Пустое ведро

Как сейчас помню всех Завражный женщин с нашего края деревни.
Все они удивляли меня: Симоновна, Маша , Шура, по прозвищу Коляска, ЛидИя, Груня…
 Удивляли тем, что говорили на особый манер, словами, которые мне были не понятны.

И только сейчас, когда их не стало, я понимаю, что они были последними носительницами русского языка глухой деревушки на западном краю Вологодчины.
Они были хранительницами народных обычаев и примет.
И никто никогда больше не скажет, как они говорили.

- ЗолотАнушко ты моё, крАсно солнышко, - скажет, бывало,  Шура чужому ребёнку.

 Уж сама-то не донянчилась, не дотетёшилась с дитяткой.  Только сошлись, и муж на войну ушёл. И сразу похоронка. И родила, говорят, девочку. Да быстро та, как искорка, погасла. И всю себя до беспамятства отдала она работе в колхозе. Снопом валилась от усталости в кормушку к поросятам, которых кормила.

- НечерЕдником в лес хочу, - проговорит Лидия, то есть сил нет, как хочется за ягодами или грибами.

- А я смотрю на вас, как вы идёте по деревне…
 Не пара вы с мужем. Вам в городе надо жить, - загадочно нашёптывала мне Симоновна.

- А я уж не смею себе пряничка купить. И телевизора у меня не бывало отродясь, - поглядывая на то, как мы с дочкой уминаем только что купленные в сельмаге мягкие прянички сердечками с глазурью,-  пожалилась Маша.

Она ласково улыбалась. Была обиходна в одежде и тиха в разговоре. Всю жизнь берегла каждую копейку. Жила одинёшенько, ни детей, ни внуков. А любовь запретная поздняя у неё была. Ничего не утаишь на деревне.

И  стало мне  так жаль её, бедную, что   моя рука невольно протянула ей несколько пряников.
- Вот, покушайте, попробуйте!

 А денег у Маши в чёрный вторник пропало не на одну машину.
 И после её смерти никто не мог их найти.

От колодца шли они  только с полными вёдрами. Пусть плещется студёная вода на голяшки и замочит подол. А вёдра были десятилитровые.
- Зачем такие полные вёдра? – спрашивала я.
- Чтобы жизнь была полной, - отвечала мне Лидия.
- Уж куда полнее может быть жизнь?!  - думала я,-  ведь вам уже за семьдесят
перевалило.


А Лидия ещё и обижалась, когда в гостях ей наливали чашку чая не до краёв:
- Пусть уж прольётся на стол, чем не полная!
Я думаю, что полная чашка чая, полное ведро воды означали для них полную, добрую жизнь.

А теперь их нет. Нет и колодца.
 Вчера понесла соседке, молодой ещё простоватой женщине, для бычка остатки чёрствого хлеба, картошку и листья капусты, срезанные с первого кочана.
- Это не ваша кошка родила у нас в хлеву? – спросила она.

- У моей кошки и живота нет, - оскорблённо ответила я.
Она только что отгулялась с твоим котом.
А кошки правильно делают. Твой кот,  значит твои и котята, -  с усмешкой добавила  я.

И протягиваю руку к пустому ведру, которое Ольга освободила.
- Подождите! -  остановила она меня.-
Нельзя уходить с пустым ведром.
- Что это с ней? Кто же её этому научил?
С улыбкой ушла я  без ведра  и думаю:
- Ну, что она положит мне в ведро?

Она без работы. Зарплаты не видят. Но в огороде всего насадили.
Бычок в хлеву стоит.
Петушок по утрам кукарекает и куриц развлекает.
А иногда  она зовёт меня в новую баню. Но я люблю свою, хоть и старенькую, но родную баньку.

Вижу в окно: идёт ко мне соседка и что-то уж очень осторожно несёт в ведре.
И когда она вошла и протянула мне моё ведро, я растрогалась и чуть не заплакала.

На самом его дне катались легонько пять свежих куриных яиц.
Видно, только что из - под куриц взяла. Были они ещё тёплыми.
Тут я и вспомнила наших бабушек.
Вот он обычай, рождённый тысячелетия тому назад. И вода  в ведре до самых краёв, чтобы жизнь была полной.

И доброта возвращается к тебе ответно, от чистого сердца,
чтобы у того, кто даёт, не иссякло в доме…

А сегодня я уж решила отнести бычку в тазике упавшие яблоки и переросшие огурцы.
 И опять соседка насыпала мне в тазик молоденьких рыжиков.
- Нажарите, - сказала она.

А ведь Никитка ездил за ними к ЗАмоху. Выискивал долго, много прошёл пешком. И принёс на донышке корзинки, потому что это самые первые рыжики. Всего на одну жарёху. Вон к ним прилипли уже засохшие травинки, маленький жёлтый листочек берёзы. И они так малы, с пятикопеечную монету. Их даже резать не надо.

А какой рыжичный дух пошёл по избе!
Ни одни грибы так не пахнут.

фото автора