Блуждание. Часть 8. Глава 4

-  Лекарства я ему давать не буду, лучше заварите чай из трав. Вот, кстати, - врач покопался в своём саквояже и достал небольшой бумажный пакетик. - Эти сборы пользуются большой популярностью, говорят, что их собирала какая-то колдунья, и они прямо волшебные! - он улыбнулся собственным словам. - Я в эту чушь не верю, но сбор и в самом деле редкостный, многим уже помог. Особенно хорош от запоя и отравления. Заваривать нужно по щепотке на стакан и пить утром и вечером.
-  Благодарю! Сколько мы Вам должны за старания? - Жак дал сколько сказали и даже больше. Он пошёл провожать лекаря, а Бастиан заглянул к Стиву. Узнать его было трудно. Белая рубашка в крови, лицо опухло и один глаз полностью заплыл, разбитые губы раздуло.
-  Бася! Ты всё же пришёл! - Стивен протянул к нему руку.
   Бастиан пожал его ладонь.
-  Как ты?
-  Не видишь? Был момент, когда я думал, что умираю.
-  Кто тебя так?
-  Сам нарвался, поделом... Зажал в тёмном углу ресторана подружку какого-то рыбака.
-  Рыбаки - народ бесстрашный. А ты неисправим.
-  Нужно было получить по роже, сил не было думать больше о матери. Как представлю, что она там...
-  Ты даже с нею не простился. Если она увидит тебя таким...
-  Пусть лучше не видит. Посиди рядом!
   Бастиан сел на ковёр прямо у его постели, прислонившись к ней спиной.
-  Так я тебя не вижу.
-  Зато и я тебя не вижу. Зрелище не из приятных, я тебе скажу.
   Стив попробовал засмеяться, но это было чересчур больно.
-  Бася, не уходи!
-  Я побуду с тобой, если тебе от этого легче.
   Служанка принесла отвар и поставила на столик возле кровати.
-  Ещё горячий, не торопитесь, мсьё.
   Девичий взгляд пробежал по гостю и вспыхнул румянцем на щеках. Горничная улыбнулась и исчезла за дверью. Тёплая волна окатила Бастиана с головы до ног. Он так до сих пор и не познал женской любви и ласки. Первые поцелуи с Рашель были робкими и, кажется, так давно... Обида на Стива вновь всколыхнулась в душе, но Бастиан поспешил от неё избавиться.
-  Не молчи.
-  Что ты хочешь услышать?
-  Что-нибудь, хоть сказку, только бы звучал твой голос. Помнишь, как мы были счастливы в детстве, ты даже оставался у меня с ночёвкой, и мы в пижамах носились по всему дому и переворачивали всё вверх дном...
-  Славное было время, - согласился Бастиан, - жаль, что его не вернуть.
-  Ты ведь простишь меня?!
   Бастиан промолчал.

   Жак лёг в кровать и закрыл глаза. Перед внутренним взором восстал желанный образ. Погрузиться в него и навсегда раствориться в нём, - единственное желание.
-  Жюзьен... - прошептали его губы и душа отправилась на поиски в мир грёз. Каждый раз во сне он искал её и иногда находил.

   Реми подъехал к дому. Одинокая свеча стояла на подоконнике, освещая заблудшему супругу путь. Жена думает о нём. Это согрело душу. Расседлал Каурую, налил ей воды, натаскал сена. Вошёл в тишину спящего дома, снял обувь, повесил куртку, напился вдоволь молока прямо из кувшина. Жюзьен не спала, но делала вид. Закрыв глаза, она слушала, по звукам определяя, пьяным ли за полночь явился муж, и что от него ожидать. "Нет, он трезв!" - определила она и, приоткрыв глаза, увидела, как Реми раздевается. Задул свечу, подошёл к иконе и перекрестился. На розарий у него не было сил, но он снял чётки и с ними в руках лёг в постель. Несколько молитв всё же успел прочесть, прежде чем сон накрыл его с головой...

   И вновь поляна с живыми цветами. Алые маки перешёптываются между собой. Реми непонятен их язык, говорят они, кажется, по-итальянски.
   "Что только не приснится!" - думает он и, как в прошлый раз, вытягивается на траве, подставляя своё утомлённое тело ласковым полуденным лучам. "Странно, но солнца не видно, откуда же свет?" - задаётся Реми вопросом, зажмуривается и открывает глаза.
   Лучи не слепят, они равномерно застыли в воздухе, просачиваясь сквозь лёгкую дымку, напоминающую предрассветный туман.
   "Но где же источник, от которого они исходят?.."
   Лёгкая поступь шагов, и сердце замирает в груди. Цветы восхищённо ахают и склоняют головы к идущей ему навстречу. У Реми замирает дыхание и он, всматриваясь в живой огонь, из которого создана женщина, забывает обо всём. Она подобна солнцу и всё, что здесь есть, исходит от неё и ею же является. Всё, кроме него. Он пришёл в этот созданный ею мир, словно к себе домой. Он уже здесь бывал. Очень-очень давно... Реми напрягает память, но она, словно чистый лист бумаги, без единой закорючки, за что можно было бы зацепиться.
-  Эделина?! - звук идёт от сердца и распространяется вокруг, каждая травинка вторит ему: - Э-де-ли-на... Богиня подходит к нему, не касаясь земли, и совершенная плоть обретает плотность. Это уже не огонь, к ней можно прикоснуться, Реми осторожно дотрагивается до сверкающей кожи кончиками пальцев. Сладостная боль пронзает и искрами разлетается по крови. Изумрудные глаза читают его как раскрытую книгу, от них не ускользнёт ни одна мысль, ни одно ощущение.
-  Что делаю я здесь?
   Она улыбается, и эта улыбка кого-то ему напоминает...

