Василиск-10

Василиск-10
Солнце светит как обычно с высоты своего полёта и мы вместе с ним летим  передвигаемся в первозданном творчестве природы Вселенной. Что ищем Мы в стране далёкой, что потеряли здесь покой, навевают мысли сложную сладкую перспективу дремучей за дымкой древнего леса частокола пройденных дорог древней Старины. Память поседела с поветрий прошлых тропиночек,дорог,протоптанных новых совсем ещё молоденьких натоптышей. Вся земля великая в околесье истоптана, пройдена, намечена, привечена, освоена махом внахлёст. История человеческих обращений не успевает попросту даже занести в реестр подлежащих журналов, времени нет на необъятной, могутной, вольной волюшке. В окрест поля ране ухоженные проклятым колхозным строем ряженные, теперь же в стерне, в жгутах, в колючке, в бурьяне, в отходах строительного вперемежку с порушенным старьём жилого с прошлого мусора. "Хай живе"- кричит молва общественных нравов. Жана де Арк, Клод ван Дам, Клара Цеткин, Гайдар, Бонивур и рядом Толстой с Пушкиным, Лермонтовым обязательно, уж затем Катаев с Пришвиным и покорителем пустыни Гоби- Полежаевым следом мерно идут, витают в далях сладостной лазори намоленной особенной стати. Облака плывут столетиями по кудрявым волнам сладостного русского овина, курятся дали удалью поселений и городищ, в позухшей листве первозданного природного слада роится и тлеет неприметная жизнь. Что ищет он в дали в краю далёком, что кинул он в краю родном? Ветры паузой навевают печальную истину прошлых седин- белеет парус одинокий, в тумане неба голубом, что потерял в краю далёком, что ищет он в краю родном. Напевами поэзии прошлых широт вьётся песня лейтмотивом опрокинутой души, не деться осквернённому духу поэта и поэзии в вибрации намоленных истин. Высоко летит душа яростно клокочет Василиск с недалёкого прошлого, время быстро обезглавлено, немым пространством стонет сонету молебен добру и злу. Как печальна потеря связи с летом прошлых сомнений и былинные молодцы древней Старины облаками былой славы кучерявят русские Созвездия ряженного счастья. В каждом народе свои взлёты падения, арии поплатились и до сих пор платят дань необузданному нраву завоевателей любопытства природных явлений пеной выросшей до неимоверных размеров природы общественных табу. Им ли не бегать босоногими по олимпийской деревне в тени сомнений, навороченных идей человечества противоречий, им ли не смотреть вдаль своих ошибок, порушенных правил разглаженного прошлого. Правило совести природного, выборности его в первозданной сути- для чего оно и во имя чего? - счастливо откатило за косогоры общенародных поветрий Европы. Забыты трубы трембит, умолкли фанфары побед, и русскими биты холстины и пива шампурика сеть;и лица фашиствующих шлица, сосисек мясистых привет, проникло на наши здравницы, забыв Кенисберга завет. Ворота Берлина заветно, открытые настежь ветрам, ветрами победы роится, нам дела до них нет как и нам; мы русские люди от гуда, прощаем заветом отцов, землицы у нас многопрудье, Высоцкий орёт словно бес; Вермуды колы-шатся грудью, Голфьстрима течением бед; скажите игрищами чуда, прыжок с шестаковым в сонет, гимнасты гимнастике мига, на совесть им всем наплевать, их клубы забытого блуда, вестерном щипцами глядять; а нам от советского гуда, загашника Грефа графит, бетонной чушкою прибитой, волнами кичится на миг; гранита прибита софита, на площади твёрдости шляхт, стоит он стеною гамбита, в Крестах и за ним дикий лес; шумит тихий лес безответно, цирюльник пестует купель, а мы как всегда у замеса, на поступи шалости лет; а, время на темя токует, московскому царству привет, оно изначально ликует, ядринь альмо-матеры бег; на надо ложится, молится, оно изначально веслом, скульптурой треликой стремится, под зонтик на площадь Побед; Курчатов главою вознёсся, тайгою зависли мосты и тайною тайны хранится, архив городской по молве; мы русские люди, не шлуды, шестами не строим холмы, и гордые небом стальные глядим вдаль и вширь на весы; бореи и блуды хоженцы, шестами прудящие хлыст, у Рейна из Рио вертящими, двояко стучащие в крест; народы не видят парение, не всяко толково у нас, но гордыми гордо поветрия, у нас загулял ихний бес; отмаскою ласково сеется у Ангелы Меркель замес, не стыдно ни ей, ни подружек стены обнесённый завес; Европа стучится отлажено, галошей продукта урча, мы ране ту репу отлажено, кидали в заливы Чудца; Луною товарищ стучится, из прошлых вторых похорон, штанов у мальчишки плутишки, от страха царапает бес; бомбили кого те засранцы, кого испугались секрет, Хрущевым стучалось страдальцем, с пор тех из хрущёвок в завет, Маланья из чаши засранцев,мычит меломаном вослед, две музыки тайною тайцев и боле градаций тут нет; трусцою руками прикрылся, боксёркой прикрыв рта трезвон; мы русские люди отсуда, приветик числом на забег, твой номер трусами трусливо, возврата тусую сто бед; Альёха, Альёха, Альёха, где твой задержался миньет; а номер стучится прорехой и в этом твой дранный секрет, но номером эхо ответно,122 на ответ; стучится у памяти это и жду я на площади где- то, Партсъезда, часами руля; живу как сейчас как страдалец и злобой горю от огня, башкою стучу- вот засранец; качается дрожь от огня; Ужасное время товарищи, ужасное господа, от злобы дыхание жарище, тушите же скорее меня; башмак башмаку у пожарищ,  у Солнышка звёзд полымя, нет дыма с огня у ристалищ, зажрались Вы время волня; дорогою вором умчится, ответить придётся сполна, за то что закинули в сварище схлестнулося время сюда.
