Миссия

Часть 1
Квакеры
Глава 1
Звонок.
1.1
2013 год. Ранняя весна. В секретном НИИ по изучению «квакеров» прозвучал звонок. Немолодой человек с вытянутой физиономией, не торопясь, снял трубку стационарного телефона и медленно поднес к уху.
– Алло, слушаю вас! – неторопливо промолвил директор, Михаил Сергеевич Карпов.
– Здравствуйте, можно услышать Михаила Сергеевича? Мы получили очень важную информацию, - прозвучало в трубке и затихло.
– Да, я вас слушаю, с кем я разговариваю? – спросил спокойно Карпов.
– Это не важно, в нашем деле это неважно! К нам поступил анонимный сигнал, что с вами хотят встретиться очень важные люди в сфере изучения аномальных явлений, - ответили на другой стороне провода.
– Не знаю, что вам ответить. На данный момент никаких контактов со мной не было. И весьма вероятно невозможны. Нашего бюро нет в реестре НИИ РФ, - заверил Михаил Сергеевич.
– Это понятно, при этом мы на вас вышли. Следовательно, есть люди, которым возможно подобное сделать, - констатировали на другой стороне и, не представившись, молча, положили трубку.
Михаил Сергеевич впервые в жизни оказался в замешательстве. Что ему делать? Куда звонить? Нет, куда звонить он прекрасно знал. Но что говорить? Это был вопрос. Он поднял трубку красного телефона - он стоял здесь еще с советских времен. До сих пор его никто не менял.
– Алло… - не успев ничего сказать, Михаил Сергеевич, услышал ответ.
– Вам уже звонили!?! Оперативно! Вы должны выслушать все инструкции и выполнить их в точности! Ждите звонка! – на другой стороне провода послышались длинные гудки.
Карпов растеряно посмотрел вокруг, его начали смущать мелочи, которые его окружали. Больше всего раздражало то, что на его столе была разложена большая кипа бумаг. Михаил Сергеевич начал яростно приводить стол в порядок, он не присматривался к документам, он просто сгребал их со стола в ящик. Это было не свойственно человеку занимающему пост руководителя НИИ, но нервы показали себя во всей красе. Глаза Карпова бегали по комнате, будто что-то искали, но не могли никак найти, за что-то зацепиться.
В дверь постучались. Не дождавшись ответа, дверь распахнулась. На пороге стаял секретарь. Это была молодая особа, она только закончила МГУ и была переведена в НИИ по распределению. Ее миловидное личико сразу понравилось Михаилу Сергеевичу. И вопрос о том, где она будет работать, был сразу же решен. Эта маленькая миниатюрная девушка была очень изящна, ее четкие женские формы, будоражили воображение.
– А-а! Это вы Катя? Что-то случилось? – спросил Карпов, даже не взглянув на дверь.
– Нет. Ничего особенного. Просто я хотела открыть форточку и проветрить помещение, – секретарь быстро осмотрела стол и взбудораженного начальника. Заприметив все изменения в его поведении, Катя спокойно и внятно вымолвила. – У вас все нормально? Что-то случилось? Это как-то связано с телефонным звонком?
– Да! Катя, не зря я вас в секретари взял, вы все примечаете. К сожалению, вы правы, звонок, который только что прозвучал, ничего доброго не несет. Но! Опять пресловутое: Но! – Михаил Сергеевич улыбнулся – это единственное что могло порадовать нимфетку; он продолжил. – Не все так плохо как порой нам кажется.
К этому моменту Катерина подошла к окну. Она взяла рядом стоящий потрепанный стул и поставила поближе к оконному проему. Ее сочное молодое тело неуклюже взгромоздилось на качающийся стул. Стул начал издавать протяжные скрипучие звуки. Они напоминали вибрацию кровати с металлической сеткой, на которой лежала перина из гусиного пуха. Ее пышные груди все сильнее колыхались от вибрации стула, а упругий шикарный зад сбалансировал всю конструкцию ее тела. Она приподнялась на носочки, чтобы дотянуться до флажка форточки. Карпов полностью вошел в транс своих воспоминаний и фантазий не молодого, но опытного человека. Да, если бы он был моложе, он был бы так признателен ей за то, что она есть. Внезапно голос Кати пронзил безоблачное небо и как молния сразил его, выведя из сладострастного забвенья.
– Михаил Сергеевич вы не могли бы меня поддержать? Я не как не могу дотянуться до флажка! – с грустью и безвыходностью в голосе сказала Катечка.
Карпов, покраснев от смущения, сгреб последние бумаги в верхний ящик стола и, прихрамывая, двинулся в сторону окна, у которого, на стуле стаял его секретарь. Вчера вечерам он неосторожно спускался по лестнице парадного входа и ненароком оступился, вывихнув щиколотку. Теперь его каждый шаг отдавал немыслимой ноющей болью. Доковыляв до стульчика, он аккуратно взялся за талию Катерины. Тепло ее молодого тела мурашками проникло в кончики его пальцев. Его возбуждал запах ее пота и каких-то цитрусовых духов. Становилось все жарче и жарче когда его руки меняли положение все ниже и ниже относительно ее поясницы. Она, доверяя полностью своему руководителю, все выше и выше приподнималась на носочках. Его пальцы все сильнее и сильнее погружались в мякоть ее прекрасных ягодиц. И в самый неожиданный момент, когда его глаза сровнялись с ее попкой, в комнате раздался звук звонкого девичьего голоса:
– Михаил Сергеевич, большое вам спасибо! Я уже открыла форточку.
Карпов, опомнившись, убрал пальцы от молодого здорового тела своей подчиненной и хаотично двигаясь, пошел назад к своему месту. Его ранняя растерянность увеличилась троекратно. Он дважды ударился об стол больной ногой, что накануне подвернул.
Катя слезла со стула и, увидев смущение шефа, задала, беспрецедентно-наивный вопрос
– Уважаемый Михаил Сергеевич подскажите, пожалуйста, почему у нас до сих пор стоят эти старые деревянные окна? Они наверно еще Екатерину II Великую видели.
“Нет! Ну, действительно ведь проницательная девушка“ – подумал Карпов.
Директор НИИ строго посмотрел на Катю, хотя это было сложно сделать после произошедшего и Кате стало не по себе.
– Екатерина, вы, что не знаете какой статус у нашего НИИ. Мы не можем выделяться на фоне других. О нас вообще никто не должен знать.
– Ха! – Катя возмущенно посмотрела на своего шефа. – Боже ты мой! На фоне зданий только что отреставрированных, по последнему слову техники? С установленными евро-окнами? Это наш НИИ выделяется стариной. Это мы как раз цепляем внимание проходящих мимо туристов.
– И что? Что вы этим хотите сказать? – пронзительный директорский взгляд развеял пыл молодой леди и погасил назревший конфликт. Катя быстро вышла из кабинета и плотно закрыла дверь.
«Наивная девочка, – думал Карпов, – она даже не представляет, сколько я бился с руководством о необходимости проведения капитального ремонта здания. Но мне, мне систематически говорят: «Мы знаем! Вы у нас на очереди и как только будут деньги, мы отремонтируем ваше здание, но пока денег нет. Вы держитесь и всего вам доброго». Какая наивная отмазка. Она подходит к любому вопросу, просто переставляй правильно слова в нужном порядке, и все будет тик-так».
Михаил Сергеевич поднял трубку и соединился с приемной.
– Екатерина Викторовна, прошу вас вызвать главного инженера и начальников отделов. Через час мы проведем совещание!
– Хорошо, Михаил Сергеевич, я всех обзвоню. Какие-то еще будут поручения? – вопросила секретарша.
– Нет. Хотя прикажите принести документы главного инженера из отдела кадров. И сам начальник тоже пусть придет.
– Хорошо, – в трубке послышался сигнал разъединения.
1.2
Через час за дверью, в приемной, уже был слышан монотонный гул, создаваемый собравшимися руководителями отделов. Он, то увеличивался, то уменьшался. Верхний эшелон руководства секретного НИИ казалось мог вот-вот раскрыть местоположения института. Созданный ими шум вибрировал, уносясь далеко-далеко за пределы здания, а может даже улицы, квартала, или вообще, всей Москвы.
Михаил Сергеевич Карпов внимательно посматривал на часы, он был пунктуален в этом. Коль он назначил время собрания, то и должен провести его в тот же срок, который сам и запланировал. Карпов всегда считал, что обязательно нужно начинать собрание строго по времени, при этом все равно были опоздавшие, ведь идеальных коллективов не существует. В таких условиях промедление может быть равным смерти, но Карпов ничего не мог сделать. Эта его принципиальность была известна всем, поэтому он не спешил. Минуты как назло текли медленно, но нужно было ждать. Время не терпит суеты.
«Суета су;т» - вдруг вспомнилась поговорка Михаилу Сергеевичу. Да, он заменил букву «Е» на «Ё», но принципиального смысла в этом не увидел. Карпов поднял трубку и вновь соединился с приемной.
– Екатерина Викторовна, все собрались или кто-то еще отсутствует?
– Михаил Сергеевич, практически все. Елена Георгиевна на больничном, а Игорь Геннадьевич в отпуске. Приглашать всех в кабинет?
На другой стороне провода послышалось движение и стук об паркет, что насторожила секретаря. Спокойный голос шефа продолжил.
– Нет, пока нет, точнее не всех. Пусть войдет главный инженер, а за ним минут этак через десять начальник отдела кадров.
В приемной все зашумели, и яркий голос Катерины перекрыл весь ор.
– Акопов Сергей Михайлович прошу в кабинет к шефу. Вас вызывают.
Дверь шефа отварилась. На пороге стоял человек уже с сединой на висках. Он был в меру упитанный, плотного телосложения и высокого роста, где-то метр девяносто. Он томно прошел по кабинету. Отодвинул стул, по правую руку от директора. Он молча сел спокойно смотря прищуренными глазами на Карпова. В создавшейся тишине голос директора вырвался на свободу.
– Мне позвонили.
Над кабинетом опять нависла тишина.
Акопов внимательно всматривался в глаза своего руководителя. Он понимал, что этот звонок несет какие-то перемены. Но какие? Ему и не могло прийти в голову, потому что и директор толком ничего не знал.
– Позвонили оттуда, – Карпов многозначительно поднял вверх свой перст. – Ты меня понимаешь? – продолжил он. – Мне сказали, чтобы я ждал звонка! Это меня очень сильно беспокоит. Поэтому я вас всех собрал. Есть очень большая вероятность, что мне придется уйти в отпуск. Вы меня будете замещать. Вы согласны? – Сергей Михайлович замялся. – Хотя о каком согласии может идти речь. Вы просто должны принять это как должное. Я правильно говорю?
– Естественно, – без всяких дополнительных эмоций сказал главный инженер.
В кабинет вошла пожилая женщина, маленького роста. На ее переносице висели очки, им уже было много-много лет. Может быть, даже они были возраста самой владелицы. Она посмотрела на директора и его зама, и все поняла.
– Михаил Сергеевич вы уезжаете, и хотите, чтобы я оформила быстро документы. Сергей Михайлович будет исполняющим обязанности в ваше отсутствие?
– Ну, Алиса Адольфовна, вам бы просто в ФСБ работать, всех бы преступников раскололи! – съязвил Карпов. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Михаил Сергеевич быстро вышел из-за стола и отодвинул стул рядом с Акоповым.
– Благодарю, Михаил Сергеевич. Итак, насколько вам нужно оформлять командировку, – внимательно посмотрела на них Алиса Адольфовна.
– Я думаю бессрочный отпуск. У меня нет никакой информации, следовательно, я нахожусь, и вы со мной, в полном неведении.
– Мда, так уже было, в сорок девятом. Но, это еще те времена были.
Акопов быстро взглянул на начальника отдела кадров, и сказал:
– Алиса Адольфовна, сплюньте, у нас сейчас совсем другие времена. Давайте лучше собрание начнем, нам столько много нужно вопросов решить.
– А я то что? Сергей Михайлович, не я же здесь директор, – и все взгляды обратились на Карпова. Он уже поднял трубку телефона и сказал:
– Екатерина Викторовна, приглашайте всех в кабинет, собрание начинается.
В дверь вломились десять человек разной наружности, комплекции и полу. Они быстро расселись на свободные стулья вдоль стола. Разбор полетов, связанных со сменой руководства занял два часа.
