Визит к врачу

— Здравствуйте господин…
— Смит, — с готовностью ответил пациент, — меня зовут Джон Смит. Здравствуйте, доктор Адвенст.
— Очень рад с Вами познакомиться, — расплылся в улыбке доктор, поглядев в глаза пациенту он решил пошутить — хотя, конечно, с куда большим удовольствием познакомился бы с Вами по другому поводу.
Пациент улыбнулся. Доктор про себя отметил, что первый контакт состоялся, а это чрезвычайно важно, когда имеешь дело с душевнобольными.
— Итак, — продолжил доктор, — что Вас беспокоит?
— Даже не знаю, как начать… — промямлил Смит. Вид у него был жалкий. Выглядел он лет на пятьдесят, хотя в карточке, как отметил док, ему ещё сорок четыре года. Не то, чтобы жирный, но так, толстенький. Гладкая лысина, чисто выбритое лицо, слегка курносый, маленькие, тусклые глазки непонятного цвета. В общем, несчастный, замученый жизнью и болезнью человек.
— А приступайте-ка сразу к делу, — улыбка доктора стала еще шире.
— Понимаете, у меня бред. Вполне контролируемый. Я лечился много лет у доктора Олдфэшн, и как видите, выгляжу я не слишком счастливым, но я вполне себе адекватен. Но недавно доктор ушел из наших рядов… ой, простите, заговариваюсь, ушел на пенсию. Действие рецепта уже заканчивается и таблеток у меня осталось недели на две, мне необходимо продолжить лечение, собственно говоря, за тем и пришел.
Выражение лица Адвенста изменилось. Из улыбчиво-сочувственного, оно стало улыбчиво-строгим. На его тонком, красивом лице изобразилось некоторое недоумение и возмущение. До такой степени, что тонкие усики стали топорщиться.
— Дорогой господин Смит, дружище, надеюсь, Вы шутите.
— Да какие уж тут шутки, — пожал плечами толстячок. — Если я не получу таблеток, то через неделю-другую стану снова считать себя курицей и клевать крошки и червяков.
Врач поморщил свой аристократический нос и он перестал быть таким уж аристократическим. Даже странно как-то. Просто поморщился, а такая перемена.
— Если это проверка Психиатрической Ассоциации, то можете заверить господ бюрократов, что я ее прошел.
Смит даже кудахнул от неожиданности.
— Г-сподь с Вами, док, какая проверка, мне нужна помощь.
— В чём? — нахмурился Адвенст.
— Я наверное уже перестал ясно выражать свою мысль. Я болен, у меня бред, мне нужны таблетки, которые вот уже двадцать лет я принимаю для того, чтобы его контролировать. Если я не буду принимать эти таблетки, то через неделю стану курицей… То есть я не стану курицей, но буду думать что я курица. И буду вести себя как курица.
— А в чём проблема то? — повысил тон доктор.
Пациент растерялся.
— Доктор, это я болен. Но Вы то здоровы? Что тут непонятного. У меня бред!
— Да я понял, что у Вас бред, дорогой господин Смит. Я не понял в чём тут проблема, зачем Вы хотите травить свой организм химикатами, чтобы избавится от своей особенности?
— Вы называете мою болезнь особенностью?
— Болезнь — это то, что внесено в реестр заболеваний. Бред исключён из реестра вот уже, — тут доктор взглянул на календарь, — больше пяти лет. Так что Ваш Олдфэшн факьически занимался шарлатанством и незаконной медицинской практикой. Его счастье, что никто не доложил в Ассоциацию о его должностном преступлении, иначе его могли бы лишить лицензии. Да и сейчас вполне можно его привлечь к суду и лишить пенсионных бенефитов. Я, собственно говоря, должен был бы так и поступить, и лишь в память о том, что этот старый… хм… был когда-то моим профессором в медицинской школе, теперь уже я пойду на должностное преступление и сделаю вид, что не слышал того, что Вы мне рассказали.
— Как же так, — Смит совсем опешил, по его неволосатой потёк ручеёк пота, он встал, достал из заднего кармана брюк салфетку и стал полировать лысину. Почему исключён? Зачем исключён? Кто исключил?
— Ассоциация и исключила. Видите ли, общество уже не считает бред болезнью. Это просто вариант нормы. Это Ваша особенность, а особенность это не болезнь. Вам просто нужно научиться воспринимать себя таковым, каков Вы есть. Сходите в бред-клуб, в конце концов.
— Бред какой-то…
— Ничего не бред, — обиделся доктор, но тут же поправился — хотя конечно, назвать что-то бредом — это никак не оскорбление.
— Погодите, но болезнь — это ведь то, что мешает жить полноценной жизнью, мне или окружающим, так?
— Так. Вот и скажите, что Вы делаете, когда чувствуете себя курицей?
— Кудахчу! И клюю червей и крошки!
— Ну, а работать Вы можете?
— Могу. Но я же банковский клерк, представьте себе клерка, который вдруг, ни с того, ни с сего, во время переговоров с клиентом, бросается на пол и клюёт крошки!
— И что? Это мешает Вам подписать бумаги с клиентом?
— Нет, просто клиент бросается наутёк. Видите ли, не каждому хочется иметь дело с сумасшедшим.
— Фу, какое ужасное слово. Последним постановлением Сената «с»-слово внесено в реестр слов, запрещённых для публичного произнесения, поскольку , — доктор задумался на секунду, вспоминая точную формулировку, — поскольку является проявлением дискриминации и осуждается как преступление на почве социальной, расовой или религиозной ненависти.
— Чушь какая-то. А как же мне лечиться?
— А никак. Не надо Вам лечиться. Вы прекрасны таковой, каковой Вы есть. Если это кому-то не нравится, всегда можно его засудить и выиграть нужно сказать немалую сумму. Один мой бывший пациент выиграл дело против своего работодателя, который отказался в визитной карточке указать его имя нак Наполеон Бонапарт и, более того, его непосредственный начальник никак не хотел обращаться к нему «Ваше Императорское Величество». Теперь этот Наполеон на компенсацию вполне может себе приобрести неплохую империю акров на сто.
— Доктор, но Вы то — врач! Как Вы можете отказать больному в лечении? Мне не нужна компенсация! Я вовсе не хочу быть курицей, я хочу быть нормальным!
Доктор выпятил нижнюю губу. Он обиделся. Впрочем, долг обязывал его вразумить неразумного (не душевнобольного, а именно неразумного) человека.
— Что значит «нормального»? Голубчик, ну пораскиньте мозгами. Бред — это не более чем вариант нормы. Примерно 5% всего населения Земли наслаждается бредом. Более того, последнте исследования зоологов показывают, что и в животном мире процент наслаждающихся бредом — примерно тот же. Множество людей рождаются с бредом или рождаются с предрасположенностью к бреду. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кого-то излечили от бреда? Не контролировали бред, а именно излечили? Нет. Никого и никогда. А как выглядит человек, которого лечили от бреда, Вы знаете по себе. Лишний вес, депрессия.
— То есть, помогать Вы мне отказываетесь?
— Решительно!
— В таком случае, уважаемый доктор Адвенст, я постараюсь, чтобы в следующий раз, когда у меня появится бред, я представил себя не курицей, а крокодилом, любящим на обед потреблять психиатров!
— Не беспокойтесь на этот счёт, на этот случай, у меня официально зарегистрирован бред охотника на крокодилов, — и врач, умильно улыбнувшись, достал из под стола полуавтоматический дробовик Моссберг 935 двенадцатого калибра.