к потерпевшей, она заголосила во все горло: Гостинцы!  Все ее тело колотило от холода и только что пережитого ужаса, губы посинели и тряслись, зубы стучали.               
       Гостинцы! – протяжно передразнил ее басом здоровый мужик в мокром пиджаке. Брось реветь! Иди лучше Богу свечку поставь! И смачно ругнувшись, сплюнул! Спасена! Спасена! Радовались ребятишки! Народ на берегу стал расходиться по домам. Вечерело.