Благодаря рутинной работе Карпов не заметил, что за весь день никто так и не позвонил.
1.3
На следующий день все текло как обычно. Все дела выполнялись как раньше. Приходила информация о появлении то тут, то там «квакеров», обрабатывалась, и та что не получала логических объяснений ложилась мертвым грузом в архив.
На столе Карпова уже лежало заявление на бессрочный отпуск и заявление на временное повышение главного инженера. Оставалось только поставить дату. Никто не звонил. Казалось, что вчера кто-то ошибся номером и не туда попал, а Михаил Сергеевич все принял очень близко к сердцу.
Состояние, не стояния, прошло только к обеду. В это время началась планерка по новому прецеденту появления «квакера» в Охотском море, неподалеку от большой Курильской гряды. Рыболовное судно заметило под водой непонятное свечение, матросы жутко перепугались. Хотя лицензия на лов рыбы в этом районе была выдана, капитан судна приказал поднять якорь, собрать снасти и отправиться восвояси.
Подобных случаев в НИИ было достаточно, исследователи морских глубин работали по всей территории бывшего Советского Союза. И на этот раз все выстраивали гипотезы исходя из накопленного опыта. Самая правдоподобная версия, что рыбаки попали на стаю светящихся скатов и, перепугавшись, ретировались. Весь спектр научных изысканий и благоразумных доводов был подшит в новое дело. Да, кстати, версия, что это были подводные лодки Японии пытающиеся воспрепятствовать вылову рыбы, была сразу опровергнута, но на заметку все-таки добавлена в дело, ведь чем бог не шутит.
Совещание закончилось в 16:00 по Москве. Крапов устав от долгих прений завалился на кресло и задремал. Этот день уж точно не прошел зря. Работа закипела новой силой, ведь новые денежные вливания в разработку исследований ждать осталось недолго. Пусть на верху, зачастую, об НИИ забывают, зато, когда появляется инцидент, все резервы начинают работать в полную силу.
«Да, хорошо поработали, ничего не скажешь» - сквозь сон думал Михаил Сергеевич.
В кабинете раздался звонок, разбудив директора.
– Алло, добрый вечер, это Михаил Сергеевич? – прозвучал вопрос с другой стороны провода.
– Да! А кто меня спрашивает? – удивленно произнес Карпов.
– Мы к Вам звонили. Вы готовы к поездке во Владивосток?
Подобная информация ошарашила видного деятеля научной среды. Хотя он понимал, что это может быть только поездка, скорей всего именно поездка. Но он не мог представить, что поездка будет организованна в эпицентр появления «Квакеров». Растерявшись, Карпов произнес.
– А у меня есть выбор?
– Нет. О каком выборе Вы говорите? – возмущенный женский голос с небольшой хрипотой, выдающей не молодой возраст обладательницы, посетовал на наивный вопрос.
– Извините, конечно же, я готов к поездке. Все документы оформлены. Мне только нужно указать дату в заявлении и вопрос будет решен. Теперь к деталям, вы наверняка прекрасно знаете состояние нашей организации?! Вопрос об оплате моей поездки наша бухгалтерия решить не сможет, лишних средств нет. Вы ведь сможете решить вопрос о перечисление компенсации до 15 июля сего года? Ну, Вы понимаете, зарплата сотрудников.
– Странно от вас это слышать. Но, прекрасно зная о текущем кризисе на предприятиях, в связи с малой загруженностью, этот вопрос мы берем на себя, - сообщили с другой стороны провода – женщина была в растерянности, но тщательно это скрывала. – Ну, как вы понимаете, наша организация не может вам обеспечить ВИП обслуживание, поэтому на ваше имя приобретены самые дешевые билеты на авиарейс из Шереметьево во Владивосток на 20 часов 50 минут по Москве. Вы меня слушаете? – раздался вопрос после того как Карпов включил громкую связь на стационарном телефоне.
– Конечно, конечно. Я просто взял блокнот, чтобы записать. Так что, в 20:50, я должен быть в аэропорту Шереметьева?
– Нет. Вы должны уже улететь. В аэропорту Кневичи, в 12 часов 30 минут, вас будут ждать, не у трапа, - вдруг уточнила женщина, как будто Михаил Сергеевич всю жизнь требовал, чтобы машина подъезжала к самолету.
– К вам подъедут на выходе с вокзала. Вам понятно?
– Вполне. Подскажите, пожалуйста, я уже летал этим рейсом прибытие где-то в 12 часов…
– В 12 часов 15 минут, - перебила собеседница. – Как вы понимаете, брать багаж вам не стоит. Вы едите по системе все включено, – съязвили в трубке. – Вам все понятно?
– Да. Я еду один?
– Совсем забыла, в Шереметьево к вам присоединится наш сотрудник. Вместе и поедете, – на другой стороне послышались долгие гудки.
Времени не было на размышление о сказанном, нужно было срочно собираться. Чемодан, который стоял у стола и ждал своего часа, был быстро распакован. Из него было взято только самое необходимое: расческа, щетка, тюбик с пастой, шампунь, сменное белье и папка с важными документами. Паспорт и медицинский полис уже были в кармане. Карпов вызвал главного инженера и начальника отдела кадров. Они вместе, в отсутствии главного инженера, быстро разрулили ситуацию с передачей полномочий.
Глава 2.
В пути.
2.1
В 19 часов Карпов уже выехал с третьей московской кольцевой автодороги и мчался по Ленинградскому шоссе в сторону Химки. До терминала «А» аэропорта Шереметьево оставалось всего тринадцать километров. Но из-за образовавшейся пробки на трассе Карпов прибыл к терминалу только в 20 часов 30 минут. То, что он ехал на служебной машине, стало его спасением, потому что все места на автостоянках перед терминалом были уже заняты. Если бы это был его автомобиль, пришлось бы искать место для парковки, и он бы наверняка опоздал к регистрации.
Карпов вышел из кабины служебной машины и быстрым шагом двинулся к терминалу. В этот момент к самораздвижной двери подъехал белый лимузин, на боковых сторонах которого были размещены фота большой звезды нашей эстрады. К лимузину быстро подошла группа журналистов с телекамерами и просто зевак, которые захотели посмотреть, что же там происходит. Естественно среди них было много фанатов этого артиста. Предвкушая, что сейчас начнется, Михаил Сергеевич ускорил шаг, и никем незамеченный проскочил через открывшуюся дверь. Он быстро подошел к стойке, где уже проходила регистрация на рейс Москва-Владивосток.
– Девушка на мое имя заказан билет, вы не могли бы посмотреть? – Карпов вытащил свой паспорт из кармана пиджака и протянул его агенту воздушных сообщений.
Было уже поздно, все внимание девушки было направленно в сторону входа. Там высокий мужчина, два метра десять сантиметров роста, широко вышагивал на длинных ботфортах, они все были прошиты стразами. Его блестящий пиджак от Dolce&Gabbana затмевал души смотрящих на него девушек. Этот экстравагантный человек с пышными, длинными волосами и бородой с «ландшафтным дизайном» – узорно выбритой щетиной; просто завораживал всех вокруг.
Карпов заметил резкий разворот певца в его сторону, и вся толпа, двигающаяся за звездой, как свита короля, устремилась к стойке регистрации. Подойдя, знаменитость, расширила свои очи, и сказала девушке Маши, согласно бирке на ее жакете:
- Здравствуйте, Маша, вы меня узнали? – ехидно сказала звезда. Мужчина опустил голову вровень с ростом агента, так чтобы его лицо было лучше видно, и немного покрасовался, поворачивая голову в разные стороны.
Девушка была в полном ступоре, поэтому Карпов переключил внимание на себя.
– Я вас узнал! – посмотрел Карпов на зазвездившегося человека. – Сейчас моя очередь получать билет! Вы же не против, если я, отвлеку внимание этой особы от вас?
– Конечно, no problem, – не отрывая взгляда от агента воздушных сообщений, сказал актер.
– Я даже представить не мог, что я буду с вами ехать, – сказал невозмутимо Карпов.
– Вы даже представить не можете, я тоже! – усмехнулся король и на мгновение обернулся, окотив пронзительным взглядом стоящего рядом старичка.
– Меня зовут Михаил…
– Все! Не надо больше слов. Я так тебя всегда и представлял, Михайло! – в этот момент “свита короля“ рассмеялись. – А меня зовут, наверняка вы не знаете, – после небольшой минуты тишины продолжил, широко расставив руки. – Филипп Киркоров, – актер расплылся в довольной улыбке.
В этот момент девушка ожила и протянула Карпову билет, пригласив его на борт самолета.
В зале ожидания Карпова догнал Филипп.
– Вы меня извините! Но, шоу должно продолжаться везде…
– Понятное дело, без обид. А ведь девушку вы действительно в ступор вогнали, поэтому мне нужно было что-то делать, а то б опоздали, – улыбнулся Карпов.
– Это точно!
Карпов и Киркоров вместе пошли к трапу, ведущему в самолет.
2.2
В самолете пути Карпова и Киркорова разошлись. Билет у Филиппа Бедросовича был ВИП, а Михаила Сергеевича в хвосте самолета.
Когда Михаил Сергеевич подошел к своему месту, рядом на кресле сидел полный мужчина, он искоса посмотрел на спутника, наморщил лоб и сказал:
– Это вы, Карпов Михаил Сергеевич? – внимательно посмотрев на вошедшего, тихо продолжил. – Вы всегда так ездите в секретные командировки? С размахом?
– Ну, вы меня извините, это дело случая. Работу я свою знаю. А как вас зовут?
– Не стоит!
– Что не стоит? Вы меня знаете, отчитываете как маленького ребенка. При этом говорите, что знать мне ваше имя: не стоит.
– Извините, но мое имя вам ничего не скажет. Не то, что Филипп Киркоров. – съязвил оппонент.
– И все же!
– Илья Борисович Кварцев – доктор уфологических наук. Мы с вами оба возглавляем НИИ. Хотя давайте оставим на потом этот разговор.
– Согласен! – согласился Карпов. – Я думаю, что у нас будет много времени для разговоров.
2.3
Самолет приземлился вовремя. Илья Борисович и Михаил Сергеевич по прибытию в терминал аэропорта Кневичи быстро прошли паспортный контроль. На выходе из терминала стоял белый лимузин все с тем же лицом на бортах.
– Боже, я думал, что только Киркоров, прилетел во Владивосток, но, то, что его машина телепортировалась, это уму непостижимо, – съязвил Карпов.
Сзади послышался надвигающиеся звон ботфорт и группы другой обуви.
– Михайло, это вы, куда же вы пропали. Я вас искал, но так и не нашел. Рыбка моя! – широко улыбаясь, с распахнутыми для объятья руками двигался Филипп Бедросович.
– У нас дела, Филипп Киркоров, мы спешим, – ускоряя шаг, сказал Илья Борисович. – Время деньги. Понимаете?
– О, кто бы говорил, у меня гастроли – гастроли. Все нет времени пообщаться. Ну, не беда!
Все вышли из аэропорта. Шофер лимузина тоже вышел и приоткрыл дверь. При этом на автостоянке были запаркованы только одни японские праворульки (Nissan, Suzuki, Toyota).
– Ну, и где же ваше авто? – с интересом спросил Филипп Бедросович. – Может быть вас подвести.
– Спасибо Филипп, но мы подождем. Скоро подъедет, – сказал Михаил Сергеевич
– Ну, как хотите, – Филипп откинул полу у блестящего пиджака и сел в лимузин.
Как только, лимузин тронулся, а репортеры и другие зеваки рассосались, к выходу из аэропорта подъехали старенькие «Жигули» 9 модели. Они были 1987 года выпуска, в общем, раритет.
Из кабины выглянул грузин, пятидесяти лет, он молча посмотрел на стоящих двух мужчин и произнес:
– Ви из НЫИ, а?
Михаил Сергеевич и Илья Борисович переглянулись, они совершенно не могли представить, как на этом можно было ездить, когда сейчас на дорогах Дальнего Востока, повсеместно, движутся японские машины. А у них водитель ко всему прочему – грузин.
– Эй, дорогой, брат, что стоите, садитесь, нам еще трЫ дня телепаться.
– Почему так долго? – с удивлением спросил Карпов.
– Нэт. А ты што думал, что на моем корыте тысяча километров с ветерком проедешь.
