Наблюдать и записывать

По-настоящему летний день потребовал сидения за столиком уличного кафе. Чтобы запомнить этот хаотический, беззаботный, теплый шум. Мне принесли кофе и сырные палочки. Роняя крошки на блюдце, доедал последнюю и вдруг наткнулся на взгляд воробья. Он был преисполнен отвращения.
«Не понимаю, как можно столько жрать, – с обвиняющим напором подумал он, – и не поделиться с голодающим, бездомным, больным и практически умирающим существом! Совести у некоторых совсем нет».
Я протянул ладонь с крошками, и он завис над нею наподобие колибри, отчаянно работая крыльями и все же не решаясь сесть. Мало ли, чего от меня ждать, логично считал он. Мы же незнакомы. Было непохоже, что у него упадок сил, но сердце не камень – я бросил ему крошки на пол. Он торопливо заработал клювом.
За нами наблюдала женщина в форме Киевпарктранссервиса. Она работала живым паркоматом, хотя тут же рядом стоял неживой и вполне рабочий. От скуки она присела за дальний столик и глазела. Мы с воробьем ненадолго завладели ее тусклым вниманием. «Скотинку покормил, – подумала она, не меняя выражения лица, – но насорил ведь. Непорядок...»
Тут к тротуару начал подруливать огромный черный джип с девушкой за рулем, и женщина, резко проснувшись, вскочила, забегала у края тротуара, замахала руками. Но джип помедлил и покатил дальше, а парковщица осталась стоять со сложным выражением на лице, какое бывает у рыбака, когда рыба срывается.
Воробей доклевал и зорко уставился на меня в ожидании новой подачки. Мимо него по дощатому полу проползала толстая муха, увидела воробья и в ужасе замерла. Он раздраженно, не глядя махнул на нее крылом: «Ползи-ползи, не до тебя тут!» Муха мгновенно исчезла, будто распалась на атомы.
Наглец продолжал смотреть, но ждать ему быстро надоело. Он заглянул на стол, убедился, что у меня больше ничего нет, презрительно сплюнул – «Вот нищета! Зря только место за столом занимает», – залихватски утер рот рукавом и упорхнул дальше, собирать урожай. В этот момент лицо его очень напоминало лицо разочарованной джипом парковщицы.
Мама купила дочке коктейль, и девочка с такой страстью, с таким шумом всасывала его через соломинку, что казалось, она всосет сейчас и маму, и столик, и всю улицу. «Я ни капли не пролила!» – восклицала девочка. – «Мама, слышишь? Я ни капли не пролила!»
Я уже ушел, а она все повторяла издалека, что не пролила ни капли, и мне было ясно, что обязательно прольет.

(из старого)