 Множество синтеций неустроенности моей, Вашей, нашей жизни можно прорисовать наглядным пирогом ненависти трезвона литаврами зла много, очень много; но с этим надо жить каждый божий день сморкаясь в кулак. Иные жируют, покрываясь пятнами кайфа наяву и во языцах и дале прямым текстом в блуде, ты же честно летишь в своём коконе и продолжаешь, должен продолжать нести карму справедливого отсева. Кругом, везде и всюду круговая порука из набора мешаного суфле блуда, игры в деловую жизнь. Коснётся кого серъёзно перепитии нерешенного жизненно-важного вопроса, примечаете с места не сдвинется пока мзду не продвинет, самому противно, от сюда и душа и внутренняя соразмерность срывает, она прячется в свои закрома, какой может быть передел, передвижение и вообще научно- обоснованное движение личного и общего плана. Никакого, общество зашло в тупик, ему не выбратся без перетряски нравственных установок в зону первой необходимости и мы в миру общественных явлений всегда будем нести убытки нравственных авторитетов; или Вы не видите, что нас никто не слушает  и больше того перестали уважать завоёванные ранее выстраданные высоты. В нас  плюют и считаются потому что боятся, значит система исчерпала возможности при том, что операции по регуляции оперативного управления утратили, исчерпали тоже свои возможности и о хоризме человеческого фактора  регулятора движений: социально общественных, структурно-управленческих и хозяйственно-народных (совет самоуправлений местного значения) пишется только на бумаге. Система самоорганизации, управления, самосознания опустилось на самый низжий уровень значений: ни рыба, ни мясо и голова не знает, что последует за тем или инным изменением в местах законодательного права. Его практически нет, оно рыбой о трёх китах плавает в море необузданного разбухшего права, эта мешанина влечёт за собой ещё больший разброд т.к. опирается не на права, а на интересы отдельных поритетов. Куда идти, смотреть народным массам в заполнении вакуума чаяний и характеристик треволнений. Проволочками несогласованного сюжета веет смазанными ветрами часовой механизм сюжетного оргазма на этапах управления законодательного права, исполнительного права, оперативного регулирования каждому и обратного от каждого. Утеря связи налицо, что дальше будет и хватит ли времени на растранжиривание гос.ресурсов, весьма непривлекательно. Альтернативы гос. организаций исчерпываются  внутренними ресурсами рекрутизации различных хай-тек и лакмусовых примочек вроде с прошлого века рабочих столов. Ещё с прошлого с 2009, нет  ошибаюсь с 1998, нет опять ошибаюсь и наконец напрягши память вспоминаю, нахожу, те асосиатции, которым был свидетелем. Никогда в жизни не придал бы и значению те пережитые мною приключения, которые произошли с Вашим, послушным до толе покорным и исполнительным слугой, никогда. Но Вы должны знать с кем прихо-диться жить и тужить. Эта история послужит уроком завравшемуся люду и ловкачам от природы. Вы подумаете, что я присвоил их своей персоне и хочу расскатать за чужой счёт дармовой пиар. Нет, уверяю Вас и вот по чему. Потому что нахожу в них знаковые положения своим личным поискам, а случай лишь помог мне ближе подойти к разрешению любопытных, будоражащих с дальнего детства, ускользающих проблем и вопросов на которые в своё время не находил ответов. Если коротко писать получится неполная картина, если полностью доподлинно описывать события надо применить сюжет повести или длинного рассказа, получится похожее на повествование Горького «На дне». Выбрал золотую середину, люди узнают будут учены и сделав выводы, какие надобно, смелее будут шагать по просторам крылатого общества. Читайте, получайте кто чего заслуживает, а если не таков ещё не известно кем сможешь стать в различных обстоятельств, которые завтра может поставить нерешённым препятствием пред Вами его величество жизнь. Пусть будет оно новеллой, в них закопана всегда тайна восхождений, перерождений, она затянута дымкой далёкого детства, юной отроческой поры, весёлого молодечества и поры завершающего мужалого роста. Если ВАМ не по нутру наши дороги расходятся и каждому хорошей своей дороги. Будьте здравы и счастливы дожить до седины и успокоиться в мирных схоронах, могилах и склепах или же в окружении родных и сородичей. И если совесть позволит  сможете плодится и размножатся как Вы считаете нужными, полнокровными членами своего общества, но не его и не моего.