– Михаил Сергеевич, вам, что советские машины не нравятся, садитесь уже. Я надеюсь, хоть провиант у вас есть, как вас там.
– Я нэ знаю как вас там, но у мэня есть! Э, у мэня друзья так шашлык готовят, пальчики оближешь.
– Ну, так бы и сказали, – обрадовался Михаил Сергеевич, плюхаясь на заднее сиденье.
– Так я так и говорю? – обиделся водила.
Карпов и Кварцев уселись поудобнее на сиденья “Жигулей“, и отправились в неизвестность. Машина выехала на трассу и свернула в сторону города Артем, который расположен четыре с половиной километра северо-восточней Владивостокского аэропорта. Директоров НИИ направление это очень заинтересовало, но задавать лишние вопросы в их кругу было непринято, да и все устали после перелета.
Михаил Сергеевич вдруг вспомнил, как он бегал от Филиппа Бедросовича, прячась как маленький мальчик. Нет, ну, просто какое-то детство нахлынуло вдруг на шестидесяти-пяти летнего мужичка. А главное где? В самолете! Это просто смех, да и только. На лице руководителя НИИ вдруг проявилась детская наивная улыбка.
2.4
Время шло. «Жигули» увозили работников НИИ все дальше и дальше в глубину Дальневосточного округа. Путешественники уже два раза останавливались из-за поломки, раз пять перекусывали. А главное, уже успели один раз переночевать. За весь путь попутчики обсудили много насущных проблем, о нелегкой жизни современного интеллектуального класса, но вот все еще не находилось время поговорить о деле, которое являлось причиной возможного их здесь пребывания.
Когда миновали Дальнегорск, а затем и Терней, потеряв окончательно цивилизованную дорогу, Михаил Сергеевич решил переключить внимание собеседников на более актуальную тему.
– Илья Борисович, как вы думаете, для какой цели нас могли вызвать? – спросил Карпов, и продолжил. – На мой взгляд, систематическое появление неопознанных подводных объектов в Охотском море может стать более вероятной причиной нашего прибытия в этот район. Не правда ли? – всматривался через зеркало заднего вида в глаза Кварцева директор НИИ по изучению «Квакеров».
Невозмутимый вид Ильи Борисовича очень сильно напрягал нервы. Кварцев внимательно всматривался вдаль.
– Ну что я Вам могу сказать, наверняка вы правы. Но причем здесь могу быть я? Ведь я никогда не занимался гидросферой, моя стихия атмосфера. Конечно наши направления смежные, но действительно разительны. Я возглавляю НИИ по изучению неопознанных летающих объектов, ваш же удел неопознанные объекты типа «Квакеры».
– Почему вы решили что именно «Квакеров», мало ли каких подводных объектов не существует. Может быть, я вообще изучаю аномалию Бермудского треугольника.
– Не спорю, но если бы мы ехали заниматься изучением подобной аномалии, то мы явно встретились на Бермудах. А коль мы едим с вами по Приморскому краю, – Кварцев ехидно улыбнулся, – то и изучать мы будем «Квакеров». Как говорится «Этого добра здесь хватает».
– Вижу, вы продвинуты в этом вопросе, но при этом, почему мы не можем приехать сюда изучать «летающие тарелки», «цилиндры», кстати говорят и «дома», или правильней сказать более массивные объекты.
– Ха, смешно. Смешно вы говорите. То есть, нас черт знает куда отправили, чтобы изучать появляющиеся объекты раз в год по обещанию. Вы в своем уме сударь, или прикидываетесь.
– Не знаю я, в каком уме, но и изучать объекты, которые зачастую оказываются стаями скатов, мне тоже не очень хочется. Основными источниками информации о существования «квакеров» являются капитаны подводных лодок. Но, они конкретно не видели объекты, они их слышали. Слышать и видеть это две большие разницы. Другой вопрос, что эти объекты двигались гораздо быстрей подводных лодок, а иногда, при встречи, производили несколько оборотов вокруг двигающейся подводной лодки. Такие скоростные характеристики нельзя применить не к одному млекопитающему. Поэтому мы зачастую, подолгу изучаем бездонные глади морей и океанов. Самое поразительное эти объекты появляются в глубинах от 200метров.
– А вы считаете, что это могли бы быть простые галлюцинации, – поинтересовался Илья Борисович.
– Такие предположения были, тем более такая глубина. Во вторых там сильное эхо и поэтому экипаж мог слышать то, что делалось вокруг в более, усиленном звуковом регистре, – продолжал размышлять Михаил Сергеевич, – Но, вот самая интересная гипотеза, которая когда-либо была предложена в этой плоскости – это попадание подводной лодки в косяк мелких рыб. Для защиты они сбиваются в такие большие стаи, что вполне могли окружать лодку со всех сторон, чем пугать экипаж. Но, все-таки это гипотеза не нашла своего подтверждения, так как очень мало вероятно что проходя на приличной скорости подводная лодка долгое время оставалась бы в лоне косяка.
– Да, это действительно интересные изыскания, ну а если вдруг это новейшие технологии других государств. Что бы вы предположили. Есть, какие либо версии?
– Нет, Илья Борисович, это у вас с летающими тарелками все вполне ясно, и возможно. Ведь известно, что Гитлер разрабатывал подобные агрегаты. И говорят, последний корабль поднимался вверх перпендикулярно земле и мог развивать скорость 200 км/ч в горизонтали. Это возможно, но не под водой. Очень большая плотность воды. Ее преодолеть на таких скоростях невозможно, даже невообразимо. Конечно, версии со световыми галлюцинациями экипажей рыболовных судов зачастую приписываем к иностранным государствам. Такие технологии вполне возможны, но не подводные судморины с большой, неимоверной, скоростью. Многие специалисты сходятся во мнении, что такие корабли, скорее всего, должны водить роботы, а это очень, и очень дорого даже для США.
– Но почему, же не возможно, все прекрасно помнят, как корабли ВМС США двинулись в сторону Атлантиды и там были обстреляны объектами, которые появились как раз из глубин атлантического океана.
В этот момент «Жигули» резко затормозили и, из-под капота повалил густой белый дым.
– Э-э, что эта за консервная банка, что за… – водитель осекся и пробормотал себе под нос что-то несусветное.
Разговор на этом прекратился, все вышли из машины и Михаил Сергеевич предложил помощь в починке вскипевший радиатор.
2.5
Прошли сутки. Машина, проехав сквозь маленькие городки и поселки, свернула в сторону какой-то заброшенной деревушки. На улицах никого не было. Было очень-очень тихо. В дневное время было жутко видеть полное отсутствие людей на улочках деревушечки. Всем сразу стало не по себе. На самом отшибе деревни располагалось четырех этажное здание, и именно в этом направлении двигался «Жигули». Поравнявшись с ржавыми, затрапезными воротами машина остановилась. Водитель вышел, подошел к калитке. Спокойно, как у себя дома, ее отворил и вошел. Через пару минут ворота были распахнуты. Еще через несколько минут машина стояла на площадке возле четырех этажного здания. Что сразу поразило сразу Михаила Сергеевича? Это то, что здание было полностью в убогом состояние, часть окон отсутствовала, а те окна что оставались, были с разбитыми стеклами. На фасадах уже давно полопалась штукатурка, в некоторых местах она просто обрушилась на газон, который уже врос в стены. Нет, сказать что это «газон», было бы верхом неприличие перед альпийскими лугами. Это была трава осока, переплетенная со стелющимся сорняком. В некоторых местах кусты лопухов ветвились как трех метровые деревья. А главное, как исходит из выше изложенного, отмостки вообще не было, даже малейшей толики. Весь вид этого полуразваленного здания подчеркивала площадка – асфальтированная площадка, перед входом. То есть, как перед входом, это было большая асфальтированная площадь в размер, футбольного поля. Даже можно было бы сказать, что четырех этажное здание примыкало к площадке, на которой могло спокойно уместиться сто автомобильных парковок, а может даже и все двести. Асфальт был явно недавно обновлен, потому что полосы темно-серого цвета выделялись на фоне серой площадки. Эти полосы образовывали правильный прямоугольник в центре.
Илья Борисович и Михаил Сергеевич вышли из машины и направились в сторону этого параллелограмма. Они продолжали свою беседу, но внезапно сзади хлопнула дверь и они одновременно обернулись. Со стороны здания, к ним двигались двое амбалов. Они были в брюках из темно-зеленой плащевки. На их накаченном мускулистом теле были белые майки, перепачканные в мазуте. Они держали в руках по тяжелому лому. Свой инструмент каждый держал в правой руке, при этом они умудрялись постукивать им по свободной ладони левой руки.
От неожиданности у Карпова все во рту пересохло, он повернулся в ту сторону, где стояла припаркованная машина. Его глаза расширились, внезапно он увидел грузина – недавно такого милого. Они ведь, с Кварцевым, всю дорогу так лихо помогали ему. А он шел, ощетинившись – выставив зубы на показ. В его руках был разводной ключ, которым он, как и амбалы, бил по левой руке.
Карпов и Кварцев стали плечом к плечу и приготовились к решающей битве. Они совсем не струсили. Столько они повидали за свою жизнь, что это казалась им маленькой шуткой. Но, все же, пятясь назад к прямоугольнику, Михаил Сергеевич не выдержал:
– Вы, придурки! Притащить нас неизвестно куда, чтобы убить? Это ведь надо быть настоящими придурками…
Глава 3
База
3.1
Когда Михаил Сергеевич и Илья Борисович вошли в периметр прямоугольника раздался оглушительный скрежет металла, и друзей по несчастью, начало медленно поднимать вверх. Они быстро сориентировались и бегом соскочили с подымающейся платформы.
Смотреть на приближающихся новоявленных бандитов большой охоты уже не было. Да и они сами приостановились. Часть асфальтированной площадки стала постепенно подниматься вверх. Поднявшись на метр относительно верхних отметок площадки, и образовав маленький зазор, поднятая часть начала движение в сторону Охотского моря. Хотя до него было полтора километра, направление спутать было просто нельзя. Дул прибрежный океанский ветер – муссон. По мере открытия подплощадочной полости, директора НИИ все ярче и ярче слышали металлический раздирающий душу звук. Они подошли к краю образовавшейся ямы и увидели, как поднимается, конструкция напоминающая пандус для многотонажных машин. Когда платформа съехала, открыв въезд в подземелье, свет осветил зеленые пластиковые стена переливающиеся при солнечных лучах светлыми оттенками. Пандус был уже полностью поднят, оставалось только начать движение вниз, но все стояли как вкопанные, смотря во тьму.
Из тьмы на свет божий выехала, на велосипеде, тучная фигура, на ней был одет картуз. Сам же человек был в синем костюме, белой рубашке и галстуке вывернутом набекрень.
– Жирик! – воскликнул Михаил Сергеевич. – Ой, извините, пожалуйста, Владимир Вольфович. Молодежный сленг, будь оно не ладно.
Человек слез с велосипеда, достал носовой платок из кармана, небрежно протер пот со лба, высморкался, сложил платок и аккуратно положил назад в карман.
– Однозначно! Я тебе дам – Жирик! – он поднял оценивающе глаза на Карпова и спросил. – Значит это ты Михаил.
У Сергеевича впервые в жизни сердце ушло в пятки. Он оцепенел от таких формулировок. Амбалы весело закричали:
– Однозначно, Владимир Вольфович!
Жириновский подошел к Карпову и протянул руку. Михаил Сергеевич на автомате пожал ее и улыбнулся.
– Однозначно, Михаил! Я так тебя и представлял, – в довольной улыбке расцвел депутат.
– Откуда вы здесь, Владимир Вольфович, так далеко от Москвы? – процедил Карпов.
– А вы откуда, я оттуда же! Работа у меня такая. Как же, Дальний Восток, и без меня. – Жириновский вытащил платок и резко вытер козу из под носа.
– Уважаемый Владимир Вольфович, – обратился Илья Борисович. – Кто эти люди?
– А эти, эти русские, и тот русский – грузин. Они с вами работать будут. Ваши руководители. Проверку вам организовали. Стрессы – стрессы это наше все.
Двое амбалов положили на асфальт ломы и протянули руки, для рукопожатия. Один из них заговорил.
– Я главный научный сотрудник по разработке «Квакеров».
– В смысле, разработке! Изучению, наверное? – Карпов обернулся к соратникам по изысканиям, вопросительно посмотрев на них.