   Утро пришло слишком быстро, Реми даже не успел досмотреть свой необычный сон. Первый крик петуха, и глаза открылись. Жюзьен спит, прижавшись лицом к его предплечью. Реми так не хочется тревожить её чуткий сон. Он всё ещё любит эту женщину и готов простить ей всё, лишь бы она вот так лежала с ним рядом. Губы сами тянутся к ней. Но Реми вспоминает епитимью. Ещё один день на хлебе и воде и нужно прочесть положенные молитвы, но всё это не так трудно, как не прикасаться к любимой...
   Со вздохом он встаёт и старается даже не смотреть в сторону жены. Именно поэтому он не видит слёз в открывшихся её глазах. Долго молится за вчера и сегодня. А после, в спешке одеваясь, хватает краюшку хлеба со стола, с жадностью голодного зверя её съедает, запивая водой, и выскакивает из дома, ни разу на Жюзьен не посмотрев. Она подбегает к окну, видит как Реми мастерски запрягает лошадь, запрыгивает в седло и исчезает. Жюзьен в замешательстве. Никогда ещё муж не вёл себя так странно с нею. А если теперь так будет всегда?! Нет, она не выдержит, не сможет, она взорвётся и погибнет, как бочка с порохом от малейшей искры. Она не может жить без его крепких рук, без сладких поцелуев по ночам, без прикосновений и объятий... Это единственное, что спасает её от вечного одиночества.

-  Мама?! - Дариен встаёт с кровати и обнимает её, что есть сил. Он многое чувствует и понимает, почти совсем как взрослый. - Я сегодня опять поеду к дядям?
-  Да, малыш, у меня ещё незаконченные дела. Будем надеяться, что хоть кто-то из них дома, мне не хотелось бы брать тебя с собой в суд.
-  А что там делают?
-  Судят преступников.
-  Это опасно?
-  Для меня нет. А вот маленьким мальчикам лучше этого не видеть.
-  Мам, а я скоро в школу пойду?
-  Уже на следующий год.
-  Конег научил меня читать...
-  Получается?
   Дариен пожал плечами:
-  Он меня хвалит.

   Жак приехал вовремя. Сказал о том, что Бастиан у них.
-  Что он делает в усадьбе?
-  Реми тебе не рассказал?
   По выражению лица Жюзьен Жак понял, что нет...
-  Стивена сильно избили вчера, Бастиан не отказал в его просьбе и пришёл поддержать старого друга. Это Реми ездил за ним...
   Жюзьен ошарашена. Поведение мужа кажется всё более и более странным.
-  Хочешь сказать, что между вами всё в порядке?
-  Не совсем, но, пока обходится без кровопролитий. Реми - редкой души человек.

   Экипаж остановился, и Жюзьен отвела сына к своему брату. Конег сегодня неважно себя чувствовал и решил пропустить занятия с утра, а к обеду должна была вернуться со смены Мирабель. Когда Жюзьен вернулась и села рядом с Жаком, он притянул её к себе, прижал её голову к своей груди.
-  Ты чем-то расстроена, я вижу.
-  Реми не разговаривает со мной и избегает...
-  Его можно понять. Хотя я бы простил тебе что угодно, лишь бы быть рядом. - он поцеловал её волосы и вдохнул с наслаждением до дрожи любимый запах женщины, ради которой стоит жить на этой грешной земле.
   Заседание было недолгим. Заключительная речь адвоката и прокурора. После короткой паузы судья объявил приговор: Факиру и сообщникам дали по пятнадцать лет тюрьмы и принудительных работ. Медин десять лет предстояло провести в закрытом женском исправительном учреждении. Услышав это, она разыграла целый спектакль с сердечным приступом, чем от души повеселила Жюзьен.
-  Даже жаль её, - вздохнул Жак.
-  А мне - нет, - честно призналась Жюзьен, - и десяти лет слишком мало, чтобы эта змея хоть что-то поняла. Думаю, нам следует отметить такое событие!

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/08/22/941