1. Родился в пятидесятые. Один раз тонул, чуть не утонул, случайность в неглу-бокое место закинула сестра. Чудом выжил, умирал было уже, но мать чудом добыла пенициллин по тому времени очень редкое лекарство. ДВА кубика и жив. С детства был застенчив, искренен и прям, если что говорили про меня, или про других очень переживал, замыкался, краснел, робел, уходил в себя, избегал скверно говорящих, невежественно выражавших свою мысль. В течении жизни оно это неприятие превратилось в ненависть и тайную злобу. Я возненавидел людей прямо говорящих свою мысль, вначале пути  считал, что они смелые, ничего не боятся, но в конце жизни понял это за них говорит бездарная сущность нутра, которую они кормят для себя и внутри себя. Так я стал провидцем, с лёгкостью узнающим по признакам поведения постановки речи, образу мышления лживого от не лживого. Отсюда не составляет труда познать дальнейшее его скрытое нутро. Затем это свойство перешло на общество и общественные явления, от моего пристального взора не может скрыться ни одно ложное явление или движение. К каждому зачатку  сказанной новости (информационому притоку) подхожу творчески, они как правило оправдываются в своих же собственных предсказаниях. Могу войти в предполагаемое время в прошлое и в будущее в настоящее нет, знаю почему, но не буду сообщать. Знаю какой кому срок, кто отчего уйдёт, с людьми мне не интересно, они для меня пройденная книга пережитых мною переживаний, от них беды горе и переживания. Каждый хочет выглядеть умнее, чем то заслуживает, если не по нему ищут пути ложного отступничества или притворяются  применяя к личности разные маски, По сути это природа требует маскировки своей слабости. Чем больше человек говорит о славе, тем больше скрывает свою затаёнy мысль поиметь большее, чем имеет, неважно какими средствами-важен итог. Через эту школу предательства и науки живой игры прошел будучи  воспитанником детдома, затем школы- интерната; в училище тоже пестуются эти лже- науки, но там немножко по другому. Там закладывается враньё и ложь к трудовым подвигам и их свершениям, о которых неустанно день изо дня толкуют мастера производства,и жирующая не верящая в это интеллигенция. На деле же втихаря ворующие наши трудовые копейки, которые сиротами или брошенные родителями с болью в слабых телах, уколотых сердцах печалью и тоскою к дальнейшей горе-мычной жизни мы зарабатывали физическими недоносками или больными болезнями. И от этого было ещё больнее и обиднее, а сейчас Вы хотите чтобы Мы пили Ваше кофе и говорили на вашем  убогом сленге, никогда не получится. Если выжили то благодаря себе, своей воле и своей направленности к добыче одной цели, это каждый из нас выразит в самую последнюю очередь. Не тот кто смеётся последним, а тот кто живой и сможет ещё посмеяться. Вы верно подумывали насладится элексиром увядшей юности и спеть ностальжи караоке достойной старости основоположниками дутой нравствен-ности, ни у кого не получится. Смотрю на ваши потуги убогого совершенства, вижу ложь в каждом хорошо завороченном слове и молча содрогаюсь за державу оплота. Вы слушаете подлецов и готовы вновь и вновь распять на своём кресте очередную жертву. Ох, уж это отродье жирных паяцев мерно рассуждающих о том как жить и как будем применять в убеждениях деклараций податные бумаги тех же по рангу ниже таких же паяцев. Как Я, Мы, Вы, Общество устало в неверии слушать потуги проекций острой речи и прятаться в млении правильно поставленной постановки вопросов в сюжеты картинок  партсъездов и высоких собраний с ног на голову. Вопросом на вопрос, вопросом на ответ, с завороченным наклонном на правильность хода речи. Не сходится дело с речью и Юпитер тоже спутник звезды Солнца, да разные у него с Землею орбиты и разные функции полёта. Кто, где, зачем и почему многое чего только не писали и не навешивали на меня Ваши герои очерков и пьесок приблуда и чего только не понапридумывали про суть мою ещё будучи малолетним, а сами то и не видели своего гнилого нутра и сейчас по старому всё пытаются навешать свои внутриутробные проблемы и клише разорванной прямой кишки. пр.cл.
Кочевой 22.08.2016г.