– Не переживайте. Вы все правильно услышали.
В этот момент послышался знакомый звук двигателя. Все обернулись и устремили взгляд в темноту подземелья. На площадку выехал белый лимузин со знакомой физиономией на бортах. Водитель вышел и открыл ближайшую дверь. К группе научных сотрудников и одному лидеру думской фракции, из лимузина вышел главный певец российской эстрады, подымая подол блестящего пиджака, его глаза были широко раскрыты от удивления. Он приятно улыбался. В общем, это был – Филипп Киркоров.
– О, кого я вижу? Неужели? Нет, я не верю своим глазам! Михайло?
Карпов был в полной растерянности и единственное что он мог сделать, это только сказать:
– А вы откуда здесь?
– Гастроли, гастроли! – усмехнулся Филипп Бедросович. – Я же вам предлагал вас довести. Вы отказались, а то б на концерт попали. Правда ведь, Владимир Вольфович?
– Однозначно, Филипп, однозначно! – выдохнул Жириновский.
– А вы сейчас куда? – сказал Карпов, смотря в глаза Киркорову.
Михаил не верил, что сам смог произнести такую глупость.
– Гастроли, гастроли! – с усмешкой продолжал Филипп. – Владимир Вольфович, а вы не с нами.
В окне лимузина появились недовольные лица Аллы Борисовны с Галкиным.
– О нет! Я не могу уехать раньше, чем этот русский не совершит свой подвиг во благо родины, которая его породила! – посмотрев на Михаила, сказал Вольфович.
– Ну, бывайте! – Киркоров приподнял подол своего блестящего пиджака и сел на сиденье лимузина.
Водитель закрыл дверь, прошел по площадке две пары метров, сел на свое сиденье, закрыл дверь, экипаж тронулся с места. Как только лимузин скрылся за ржавыми воротами, водитель «Жигулей» подошел к воротам и закрыл их. Потом подошел к машине, ели-ели ее завел. Подъехал к группе обалдевших людей и пригласил их в салон. Владимир Вольфович скрепя сердцем сел на переднее сиденье, тщательно рассматривая раритетную панель. Остальные коллеги, вчетвером, расположились на заднем сиденье. За это время водитель уложил велосипед Жириновского на крышной багажник. Тщательно привязал велосипед к металлической решетке корпусу багажника.
Когда машина тронулась с места, платформа начала постепенно закрываться. Въехав в туннель, Михаил Сергеевич обнаружил, что в туннели была подсветка светло-зеленного цвета вдоль стен. Наверно туннель был высотой шесть метров, а дорога была примерно двенадцать, что поражало воображение Михаил Сергеевича своим размахом, а главное посередине не было предусмотрено подпорных колон. Чтобы сделать такой туннель нужно было множество первоклассных специалистов.
Вдруг Жириновский начал рассказывать историю туннеля, в который группа новоявленных специалистов только что въехала:
– Этот туннель начали строить в 1945 году, сразу же после подписания договора о капитуляции Японии. В Москве уже давно искали базу для размещения трофеев полученных после захвата польской части Вермахта, с летающими тарелками. Вы скажите, что мы их не нашли. Руководством СССР, и лично Сталины, однозначно было сказано, чтобы никто об этом инциденте не узнал, поэтому пришлось организовать дополнительную экспедицию и уничтожить все данные о захвате летающих объектов. Так вот, все «тарелки» были перебазированы на Дальний Восток, и как вы понимаете, нам нужен был первоклассный специалист по изучению чертежей и модернизации подобных летающих объектов. Наше руководство шерстило все НИИ в поиске первоклассных специалистов. И так в 1947 году был найден первоклассный специалист, он был мужем вашего начальника отдела кадров, – Владимир Вольфович посмотрел через зеркало заднего вида в глаза Михаилу Сергеевичу. – Да, да! Именно Алисы Адольфовны Вульф, отраду немки. Ей, по-моему, сейчас уже стукнуло девяносто лет. Так вот, он предложил проводить испытания подобных агрегатов под водой. Но как быть, таких технологий не было. Чтобы построить такую подводную базу, нужны были огромные трудозатраты. Подобные процессы не могли иметь дистанционное управление. Нужно было переезжать сюда как можно скорей. И тут, в 1949 году, на стол красного комиссара ложится анонимка. Так, мол, и так в квартиру по адресу N, систематически ходят лица, разговаривающие на иностранном языке, возможно немецком. Семью, сдавшую нашего сотрудника, расстреляли, а вот самого Сергея Антоновича Карпова отправили по ссылке сюда, а его жене не было сказано ни слова. Она до сих пор думает, что его расстреляли. Если бы мы раскидывались такими кадрами, мы бы никогда не построили такое государство как Советский Союз – Империя, однозначно!
– Владимир Вольфович, простите меня за нескромный вопрос, Сергей Антонович Карпов мой отец? Просто мне известно, что его расстреляли как врага народа.
– Вот, вот все вы такие русские, вам сказали, а вы верите. Насколько мне помнится, вы лично отказались от отца, когда вам исполнилось четырнадцать лет. Да и от матери, еще в восьмилетнем возрасте убежали в детский дом. Не нужны вам, понимаешь, такие родители. А, Алиса Адольфовна, вас нашла и воспитала, в люди вывила. А вы даже этого не знали.
– Каюсь, каюсь. Если бы я знал раньше…
– Раньше! Раньше об этом думать надо было, а не писать письма отказные. Карен остановись здесь.
Все вышли из машины. Здесь туннель разделялся надвое. При этом как оказалась высота той части туннеля, по которой сейчас ехал «Жигули» увеличилась на пять метров. Разделенные туннели относительно того, по которому только что ехали, располагались на разной высоте. Правый туннеля располагался вровень с отметкой асфальтированного покрытия, а левый проходил выше на пять метров и упирался в отметку низа перекрытия. К левому туннелю, шла красивая современная лестница. Проезд был заложен железобетонными блоками. Входом в туннель служили стеклянные раздвижные двери. Владимир Вольфович, спокойным шагом, протирая капли пота со лба носовым платком, пошел по лестнице. Все ринулись за ним, только водитель остался в кабине своей машины. Жириновский, поднялся к дверям, они уже были автоматически раскрыты. Он остановился и обернулся к собравшимся слушателям.
– Мы, сейчас, находимся под Охотским морем на глубине двести десять метров ниже Балтийского, - Вольфович машинально высморкался и продолжил. – Так вот, в 1953 году наши работы практически чуть были не сорваны, наши геодезисты не обнаружили впадину, на которую в последствие и наткнулись. Вода хлынула в туннель и полностью его затопила. Только один Сергей Антонович потребовал продолжить проведение строительных работ. Он, используя водолазов, сумел полностью забетонировать этот проезд. За короткие сроки работы были выполнены. Долгое время это место было просто забетонировано. Но в 1970 году Сергей Антонович предложил провезти подводные строительные работы по созданию стеклянной капсулы и сегодня, - протирая пот со лба и глаз, Жириновский продолжал, - я могу вам представить первый в истории подводный город.
Все прошли за Владимиром Вольфовичем, и не поверили своим глазам. Это была крупная оранжерея под Охотским морем. Ее стенами стали естественный разлом в земной коре образовавший впадину, а сверху был стеклянный купол, который обеспечивал защиту от попадания морской воды. Как не пытался Михаил Сергеевич найти хоть подтек на поверхности впадины, ничего найти не смог. Это было настоящее подводное царство. Здесь спокойно росли тополя, не говоря о более мелких деревьях. Карпов, наконец, понял, почему так было все заброшенно на поверхности, просто то, не могло даже сравниться с этой первозданной красотой зеленого подводного города. Решение создать такое пространство над туннелем действительно гарандиозно. А главное, освобожденное от водной стихии, надтуннельное пространство защищало его от обрушения. У Михаила Сергеевича воспылала гордость за Отчизну, которую он утратил, даже не познав. А ведь, сколько труда было вложено в каждый миллиметр такого объекта. Ему стало стыдно, что он в угоду политической конъюнктуры оказался от собственного отца. По мужской щеке пробежала слеза. Еще полчаса все бродили по узким каменным тропинкам, неописуемой красоты, рощи. Вдоль них красовались современные уличные светильники. На небольших площадках, где в центре пестрил цветочный ковер всеми цветами радуги, располагались деревянные скамьи. Михаила Сергеевича завораживала и убаюкивала эта неземная красота. Вскоре вся группа вышла к большому амфитеатру, где совсем недавно проходил концерт звезд российской эстрады, на котором отметился и Владимир Вольфович. Но, время текло сквозь пальцы как пересыпается песок в песочных часах. Нужно было продолжать путь дальше в неизвестность и в череду открытий сверхъестественности современного мира, хотя бы для них, простых директоров НИИ по изучению аномальных явлений.
3.2
Через час «Жигули» прибыло на конечную станцию маятникого маршрута. Владимир Вольфович как обычно вытер пот, со лба, выходя из машины, и объявил.
– Ну что, русские, конечная станция. За теми воротами находится Российская база «квакеров». Ваши гиды по просторам сверхсекретной базы становятся Борис Васильевич Гончаров у Михаила Сергеевича Карпова, а Григорий Евгеньевич Емельяненко у Ильи Борисовича Кварцева. Друзья мои ваши пути расходятся, как и мои с вами. Русские, желаю вам успехов, иначе в тюрьму, – на полном серьезе пошутил лидер ЛДПР сел в «Жигули» и уехал по своим неотложным делам.
Ребята в темно-зеленых брюках и белых майках взяли под руки своих подопечных подошли к амбарным воротам и ввели пинкод. Ворота открылись снизу вверх, просто вверх не сворачивая на потолок лифтового холла. Михаил Сергеевич и Илья Борисович последний раз обменялись рукопожатиями и их развели по разным лифтам.
Как только двери лифта захлопнулись, и Михаил Сергеевич остался один на один со своим наставником, Борис Васильевич начал непринужденную беседу:
– Михаил Сергеевич, хотя вы и сын нашего руководителя, для меня вы мой подчиненный. Прошу меня слушаться во всем.
– Борис Васильевич, я не привык к фамильярности. Поэтому если есть необходимость, буду вашим послушным учеником.
– Для этого нет необходимости. Вы проходили курсы космонавтов?
– Да, конечно! Ежегодно руководящий состав проходит их. Я раньше считал что это лишние затраты. Куда я могу полететь, но…
– Не стоит! – перебил его руководитель. – Вы вновь пройдете весь курс на базе. Также вам придется изучить конструкции современных «квакеров».
– Подскажите, пожалуйста, а те объекты, которые систематически подходят к подводным лодкам это они и есть?
– Разумеется, вы в этом можете убедиться, – двери лифта открылись и научные деятели оказались в конце широкого длинного коридора. Коридор был сопряжен с амбарами для летающих тарелок, каждая из которых была от девяти до двенадцати метров в диаметре. Что отличало их от немецких прототипов? Между двумя цилиндрическими тарелками располагались иллюминаторы пилотской кабины. Летающие тарелки также стаяли на треноге. Михаил Сергеевич подошел к одной «тарелке» и посмотрел на дно. Там располагался двигатель с нагнетателем воздуха.
– Борис Васильевич, неужели «квак» происходит от этого двигателя. Мотор нагнетает кислород, выделяя его из морской воды, подымает тарелку вверх с высокой скоростью, тарелка останавливается и в момент движения корабля вниз происходит резкое вытеснение образовавшегося нагнетенного газа. Я думаю, что этот газ формирует воздушную подушку под «квакером» и…
– И мы слышим «квак», или попросту звук вытисненного кислорода. Только вы забываете, что при разложении воды образуется водород. Именно он стал топливом для «квакеров».
– Но подождите! Он же взрывоопасен?
– Наши технологии уже давно решили эту проблему, теперь движение под водой не требует никаких дополнительных затрат. Я Вам даже больше скажу. У нас происходили и испытания в воздухе.
– Но, подождите, такую информацию очень трудно скрыть. И вообще, как так получается, что вы систематически натыкаетесь на подводные судна, а главное, нашей же страны.
