220 ЧП чрезвычайное происшествие 13 10 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 220. Балтийское море. Гданьский залив. БПК «Свирепый». ЧП. 13.10.1973 г.


Фотоиллюстрация из второго тома ДМБовского фотоальбома автора: Балтийское море. Гданьский залив. При подходе к входу в Калининградский залив, перед входом в Военно-морскую базу ДКБ ВМФ Балтийск. ЧП (чрезвычайное происшествие) – обнаружение немецкой ПЛ (подводной лодки). 13.10.1973 г.

На фотоиллюстрации: Вход БПК «Свирепый» в военную гавань военно-морской базы ДКБ ВМФ «Балтийск». Понедельник 15 октября 1973 г.


В предыдущем:

Я чувствовал, как к моему горлу подступает комок, а глаза наполняются тяжёлыми слезами, но я преодолел усталость и бессонницу прошедших суток, «вооружил» свой походный и надёжный фотоаппарат «Зоркий» последней фотоплёнкой и пошёл на ходовой мости – фотографировать наш торжественный вход в базу Балтийск.

Мы уже знали, что нас ждёт торжество, встреча с родными и близкими, а также два традиционных хорошо пропечённых поросёнка с гречневой кашей и мочёными яблочками…
 

В субботу 13 октября 1973 года Балтика ближе к Калининградскому заливу встретила нас очень прохладной, почти морозной, типично осенней калининградской погодой. Рано утром был морозец (на Большой Земле до – 5,1°С), днём 0,1°С, в полдень до плюс 7,4°С и моросящий мелкий дождичек.

Впереди сквозь туманную дождливую дымку в корабельный перископический визир уже просматривалась тонкая береговая черта Балтийска, выступы северного и южного молов. Справа, у южного мола косо «торчала» ферма большого плавкрана, а слева – еле-еле виднелись городские постройки.

Странно, но мне показалось, что весь экипаж БПК «Свирепый» как-то не очень бойко и радостно, живо и с волнением ожидает входа в родную гавань. Все были на своих местах и все выполняли свои прямые обязанности боевой службы и вахты.

Правда, все были настроены мирно, неспешно, расслабленно, потому что только сейчас, при подходе к Балтийску, мы все почувствовали, как устали…

Нет, это была не усталость физическая или психологическая, мы были в норме, в тонусе, в боевом состоянии, но мы все отчётливо понимали свою накопившуюся усталость. Мы не просто хотели отдохнуть от вахт, тревог, забот и работ, мы хотели полностью отрешиться и забыться от войны, от БС (боевой службы).

Поэтому, видимо, сообщение сигнальщика, матроса Юрия Витальевича Опарина (дата призыва 13.05.1972 г.): «Справа по борту перископ подводной лодки!», сначала было воспринято вахтенным офицером, командиром корабля и на ГКП (главный командный пункт) как шутка, как невозможное явление…

Привычка или инерция БС (боевой службы) сделала своё дело – последовали соответствующие команды, действия, поступки и на ГКП и ходовой мостик с боевых постов гидроакустики доложили: «Обнаружена подводная лодка вероятного противника, предположительно западногерманская».

Юра Опарин в своих воспоминаниях назовёт эту ПЛ – «Долфин»…

Увы, дизель-электрические подводные лодки класса «Дольфин» (проект 800) западногерманского производства фирмы HDW NSW появятся только в 1994-1999 годах (две таких ПЛ будут построены специально для ВМС Израиля).

13 октября 1973 года, вероятнее всего, Юра Опарин заметил перископ одной из двух новейших западногерманских субмарин класса 206.

Это была либо S 192 «U 13» (строит. № 31, построена фирмой «Howaldtswerke-Deutsche Werft» в Киле, вступила в строй ВМС ФРГ 19 апреля 1973 г.), либо S 193 «U 14» (строит. № 441, заложена на верфи «Rheinstahl Nordseewerke» в Эмдене, достроена на HDW (№ 32), вступила в строй 19 апреля 1973 года).

Летом 1973 года в Балтийском море эти новейшие подводные лодки ВМС ФРГ проекта (класса) 206 стали активно действовать, пользуясь своей исключительной (на тот момент) малой шумностью и скоростью подводного хода в 18 узлов (33,336 км в час).

Позже, когда я в разведотделе штаба 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБ ВМФ докладывал о результатах своей визуальной разведки во время БС (боевой службы), я услышал из разговора офицеров, что «ещё никто, кроме нас (то есть Юры Опарина и БПК «Свирепый»), визуально не видел эту «неуловимую новейшую немецкую подводную лодку-призрак».

- Они уже вконец обнаглели! - сказал один из офицеров и задал вопрос окружающим. - Знаете, где БПК «Свирепый» обнаружил эту немецкую подлодку?

- Я уже видел в корабельный визир вход в военную гавань, крыши и купола построек, - сказал я вполголоса при общем подавленном молчании, - и наш плавкран, который вышел из створа гавани и направлялся куда-то на юг.

- Вот-вот! – воскликнул старший офицер. – Это было всего лишь в одной миле от наших территориальных вод, то есть за 13 миль до входа в базу! И эту немецкую подводную лодку вы привели с собой!

- Мы её обнаружили! – не выдержал я. – Обнаружили у вас под носом и два дня держали с ней контакт!

- Да я вас не виню! - отозвался офицер. – Наоборот, хвалю и признаю, что только вы, экипаж БПК «Свирепый», видимо, по инерции сохранили настоящую боевую готовность и обнаружили, действительно у нас под носом, вражескую субмарину. Это ЧП на весь Балтийский флот!

Потом офицеры стали обсуждать ТТХ (тактико-технические характеристики) этой новейшей подводной лодки ВМС ФРГ, которые были им известны на тот момент времени (октябрь 1973 года), но я их не услышал, потому что мне сделали знак рукой: «Покинуть помещение!», то есть «Пшёл вон!»…

Только теперь, работая над книгой «Легендарный БПК «Свирепый» 1971-1974 гг.», я узнал некоторые подробности о той подводной лодке, которая задержала приход БПК «Свирепый» с БС (боевой службы) на двое суток и подпортила наших печёных попросят с гречневой кашей и мочёными яблочками…

Я им этих поросят и яблочек не прощу!