– Этот вопрос самого меня интересует, карты передвижения официального военно-морского флота нам выдаются систематически, но все равно появляются герои, которые дают себя обнаружить. Нет, это просто детский сад какой-то! Все хотят покрасоваться. Да ещн у нас сейчас 200 подобных машин, следовательно, не так просто их скрыть. Как мы выяснили, единственным плюсом модернизированных аппаратов, а их всего десять, служит тот факт, что скоростные характеристики перемещения в атмосфере, в десятки раз, превышает характеристики перемещения в гидросфере. На сегодняшний день, только Международная Космическая Станция несколько раз умудрилась их засечь. А так, для Землян, пуск такого агрегата представляется как падающая звезда, – улыбнулся Борис Васильевич.
– О, это очень интересно! – замечтался Карпов. – Мне бы хотелось поучаствовать в такой экспедиции на Марс.
– На Марс не обещаю, но на Луну вполне возможно, – потирая руки и прищурившись, сказал Гончаров. – Вам нужно будет только сдать нормативы космонавтов.
– Подождите, неужели вы именно для этого меня пригласили? – поинтересовался Карпов.
– И не только! Хотя впрочем, я итак много вам сказал.
– Но, простите…
Борис Васильевич приблизил указательный палец правой руки к своим губам и прошипел: «Тцы-ы-ы»
3.3
Через месяц успешной сдачи нормативов космонавтов и детального изучения устройства всех аппаратов типа «квакеров», а по серии «КваКар2010», по начальным буквам фамилий их создателей, Михаил Сергеевич уже сидел в кабине пилота и готовился к первому самостоятельному полету на ближайшую от Земли планету.
Ворота ангара постепенно закрылись, только теперь снизу вверх и помещение постепенно начало заполнятся водой. Когда вода полностью заполнила ангар, люк, расположенный в потолке постепенно раскрылся, как Луна открывается людям после затмения. Михаил Сергеевич убрал треногу и аппарат начал движение вверх. Вынырнув из морской пучины, он на мгновение завис в воздухе. Вокруг была безграничная водная гладь. Повисев немного «КваКар2010» резко устремился в небеса.
***
В диспетчерском центре управления полетами сидели Владимир Вольфович Жириновский и Борис Васильевич Гончаров.
– Вот я, за таких русских, мужественных, готовых послужить родине! – сказал Вольфович.
– Живота своего, не жалея! – добавил Васильевич.
– А разве есть о чем жалеть?
– Нет! Но, ведь свято место пустым не бывает!
– Это точно!
– Вы же знаете, как Акопов Сергей Михайлович пыхтит, на его месте, да и Алиса Адольфовна помогает ему!
– Однозначно! Русским: Ура! Ура! Ура! – довольно улыбнувшись, и протерев пот под картузом, сказал Владимир Вольфович Жириновский.
Часть 2
Лунная база.
Глава 1.
Прибытие.
1.1
Когда корабль Михаил Сергеевич на полной скорости вышел за пределы озонового слоя, он почувствовал острое недомогание. У него начало двоиться в глазах. Стал беспокоить шум в ушах. На борту была включена искусственная гравитация, но скорее всего она и мешала, отягощая его тело в атмосфере Земли. При такой скорости его вес вырос в несколько раз. Он ничем не мог пошевелить. Его тело вжалось в спинку кресла на котором он сидел. Иногда ему казалось что кресло и он это единое целое. Карпов чувствовал, как морщины его лица постепенно сглаживаются, а глазные впадины выравниваются с лобной долею.
По мере отдаления от поверхности Земли Михаилу Сергеевичу становилось все легче и легче. Как только его отпустило, он внезапно вспомнил, как буквально месяц назад Борис Васильевич говорил, что на орбите происходят поразительные случаи. Особенно его впечатлило, как на Международной Космической Станции космонавты с астронавтами наблюдали полеты летающих тарелок. Он не мог даже представить, как можно было такое допустить. Легкомыслие – нет, глупость – возможно, фарс – стократ вероятен. Молодая кровь кипит в жилах, и человек сам того не ведая делает одну за другой глупость. Нет, он с таким опытам никогда не сделает подобной оплошности. У Михаила Сергеевича за спиной опыт, годы, годы кропотливого познания самого себя. Он встал с кресла, гравитация корабля была уже сильнее магнитного поля Земли. Он подошел к иллюминатору, за стеклом была синяя гладь безвоздушного пространства.
Вдруг он вспомнил, как выглядит МКС и ему захотелось воочию увидеть ее. Посмотреть, как там живут и работают люди, они ведь не знают, что он пролетает мимо них. Они совсем дети в этом космическом пространстве. Космос – это единственная константа бесконечности, какая либо существующая в этом мире. Нет, все-таки как там, как там, на станции.
Внезапно космолет тряхнуло, и он изменил курс. Но, Михаил Сергеевич этого не заметил, он был поглощен своими размышлениями. Как прекрасно было бы увидеть эту станцию. Полюбоваться ее красотой. И это случилось, он увидел вдалеке точку, она быстро приближалась к нему. Скоро он начал различать силуэт небесного искусственного тела. Он напоминал ему стрекозу, летящую на охоту за мелкими насекомыми. Солнечные батареи станции были пропорционально больше центрального сегмента, как крылья стрекозы относительно ее тела. Но когда он увидел станцию под иным углом зрения, с развернувшимися батареями, сердце сжалось и стало трудно дышать. Нет, он не хотел верить своим глазам, такого не могло быть. Невозможно, наверняка люди, которые строили эту станцию и не догадывались, что такое в принципе было возможно. На фоне желтого диска Луны красовался орел с распростертыми крыльями, в лапах которого только и не хватает венка со свастикой. Голова орла была направлена на восток. Сердце старого человека забилось с большой частотой, давление начало подниматься. Нет, нет, нужно успокоится, остановиться. Вдруг ему захотелось увидеть кого-то, кого-то живого, такого же, как он, человека. Он вглядывался в иллюминаторы, конечно, он был от них далеко, но искал встречи с людьми, и нашел! В одном из иллюминаторов международной станции на него смотрел астронавт. Их взгляды встретились. Михаила Сергеевича пошатнуло, что я делаю, мне нужно лететь на Луну. Он быстро отошел от иллюминатора и сел в кресло. «КваКар2010» продолжил свой путь.
1.2
Чем ближе корабль приближался к Луне, тем отчетливее Михаил Сергеевич ощущал безжизненный холод этой загадочной планеты. Еще мгновение, и корабль перешел в движение по стационарной орбите, на высоте 200км от поверхности Луны. Он четко различал рельеф моря дождей, достиг кратера Архимед. Немного завис в воздухе. Потом пересек горы Апеннины и изменил курс, в сторону кратеров Атлас и Геркулес. В море Ясности он заметил отблеск, это был Луноход 2, который за пять лунных дней прошел 37 км, обследовав по пути мелкие кратеры и линии разломов. Михаилу Сергеевичу хотелось поближе разглядеть аппарат. Карпов вдруг вспомнил, что его миссия не состоит в изучении советской космонавтики, а скорее он был сам первопроходцем, он начал детально изучать и фотографировать все неровности на поверхности планеты. Он изучал все возможные кратеры и обломки скальных пород. Делал крупномасштабные снимки, увеличивал детали. Но и этого было ему мало. Он решил обнаружить хоть один американский флаг из пяти, которые якобы были оставлены на лунной поверхности. Его желание не было связано с меркантильным интересом, он искал подтверждения, но ничего не нашел даже отцветшей тряпицы, лоскутка или флагштока. Ничего не было, к вечеру лунного дня «КваКар2010» достиг кратера Геркулес. Михаил Сергеевич решил найти место для посадки, но тут он обнаружил совершенно немыслимое, то о чем говорят уфологи, но никто им не верит. Все считают это сказкой, да и как им можно верить. В одной программе они говорят, что эти объекты существуют, в других те же люди говорят: «Проснитесь, вам это все померещилось, на Луне объектов искусственного происхождения быть в принципе не может». И как теперь быть, верить своим глазам или поддаться интуиции. Карпов все-таки решил, коль он летит, для кого-то, на неопознанной летающей тарелке то и не стоит, не верить глазам своим.
Михаил Сергеевич взялся за штурвал и направил модернизированный «Квакер» к серебристой линии на поверхности естественного спутника Земли уходящей в затемненную его часть. Чем ближе приближался аппарат, тем отчетливее на краю линии проявлялась полусфера. Это было явно искусственные сооружения, сделанные человеком или иным разумным существом. Чем ближе космолет подлетал к лунной поверхности, тем больше было видно, что полусфера отдалена от серебристой линии. А линия устремлена в подножие кратера Геркулес. Когда аппарат достиг высоты, где обычно на Земле должна начинаться стратосфера Карпов оторопел, перед ним действительно был куполообразный объект диаметром 200метров. Он был отдален от полуцилиндрического, бесконечного по длине объекта на 500метров. «Неужели это возможно» — думал про себя научный руководитель целого НИИ, по изучению чего, он сам на данный момент представить не мог. Скорее всего, по дезинформации простого населения всего мира, которые привыкли верить в сказки. А нет, вот, она, правда, вот, она, полюбуйтесь.
Внезапно начал раздвигаться люк, в самой верхней части полусферы. Диаметр его составлял 20метров. Люк открывался как в обсерватории для наблюдения за небесными светилами. Изнутри сверкнул направляющий луч. Этот луч не притягивал паркующийся объект в свое лоно, не занимался захватом всех функций корабля, он просто показывал направление. По этому лучу Карпов быстро пришвартовал свое судно в лоно иноземного объекта.
Когда летающая тарелка прилунилась, и Карпов выставил треногу люк начал постепенно закрываться. Находясь в изолированной, звуконепроницаемой кабине пилота, Михаил Сергеевич четко услышал звук сигнализации. Сирена выла во все горло. Когда купол сомкнулся, Карпов услышал, через гул сигнализации, тихое шипение. Видимо начали подавать кислород. Двери на платформу открылись с четырех сторон света. Начали, заходит необычные существа. В полутьме зала горели только отдельные прожектора, и то, они создавали подсветку купола, поэтому разглядеть вошедших было очень сложно. Они выстроились вдоль стены через метр друг от друга. В сумрачном свете их головы казались зеленного цвета, волос не у кого не было. Большие круглые глаза отливали бирюзой. Вместо носа у них был цилиндр. Все были облачены в серебристую одежду. Одежда была похожа на халат.
Как только шипящий звук прекратился Михаил Сергеевич, нажал на кнопку для открытия трапа. Трап располагался прямо напротив северной двери. Если смотреть на летающую тарелку с востока на запад, то справа, как только заканчивался двигатель, и начиналась боковая сторона нижнего конуса, медленно начал опускаться трап. Когда трап соприкоснулся с полом Михаил Сергеевич встал с кресла и устремился на выход. Еще на лестнице он широко развел руки и с невероятным пафосом сказал:
— О, здравствуйте, люди Луны! О, я брат ваш с планеты Земля. Мы все братья, так нас создал бог, разными!
Грабовая тишина по-прежнему оковывала сумрак. Прищуриваясь Карпов, не мог различить черты лиц окруживших корабль. Хотя ему становилось все более и более страшно, он все же продолжал монолог:
— Я в лице землян приветствую вас. Я пришел к вам с миром. У меня на борту есть Земная еда, фрукты, овощи, чай. Я готов дать вам искусить плоды наши, и подарить их. Я привез вам много разного добра, которое производит наша промышленность.
Не единого слова, реплики не было вымолвлено. Вошедшие стояли, словно каменные изваяния. По спине Михаила Сергеевича пробежала дрожь. Но, он продолжал.
— На нашей планете живут разные люди, они все имеют культурные традиции. Мы все разнообразны и этим мы гордимся, – подробная лекция о культуре и быте разных народностей, продолжалась еще полчаса, но не один из окруживших Карпова даже не шелохнулся.
Видя, что никто не слушает его, Михаил Сергеевич замолчал. Вдруг включился громкоговоритель, и ему задали вопрос.
— Кто вы такой?
— Я Михаил Сергеевич Карпов, прибыл с базы «квакеров» для выполнения миссии, возложенной на меня.
— Кто вы такой?
— Я Михаил Сергеевич Карпов, прибыл с базы «квакеров» для выполнения миссии, возложенной на меня, – с явным раздражением в голосе повторил Карпов.
— Кто вы такой?
— Я уж и не знаю, Вам наверняка более известно. Но я Михаил Сергеевич Карпов…
В этот момент вопрос повторился вновь:
— Кто вы такой?
В этот момент северная дверь открылась, и из нее полился белый свет, ослепив Михаила Сергеевича. Через несколько секунд он различил контур, маленького существа, не более метр шестьдесят ростом. Существо задало тот же вопрос.
— Кто вы такой?
— Я Михаил Сергеевич Карпов…
Стоп, давайте начнем с начало. Кто вы такой?
— Я Михаил Сергеевич…
— Нет, вы батенька ИДИОТ?
— С чего вы это взяли, – с явным раздражением сказал директор НИИ.
— Да мне и брать та ничего не надо. Вы чего с грузчиками беседуете.
— Я не знаю, грузчики они или нет. Я налаживаю контакт с неземной цивилизацией.
— Нет, вы в правду батенька ИДИОТ. Вы что ОБЖ никогда в школе не проходили. Это обычные противогазы, – все ранее вошедшие сняли с себя противогазы. По их ним довольным лицам читалась вся глупость предыдущего оратора.
— Ну, у вас и шуточки, – возмутился Карпов.
— Успокойтесь, – подойдя ближе, маленький человек с залысиной на макушке, и в серебристом халате похлопал Карпова по плечу.
– Пройдемтесь, - указывая на северную дверь сомкнутыми пятью пальцами левой руки. – Может быть вам чайку.
— Спасибо вам, не отказался бы, – уже более благосклонно сказал Михаил Сергеевич.
— Я вижу, товарищ, вы не ожидали встретить на Луне братьев по разуму, а не тут-то было! – улыбнувшись, сказал начальник станции.
— Ну, как бы сказать, ожидал встретить братьев по разуму, но уж точно не землян.
— И почему так? Первые земные разработки городков на Луне датируются первым полетом космонавта Юрия Гагарина. Даже могу сказать и раньше, – маленький лысоватый мужчина похлопал по плечу собеседника.
— Не, ну конечно я об этом слышал, и не раз. Но, насколько мне известно программа была свернута, – почесав в затылке сказал Карпов.
— Программа, программа была свернута, но не в, то время, когда вы думаете, а в 1991 году. Хотя понаитею она продолжала работать еще год. Всем известна только станция «Мир». Когда 437 суток и 17 часов космонавт Валерий Поляков находился брошенным на станции. Но никому, неизвестно, сколько лунных комплексов оставалось брошенными на произвол судьбы. Только в 1997 году дошел слух, до Ельцина, о существовании секретного проекта. Он быстро разморозил работы. Особенно широко начали работать засекреченные звездолетные порты. Так ты откуда к нам. Извини меня, я надеюсь можно на «ты».
— Да без проблем. Как твое имя, отчество. Извини что сразу не спросил! – подмигнул Карпов.
— Я Владимир Ильич Левин, начальник станции Луна- 21. Как ты заметил не первой. – его лицо разошлось в улыбке.
— Я заметил, но еще заметил вашу знаменитую фамилию.
— А что похож? – собеседник подмигнул. – Нет, ты ошибся у меня фамилия Левин, а не Ленин. Да и Ленин это совсем не фамилия, а кличка. Фамилия у вождя мирового пролетариата – Ульянов. Понятно товарищ – улыбнулся поглаживая рыжую козью бородку
— Неописуемо похожи! – засмеялся Карпов. Он только заметил, что они идут по кольцевому широкому коридору, и как вдруг показалась, они уже из этой двери выходили.
— Я вижу, батенька, Вы заметили, что мы ходим по кругу. Ать, это было специально, что бы найти больше возможности с вами поговорить. Вот ваша каюта, пожалуйста! – Владимир Ильич прищурился и открыл дверь.
— Я думал, что мы на «ты»? - посетовал Карпов.
— Разумеется! – улыбнувшись, сказал Левин. – Я хотел бы задать Тебе еще один вопрос?
— Слушаю, – с интересом сказал Левин.
— Когда вы, ты, летел на Луну, тебе кто-нибудь объяснял, куда ты летишь? – прищурившиеся глаза старика впились в директора НИИ
— В общих чертах…
— В общих четах! Это аргумент. Наверно ты совсем не знаешь, что ты прибыл не по адресу?
— В смысле не по адресу. Мне нужно улететь.
— Еще чего удумал, твоя станция Луна-14. Она находится на той стороне Луны, которую с Земли не видно. Точнее ее видно, когда она не освещена Солнцем.
— И что теперь делать? – в полном испуге сказал Карпов.
— Но уж точно не лететь, итак дел наделал. Мы вас отправим по туннелю на другую строну!
— Подождите, туннель – это полоса серебристого цвета? Но, если это так, то ваша станция расположена на расстояние 500метров от нее.
— Заметил, а раньше подумать не мог, теперь жди 500 минут, когда мы приблизимся к ней!
— В смысле!
— Вот, я смотрю мысли, у вас есть, а вот головы не замечаю. Мы у всех на виду, поэтому нам придется перемещаться как можно медленней.
— Каким образом.
— А вот это уже не вашего ума дело. Наверное, никогда не знал, что в Москве под руководством талантливого инженера Эммануила Гендель передвигали пятиэтажные дома. Например: перенесли за одну ночь Саввинское подворье массой 23 тысячи тонн. Наши инженеры были способны переместить здание, не оповещая жильцов, при этом в зданиях продолжало работать электричество, водопровод и канализация. Так вот, у нас усовершенствованная технология перемещения. Она позволяет свободно перемещать станцию на расстояние 500метров, в ту или иную сторону относительно, туннеля.
— А для чего делать такой разрыв между туннелем и станцией?
— Я вас не пойму, для какой цели вам нужна эта информация. Вы наверно американский шпион?
— Не в коем разе, просто интересно.
Карпов был шокирован, и не знал куда деваться. Из-за одного него столько неудобств. А он все грешил на молодежь, а сам старый хрен, столько дел наворотил. Он вошел в каюту, где было одно спальное место, стол, стул, а за ширмой был унитаз с умывальником, ну точно одиночная камера.
1.3
В восемь часов утра по Московскому времени заиграл гимн Российской Федерации. Он лился из репродуктора встроенного в стене. До отправки Михаила Сергеевича на Луну-14 оставалось еще 2 часа. Карпов заметил на вешалке блестящий халат. Точно такой же, как и у Владимира Ильича и ребят встретивших «КваКар2010». Он надел халат и вышел в коридор. Никого не было. Директор НИИ по изучению «Квакеров» не мог даже представить себе, что его мечта о том, чтобы побродить в одиночестве по лунной поверхности исполнится. Да это станция, и под ногами не лунный грунт, а бетонные перекрытия, но это все же Луна. Это непременно она самая, единственная и неповторимая - Луна. Он шел по широкому замкнутому в кольцо коридору, наворачивая один за другим круг почета. Внезапно Карпову захотелось открыть одну из четырех дверей и посмотреть на свой корабль. Он начал трогать ручки, каждой двери, но все они были заперты. И только одна крайняя по счету была открыта. Он вошел вовнутрь. Корабля не оказалось. Вместо него красовался телескоп, он был внушительных размеров. Купол был прозрачный, видимо слой, который защищал, от радиации был убран. В отличии от Карпова, ученные которые были у телескопа и что-то записывали ведя наблюдения были полностью защищены блестящей тканью. Вдруг один из них заметил нежданного гостя, и быстро направился к нему.
— Вы что, уважаемый, с ума сошли что ли. Вы что не видите, сюда попадает солнечная радиация. Немедленно покинте помещение, - молодой человек быстрыми и ловкими движениями вытолкал Карпова в коридор, но не успел закрыть дверь. Михаил Сергеевич ее придержал, и задал ему свой вопрос.
— Подскажите, пожалуйста, где мой корабль, на котором я к вам прилетел?
— Не подскажу. Хотя нет, он находится в ангаре, ниже на этаж. Вы что хотите нас покинуть.
— Нет, просто хотелось взглянуть…
— Взглянули! Ваша душенька довольна? – молодой человек вновь попытался закрыть дверь.
— Нет, можно еще один вопрос?
— Что вы телитесь как молодая особа? Что вы хотите?
— Я хотел бы узнать, из чего сшиты ваши халаты?
— Из сукна пропитанного бариевой водой. Я надеюсь, ваш вопрос снят? И мне можно закрыть дверь?
— Подождите, а какой металл использовался для постройки станции?
— Я так понял, что вы хотите здесь посилиться, поэтому задаете кучу глупых вопросов. Из сплава титана и бария. Смотрю на ваши глаза и понимаю, так просто вы не дадите закрыть дверь. А вообще-то радиация и сюда проникает. Ладно, мы добываем полезные ископаемые здесь на Луне. И при необходимости тот или иной металл по туннелю доставляют к нам. Нет, вы неугомонный, я занят, извините, у меня работа, - дверь закрылась, а Карпов остался стоять в полной растерянности.
1.4
В коридоре прозвучал длинный сигнал. И из кают начали выходить люди в блестящих халатах. Одномоментно, пустой коридор заполнился людьми под завязку. Они все суетились и бегали из стороны в сторону. Карпов сосчитал в коридоре около ста человек.
«Да крупный центр здесь расположен» — подумал Михаил Сергеевич.
Вдалеке Карпов заметил знакомую фигуру и быстро начал приближаться к ней.
— О, здравствуйте, Михаил Сергеевич, Вы уже встали. Не желаете сходить в нашу столовую, позавтракать, — предложил Левин.
— С удовольствием, Владимир Ильич! — все находящиеся в коридоре дружно переглянулись и, увидев начальника станции, резко двинулись к лифтам.
— Михаил Сергеевич, напугали, весь народ напугали. Разве так можно? Они только проснулись, а вы начальством пугаете. – Ильич, прищурив один глаз, посмотрел на Карпова.
— Ой! Извините, не ожидал, что вы так их в ежовых рукавицах держите.
— Ну, что товарищ пройдемтесь к лифту, пожалуйста! – Левин направил свои сомкнутые пальцы левой руки в направлении лифтовой комнаты. Проходя по коридору Карпов комнаты не заметил, потому-что, они были скрыты за массивной двухстворчатой дверью, разъезжающийся в разные стороны только во время рабочего дня.
Карпов и Левин спустились на два этажа ниже. Когда двери открылись и два сотоварища оказались в оранжерее. Если бы не колонны, то Михаилу Сергеевичу показалось бы что это ни что иное как городской парк. Единственное отличие состояло в том, что все деревья были низкорослые и не превышали трех метров в высоту. На этаже были сплошные террасы овитые повителью. На террасах располагались круглые столики, на которых сидели, и завтракали молодые люди. Возле них суетились официанты, поднося деликатесные блюда.
— Как вам товарищ? - похлопывая по плечу, спросил Владимир Ильич.
— Не плохо, очень даже не плохо! Я даже сказал бы хорошо! – усаживаясь за стол поудобнее, сказал Михаил Сергеевич. – Откуда у вас такое добро!
— Ну, товарищ, все вам расскажи, в рот положи! А сами не догадываетесь? – Ильич улыбнулся.
— Неужели здесь выращиваете?
— Вот, а говоришь, не знаешь. Этажом ниже. У нас здесь крупный центр по экспериментальному животноводству и рыболовству. И не спрашивайте, как в невесомости нам это удалось.
— Мда! Тут уже ничего не скажешь: «научно-исследовательский комплекс». А как же все растет здесь без солнечного света.
— Обижаешь! Мы, конечно, защитились от большей части радиации, но нам невозможно удалить ее полностью. Минимальное излучение присутствует, а освещение обеспечиваем лампами дневного света. Вот и весь секрет! – Владимир Ильич радостно и по-доброму рассмеялся.
Завтрак еще был не завершен, когда Левин заторопился. Он почесал под козлиной бородкой и, не смотря на то, что порция гостя была еще не доедена, быстро вышел из-за стола и, указывая на дверь, сказал:
— Товарищ, наше время правое! Нам нужно поторопиться. Время не ждет! – Ильич, быстро подошел к лифту и нажал кнопку вызова.
За это время Карпов успел на ходу допить чай и закусить булочкой с маком. Удивляясь скорости и живости этого маленького человека, Михаил Сергеевич еле-еле за ним поспевал. Только когда лифт открылся, они оказались вмести. Карпов пригласил жестом Левина во внутрь, на что Левин, начал настаивать, чтобы первым заходил Карпов. В итоге зашли вместе, хорошо, что двери лифта это позволяли. Левин нажал на кнопку нижнего этажа, и лифт медленно пополз вниз. Когда Левин и Карпов находились еще на втором этаже, от поверхности Луны послышался скрежет металла.
— Слышите, это происходит перемещение по натянутым тросам всей этой невероятной конструкции. Осталось всего 5метров, и Вы покинете нас.
— Так быстро, да уж, время летит, и за ним не успеть.
— Товарищ, ты чего взгрустнул, мы новый мир, мы новый мир построим! – Левин улыбнулся своей ясной улыбкой и вышел на первый этаж. Здесь уже все грохотало, был слышен явный лязг металла.
Глава 2
Туннель.
2.1
Михаил Сергеевич вышел из лифта и удивился. Он оказался на площадке шириной метров десять с металлическим ограждением, высотой метр двадцать. Оно сменялось кирпичным парапетом с шагом в три метра. Находясь в центре площадки, Карпов оглянулся. По длине она была метров тридцать в обе стороны. Особенно заинтересовало Карпова то, что площадка не имела смежных проходов и была закольцована вокруг лифтовой шахты, точнее сказать, вокруг центральной части здания. Это смутило его, и он посмотрел пристально на Левина. На лице его попутчика не дрогнула не одна мышца, казалось, что он был полностью отрешен от мирских забот. Михаил Сергеевич подошел поближе к ограждению и взглянул вниз. Стальные канаты были натянуты словно струны, располагаясь, метр друг от друга и в несколько рядов с тем же шагом. Канаты проходили сквозь гребенку. Длина гребенки составляла 50метров, тем самым, возникала возможность беспрепятственно перемещать здание вдоль натянутых тросов на 120метров. Вероятно, такая же, была и по другую сторону от центра полусферического здания. Медленное движение гребенки исключало вероятность повреждения натянутых струн. Но, именно жесткий захват гребнем канатов производил такой ужасающий свист. Находиться в этом пространстве было очень сложно. Лязг металла оглушал и бил по ушным перепонкам.
Михаил Сергеевич попытался снизить шумовой эффект закрыв ладонями уши. В этот самый момент Карпов почувствовал острую боль в правом боку, ноги подкосились. Машинально руки Карпова начали движение к ударенной почке. И тут Михаил Сергеевич боковым зрением увидел движущуюся кисть с сомкнутыми пальцами. Перехватить ее удалось, только когда кончики пальцев прикоснулись к левой сонной артерии. Карпов быстро отодвинул руку на безопасное расстояние. Прошел под ней, развернувшись к нападающему, лицом. Залом кисти не удался, Левин выкрутился из сложившегося положения. Злобные глаза впились в гостя, и в тот же момент правая рука догнала его плечо. Михаил Сергеевич успел сориентироваться и впился пальцами левой руки в предплечье Ильича.
– Кто ты такой? – все сильнее озлобляясь, и пытаясь захватить шею Сергеевича, вопросил Левин.
К этому времени пальцы левой руки Левина уже впились в лицо Карпова. Карпов же, держал разрыв правой рукой, пытаясь оторвать от себя надоедливого оппонента. Пальцы Левина бродили по лицу Карпова, то впиваясь в ноздри, то проникая в рот, когда оппонент пытался сделать необходимый глоток кислорода. Вдруг Карпов просунул левую руку под правую руку конкурента, и схватился за рыжую козью бородку Владимира Ильича, резко ее потянув. В этот момент пальцы Левина впились в правый глаз Михаила, и жестко вдавили глазное яблоко вовнутрь.
– Кто ты такой? – назойливый вопрос повторился вновь.
– А ты? Ты сам кто такой? – запрокинув голову, спросил Карпов.
В этот момент Михаил Сергеевич дрогнул и повалился на металлическое ограждение. Левин отпустил руки, и в туже секунду вцепился в горло. Михаил Сергеевич опустил руки и прочувствовал своей спиной перила и все прутья ограждения. Через мгновение Карпов набрался силы и двумя руками ударил в грудь, оттолкнув нападавшего. Левин отшатнулся, но удержал равновесие. За это время Карпов успел подняться, потирая шею и откашливаясь. Встав в полный рост, Сергеевич почувствовал удар в грудь, вновь припечатавшись к ограждению. Это был удар головой. Карпов увидел спину своего врага и просунул под нее руки, крепко прижав ее к своему торсу. Михаил Сергеевич начал бить в солнечное сплетение Левину правой ногой, приговаривая:
- Кто я такой? А кто ты такой? Кто ты? Объясни? Я ведь представился.
Удары продолжались, но вдруг Карпов почувствовал боль в груди, он никогда не дрался, это было ему чуждо, а сейчас он поставил человека в неприличную позу и мочит его своим коленом. До чего он дошел, разве это когда-нибудь могло произойти раньше. Нет! Так нельзя. Нельзя быть упоенным силой, даже когда перед тобой враг. Что может быть хуже неоправданной жестокости.
Захват ослаб, и Левин потихоньку начал вырываться. Когда его лысая макушка сравнялась с губами Карпова. Неожиданно руки Сергеевича замкнулись и притянули голову Ильича к губам, непроизвольно сымитировав поцелуй. В этот момент Левин вывернулся и прокричал:
– Ты что? Вообще что ли?
– Я хо… – правый хук расставил все по местам.
2.2
Когда Михаил Сергеевич очнулся, у него сильно болела голова. Вокруг все кружилось. Его глаза не могли сосредоточиться на определенной точке. Он не мог даже представить, где находится. Немного придя в себя, внимательно осмотрелся. Он сидел на кресле, его руки были пристегнуты за запястья к ручкам кресла, ноги – к ножкам кресла, а тело металлическим захватом прижато – к спинке. Весь окованный Карпов чувствовал, что он при всем этом находится в движении. И это ощущение было абсолютно оправдано, потому что сзади его овивал воздух немереной силы, казалось, что там стоит сильный вентилятор и подгоняет его. Но, это было не все, спереди него была бирюзовая мгла. Он ничего не мог видеть кроме, бесконечно мчащейся на него бирюзы. Вскоре Михаил Сергеевич понял, что он сидит на кресле какого-то транспортного средства, представляющего из себя прозрачную капсулу. Капсула как пуля выпущенная из ствола движется по туннелю со скоростью света, а может быть и того больше. Утрировать, конечно, Карпову не хотелось, но определить скорость ему никак не получалось, он, же не олень, двигающийся вдоль реки, и навскидку определяющий что палка, упавшая с дерева движется по параболической траектории со скоростью N. Такую задачу незадолго до поездки принес своему деду внук – пятиклассник. Нет. Логика – это конечно хорошо, но когда перед тобой летит свет, извиняюсь в тебя, за тебя, уж точно совсем шарики за ролики заходят.
Внезапно бирюза сменилась ярким белым светом, потом вновь возвратилась. У Карпова возникло ощущение, что произошел поворот. При такой скорости раскрытые его глаза не могли дать ответа.
«Может быть, я уже умер, и мое тело летит по тому самому туннелю» - подумал начальник НИИ по изучению «Квакеров» в туже секунду отключившись
Михаилу Сергеевичу вспомнилось детство, он маленький мальчик, лет восьми бегает по детской площадке, играет с детьми в войнушку. На сердце пробежал холодок, так легко ему еще не было.
«Вон, впереди бежит Колька, он направляет свою палку-автомат в сторону, где засели «немцы». Это Петька с Бориской. Они держат в «Гестапо», точнее сказать в домики на площадке, Ленку. А мы, мы должны освободить ее» - думал во сне Карпов. - «Ой, мне прилетело, Васька кинул в мою сторону шишку, и попал как раз мне по голове. Больно! Голова шумит. Я бегу к воспитательнице. Это полная, плотная женщина. Она сидит в беседки и завет меня. Плачу, бегу к ней, мне больно, больно, знаю взрослый, но слезы наворачиваются. Воспитательница, тетя Ила. Да, да, именно Ила – Илона Либерман. Моя лучшая воспитательница. Я подбегаю к ней. Ложу голову к ней на колени. А она что-то говорит. Что? Что, не могу вспомнить. Нет! Никак не могу. А как бы хотелось вспомнить. Вспомнить:
– Миша, опять обидели, да ты мой маленький. Я же тебе всегда говорила, не играй ты с этим Колей. Ничему он тебя не научит. Он шалопай, Миша! Ты меня слушаешь? Слушай меня, сирота ты моя, да при живых родителях. Миленький мой!
Подождите, в смысле, родителей, такого не может быть! Не мать, не мама, а родители. Неужели она знала, нет, не может такого быть. Что она еще говорит? Что?
– Миша, Мишенька, бедный мой мальчик. Слушайся тетю Илу, она тебе плохого не посоветует. Оставайся у нас, я тебя защищу от этих злодеев. Хорошенький мой!
Странно. Странно. Неужели я по воли этой женщины остался в детском доме. Странно мне. Не помню, я ничего не помню!» – Михаил Сергеевич очнулся, его голова по-прежнему гудела.
2.3
Капсула, с прозрачной кабиной пилота, расположенной спереди и управляемой дистанционно, двигалась по рельсам туннеля. Ширина колеи стандартная – 1520мм. Можно было бы сказать, что это стандартный вагон обычного железнодорожного транспорта. Но, это было не так. Ширина туннеля составляла одиннадцать и семь десятых метра. Радиусы кривых составляли три тысячи и более метров, поэтому сидящий в кабине пилот не мог визуально определить, что происходит поворот. Главное было совсем в ином, движение капсулы происходило в полном вакууме. При этом, видимо это должно было быть сказано ранее, но интрига требует некой отсрочки перед раскрытием карт. Итак, при этом, при этом двигатель капсулы был расположен сзади. Хотя капсула в ширине не превышала 5метров и по длине составляла около12метров, электрический двигатель был с внешним ротором, работающим от пяти вентиляторов – каждый по 3метра в диаметре. Поэтому двигательная часть капсулы занимала все свободное пространство по ширине туннеля. Ветер, который создавали вентиляторы тоже не уходил в пустоту. Спереди была натянута тентовая ткань, которая увеличивала скорость движения капсулы, как парус с попутным ветром подгоняет кораблик по волнам.
Карпов, то приходил в сознание, то вновь терял его. Однообразная картина не могла дать спокойно погрузиться в раздумье. Когда человек едет на поезде, на машине, перед ним постоянно сменяется картинка, он всегда находит, на чем сосредоточить свое внимание. Но сейчас, сейчас этого нет, бирюзовая мгла, струящаяся спереди, через человека, его ощущения, куда-то назад в бесконечность. Он окован по рукам и ногам, прижат к спинке кресла. Нет никакой возможности шевельнуться. Почему, почему Михаила Сергеевича посадили на место пилота, кому это могло прийти в голову. И где сам, сам пилот. Эта бесконечная череда вопросов окутывала сознание Карпова.
В сознании Карпов не мог думать, размышлять. Он сам закрывал глаза, но свет проникал сквозь закрытые веки и не давал сосредоточиться. Так проходили секунды, минуты, часы. Нет, конечно это были минуты, минуты которые длились вечность. Карпов всегда знал. Что время счастья утекает с такой скоростью, как сухой песок просыпается между пальцами, зато время одиночества, терзаний души и тела, ползут, именно ползут, а не идут, принося все больше и больше боли. Когда Михаил Сергеевич вновь потерял сознание, он отдался своей судьбе и погрузился полностью в бессознательное.
***
Темнота. Полная темнота. Ничего вокруг, не спереди, не сзади, не по бокам. Вакуум. Один бесконечный вакуум. Слышен только стук в висках: тук-тук-тук. Больно думать где я. Не хочу, не хочу, думать я лечу в безвоздушном пространстве. Мне хорошо. Настолько хорошо, насколько никогда не было и не когда не будет. Я дышу, всасываю кислород, которого нет, нет потому-что в безвоздушном пространстве его не может быть. Но я дышу взахлеб, мне хорошо, приятно. Я вроде есть, но меня нет, нет нигде, не здесь не там, вообще нигде. Я прислушиваюсь к звукам, их нет, тишина, вокруг бесконечная тишина. Хорошо. Когда мне могло быть настолько хорошо как сейчас. Да никогда, никогда, я парю, парю в невесомости как птица Феникс несущая в сердца тепло, тепло радости и спокойствия, умиротворения. Я чувствую. Чувствую, как мои глаза расширяются в ожидании чего-то безумно красивого, нового, непринужденного.
Свет, в глаза брызнул свет, свет бесконечности, разрывая сердце как скальпель хирурга. В начале. Попадает в глаза, потом в мозг, далее течет по нервной систем к сердечной мышце, и бац, бац и разрывает сердце на мелкие осколки которые невозможно собрать. Страх прорезает грудь и уходит восвояси.
Я стою, не лечу, а просто стою, как обычный человек стоит на грешной матушке Земле. В меня льется свет, свет бесконечности мироздания. Горят прожектора, я заметил, это точно прожектора, блеск софитов. Что за земля у меня под ногами. Я же на Луне, неразрывном спутнике нашей Земли, я уже не могу понять нахожусь в добром здравии или опять улетел в неизвестность. Известность, известность обрушилась на меня. Я слышу, как хлопают ладони многих людей. Слышу все нарастающий звук. Вскрики: «УРА! УРА! УРА!». Что за бред? Где я? Кто я? Что вокруг меня? Я поворачиваюсь вокруг себя, ничего не вижу, ничего! Сплошной свет, яркий свет пронзает меня и уходит в бесконечность. Прикрываю ладонью глаза, чтобы снизить, снизить уровень света, атаковавшего меня.
Вижу черную точку, проход, из которого не льется свет. Он темный, абсолютно темный, от него веет холодом и неизвестностью. Я чувствую, что там кто-то есть, кто-то мне настолько знакомый, настолько же и неизвестный. Вижу, фигуру, силуэт. Он больше двух метров. Хлопки вокруг стихают. Вскоре становится тихо, очень тихо, настолько, что  кажется, что ушные перегородки покрываются мелкими ранами, из которых сочится кровь, а тело покрывается гусиной кожей, пупырышками. Страх пронзает меня, страх неизвестности. Сердце выскакивает наружу и вновь возвращается внутрь. Я понимаю что мне здесь не место. Но я стаю как вкопанный, смотрю в полную темноту, где только заметил силуэт, силуэт чужого, но настолько знакомого мне человека. Я чувствую, что его знаю, но ничего поделать со своим страхом не могу. Я всматриваюсь в темноту, но софиты не дают мне сосредоточиться. Они пускают солнечных зайчиков, которые цепляются за ресницы и то и дело прыгают ко мне на роговицу, ослепляя.
Внезапно свет погас. И темный угол осветил прожектор. На лестнице стоял спиной ко всем высокий мужчина, два метра десять сантиметров роста. Неужели это он, мы опять с ним встретились. Этот мачо, который себя превозносит больше того, чем заслуживает. На нем все тот же блестящий пиджак от Dolce&Gabbana, все те ботфорты в стразах, только не хватает перьев на голове, и будет настоящий надутый петух. Нет. не может быть, он меня посетил и на Луне. Что ему здесь надо.
Экстравагантный человек с пышными, длинными волосами развернулся и зал полностью открывшийся в свете софитов взорвался в овациях. Довольная улыбка Филиппа Бедросовича Киркорова расплылась в его бороде с «ландшафтным дизайном».
– Леди и джентльмены, Модам и месью. Сеньоры и сеньориты. Приветствую вас на новейшем, не побоюсь этого слова межгалактическом проекте: «Голос Луны». – зал взорвался в восторге.
– Итак, – в зале наступила гробовая тишина, - я представляю вам нашего приглашенного гостя, – в зале зашептались «кто он? кто?», - Нами всеми любимого, неугомонного – Михайло.
Сцена, где я стаю вдруг разожглась всеми цветами радуги, акутов меня лучами софитов. Весь зал захлебнулся в овациях, будто я само совершенство, будто я идеал. Я посмотрел пристально на Филю, и зарядившись положительными эмоциями от зала сказал:
– Я Михаил Сер…
– Не стоит! Не стоит! Просто Михайло!
– Именно так! Именно так мы вас себе представляли! – раздалось с трибун и разлетелось в разные стороны, поднявшись под купол, м-да, здесь еще есть и купол, совсем его из-за софитов не заметил, разбилось и рассыпалось на мелкие «именно так» звуковым дождем.
Не могу себе представить, почему во мне кто-то представляет Михайло Ломоносова. Я на него совсем не похож, хотя кто знает, нет, точно не я сам, какой-то бред, бредятина. Может быть, это какой-то другой Михайло, о котором я слышать не слыхивал. Знаю одно – это мне очень льстит. Очень и очень. Пусть будет Михайло. Пусть будет кто угодно, только не Гитлер, Геббельс или другая шушера. Мне кажется, что я клоун, который пришел туда куда его не звали но очень сильно ждут. Михаил Сергеевич, Михаил Сергеевич Карпов, кто придумал сочетать не сочетаемое? Кто-кто? Родители, мои родители, такое придумали имя. Сколько я раз об этом думал, передумывал. Вроде бы и отказался от отца, но имя его сохранил, да и фамилию тоже. Странно, странно мне. Сейчас смотрят на меня зрители, и что, что они хотят слышать. А слышать хотят они только мое имя, только имя.
Я взмахнул руками, приветствуя всех, и направился в сторону повернутых спинками кресел. Подошел к центральному и занял свое место. Зал утопал в овациях. С двух сторон от меня сидели знаменитости. По правую руку – Пелагея, по левую – Дима Билан. Они оба шумели, улыбались и радовались появившемуся гостю. Пелагея, заливаясь звонким хохотам и доброжелательно подмигивая, опустила ко мне голову и эротично прошептала:
– А можно я вас тоже буду называть – Михайло? – я кивнул головой, и танец сидя продолжился еще сильнее. – Михайло! Михайло! Как хорошо, что вы с нами вместе.
Ко мне, с другого бока, наклонился Дмитрий и тоже прошептал.
– А мне можно? Можно? Вы же не против?
– Можно! Можно! Конечно можно! – зарядившись оптимизмом от молодых ведущих, сказал Карпов.
С каждой секундой мне становилось, все легче и веселея. Я уже во всю общался со своими вымышленными персонажами, или не вымышленными, или!!! Это многоголосое или. Уже не имело никакого значения.
На сцену кто-то поднялся, я понял это от восторга публики, мне захотелось что-то сказать, но посмотрев на Пелагею, увидел, как она сосредоточена ее указательный палец был прижат ко рту, и весь взгляд усмирительно был направлен на публику. Я повернулся на лево и заметил, как Дима Билан, тоже приготовился слушать, прикрыв свои глаза и оперевшись на подлокотник.
В зале наступила полная тишина.
– Ку! – послышалось сзади. Пелагея переглянулась с Димай, да и мне их удивленный взгляд немножко перепал.
– Ку! – вновь послышалось сзади. Зал дрогнул, кто-то даже начал подхлопывать. Но Пелагея подняла указательный палец вверх и все замолчали.
– Ку-у! – послышался более протяжный звук.
– Слышите? Какой красивый чистый звук? – спросил Билан.
– Да! Без всяких сомнений, это прекрасно! – сказала Пелагея.
Я был поражен, но ждал, что будет дальше.
– Ку-у-у! – более настойчивый звук донесся сзади.
– Брависсимо! Брависсимо! Так еще никто не пел! – в упоение сказала Пелагея.
– Если бы здесь был Владимир Вольфович, он бы сказал вам: «Однозначно!» - пошутил Дмитрий Билан.
– Ку-у-у-у! – еще более яростно прозвучало сзади.
– Блеск! Лепота! Я даже не знаю столько эпитетов, чтобы выразить свое восхищение, – сказала Пелагея.
– Превосходно! Сногсшибательно! Неповторимо! Да что же я? Просто офигительно! – без всякого сомнения, в голосе дополнил слова Пелагеи Билан.
– Ку-у! Ку-у! – Прозвучал двукратный звук.
– О? Михайло? Вам что не нравится песня? Послушайте, какой прекрасный звук! – предложила мне Пелагея.
– Ну, почему? Почему? Я слушаю, думаю, что в нем что-то есть.
– Да вы что! Какая секунда! Это просто оболденно! Так многие наши певцы не могут! – посетовал Дима Билан.
– Ну, видимо мне медведь на ухо наступил!
– Да вы что! Это прекрасно! И у вас самый лучший слух! – с нежностью в голосе сказала Пелагея.
– Ку-у-у! Ку-у-у! – повторилось сзади вновь. Зал загудел.
– Слышите, это уже терция! Абсолютно чистая!
– Как слеза! – подтвердил Дмитрий.
– Ну, я прям даже и не знаю, что вам сказать! – опешил я
– Ничего не говорите! Не говорите, жмите на кнопку и берите! – вторили хором.
– Ну! Ну! Я даже не знаю!
– Ку-у! Ку-у! Ку-у! – прозвенел троекратный звук.
– Ох, это вообще не имеет слов! Абсолютно идеальное произношение! Просто до – ми – соль – кА! – закатив глаза от счастья, сказала Пелагея.
В это момент Билан схватил мою кисть и нажал на зеленую кнопку. Не успев опомниться, я уже повернулся лицом к исполнителю. Передо мной был я, который усердно раздвигал руки, присаживаясь на корточки и разводя колени.
- Ку-у-у-у-у! – прозвучало вновь и я, очень сильно испугавшись, очнулся..
***
Я ощутил прилив белого света, открыл глаза с боку, от туннеля был проем, из которого лился белый солнечный свет. Я поднялся с кресла пилота, открыл обзорное стекло вверх и вышел. Я медленно подошел к проему, стены туннеля были толщиной один метр. Мне показалось мало, чтобы удержать солнечную радиацию. Я внимательно всматривался в структуру стены, но ничего сверхъестественного в ней не увидел. Все, так же как и на станции Луна-21. Я оглянулся, капсула с открытой крышей кабины спокойно стояла на железнодорожных путях. Развернулся и вышел на лунную поверхность, ощутив под ногами кварцевый песок. Вдалеке показался кобуксон. Двигаюсь в сторону этого сказочно красивого корейского корабля-черепахи. Все ближе и ближе я подхожу к нему, оставляя за собой следы на песке. Приглядываюсь, и чем ближе, тем ярче понимаю, что он стоит на лунной поверхности. Я приближаюсь. С корабля на поверхность сброшен трап, захожу на крытую палубу. По бокам вдоль крыши размещены гравюры с драконами, мне становится страшно, особенно когда вместо корейских гребцов и двух полицаев правой и левой руки, я вижу столики с креслами, на которых восседают мужчины и женщины в японских кимоно, у женщин прозрачные зонтики, защищающие их от солнечного света. Они все сидят и о чем-то друг с другом общаются, то и дело, посматривая на незнакомца. Я прохаживаюсь взад и вперед по палубе. Мне совершенно ничего не понятно. Где я! Мне становится все труднее и труднее воспринимать, что является правдой, а что вымыслом. Кружится голова. Я кричу на людей, они продолжают свое размеренное общение, будто меня здесь нет.
- Люди! Люди! Что вы здесь делаете? Мы что сейчас поплывем по кварцевому песку? Что с вами? Что со мной? Где мы? – слезы наворачиваются из моих глаз, и текут как реки изобилия, орошая песчаную поверхность. Все люди в японских кимоно продолжают непринужденную беседу, совсем не замечая, как будто нет меня. Падаю на колени, реву. Но я никому не нужен, не нужен, не нужен. Хватит.
В этот момент происходит удар, лунотресение, боже что происходит. Почему? Люди в панике. Рушится крыша, падает вся бахрома, которая украшала палубу. Но при всем при этом никто. Никто меня не видит. Удар, еще удар. Кобуксон проваливается в бездну.
2.4
Михаил Сергеевич Карпов, очнулся, вокруг него суетились люди в блестящих халатах, почти таких же, как на нем. Его грудь была открыта, и врачи производили искусственный разряд, чтобы запустить сердце. Первыми славами, которые он произнес, после потери сознания, были:
- Японцы, что вы делаете со мной?
- Нет, вы посмотрите, только проснулся и уже оскорбляет!
- Это точно, а вроде бы интеллигентный человек!
- Вот, то-то и оно! Меня вот китайцем называли, или ускоглазым обзывали, но, вот чтобы японцем, такого не было никогда! Разве я похож? – возмутился младший научный сотрудник Луны-14, по фамилии Бердыев.