Далеко и рядом

Он опять повсюду начал   встречать Лилю. То она   шла чуть впереди, когда он выходил с работы.   То появлялась  возле детской площадки, где часто бывали  они с внуком.  А вчера стояла возле витрины  булочной.
Понимая, что это только мираж, как тогда, сразу после их разлуки,  мужчина  не пытался   догнать или     окликнуть. И  вечером,   увидев  из окна знакомую фигуру,  лишь  обреченно  вздохнул:
- Ну, что за напасть...  Напиться что ли...
Но женщина  вдруг   улыбнулась ему светло и радостно.
- Господи! Это же правда! -  бросился  на улицу, теряя тапки.

Она  привстала со скамейки. Снова улыбнулась:
- Здравствуй, Илюша.  А я  к знакомой пришла в соседний подъезд. Только  она задерживается.
Склонив голову к плечу, попросила:
- Посиди со мной.
Он  опустился рядом.  Не сводил с нее глаз, позабыв все слова  и не смея дотронуться. Она сама взяла  его за руку:
- Как ты? Расскажи.
Боясь,  что она исчезнет,   крепче сжал   тонкие  пальцы и  начал  говорить. О работе. О детях. О внуке. Лиля    слушала.   Внимательно и терпеливо, как умела всегда.
- А ты? Разве ты вернулась? - решился спросить.
- Да. Недавно.
- Работаешь?
- Нет пока. Дочке помогаю. У неё уж двое ребяток.
Она замерла    печально, словно ожидая ещё каких-то слов или вопросов.  А он, обидевшись, что не дала знать о возвращении сразу, ни о чем больше не спросил. Слепой и глухой, идиот и трус.  Ничего не понял...

Молчал.  Долго и глупо.  Сомневался,  говорить ли о главном,   много раз повторяемом про себя: 
Нет, он не разлюбил. И всегда   знал, что   найдет и вернет её обязательно. Это неважно, что бежит   время.   Что оба крутятся в обыденном круговороте.  Главное,  теперь дети устроены,  значит,  можно  наконец быть    вместе. Он уже присмотрел домик в пригороде.
Конечно, сперва  будет трудно. Заскандалят дочка и сын, захворает жена, к нему не станут пускать внука. Но потом всё обязательно сладится.   И они с Лилей станут  доживать свой срок  вдвоем в любви и согласии.
Наконец  выдохнул, чтоб все-таки начать, но тут  женщина  встала, посмотрев в сторону:
- Вот и моя знакомая. Пора мне, Илюша.
Смешался, растерявшись:
- Как же. И не поговорили совсем.
Она снова улыбнулась и погладила его по руке:
- А ты мне дай  телефон. Сейчас... -  порылась в сумочке, - Где же ручка?
Он диктовал номер и смотрел, как она старательно выводит цифры на обороте  бланка медицинского рецепта, по-детски зажав кончик языка между зубами.
- Я тебе обязательно позвоню. Через недельку. Хорошо? И встретимся.
Заспешила прочь.  Все такая же симпатичная. Только кажется, похудевшая немного.
Хлопнула подъездная дверь.
- Как же так? Ушла...

Он ждал звонка.   Представлял, как пригласит её  в ресторан и обязательно всё скажет.  А ещё подарит цветы. Конечно, лилии.  Какие же ещё цветы должна любить женщина с этим именем?
       Заметив, что   его раздражает их резкий аромат,  Лиля  убирала вазу на балкон и плотно закрывала дверь.
Лето  их знакомства  тоже было  бездождливым. И он, ненадолго вырываясь в её крохотную квартирку, сперва   быстро ополаскивался  под тепловатым душем, а потом,  обернувшись  полотенцем,  попадал в прохладное, едва   уловимо лилейное   кольцо женских рук...
Впрочем,  он довольно скоро  привык к пьянящему цветочному запаху.  А к Лиле      еще быстрее  присох, словно привороженный.  И уже  не мог обойтись  без их  встреч, полных тихой нежности, без  чаепитий на её кухне и разговоров.  Этой женщине  можно было рассказать обо всем.  О конфликтах на работе, о проблемах с детьми и даже о тонкостях зимней рыбалки. Запретных тем было только две — его жена и его  с Лилей будущее.
Она  слушала, согласно кивая ему.  За окошком темнело. Он смотрел на часы и уходил. Хотя  очень хотел остаться   и говорил  об этом. Да Лиля  и сама чувствовала.
Она  часто спрашивала со страхом:
- Представляешь, если бы ты тогда не сел в эту маршрутку?
Он делал нарочито спокойное  лицо и отвечал:
- Тогда бы у меня  не вытащили бумажник.
В то время все ездили в переполненных маршрутках, и  воры часто чистили карманы пассажиров, создавая толкучку на входе или выходе.  Его банально обокрали именно этим способом.
Но причиной их знакомства была не кража, а Лилина доброта и непоколебимая вера в людскую порядочность и честность.  Сам он вряд ли  обратил  бы внимание на скромную пассажирку, если бы  она, единственная   в маршрутке, не сказала кондукторше, требующей у него оплатить проезд или выходить:
- Товарищ же объясняет, что у него украли деньги. Почему же Вы  не верите?  Давайте я за него заплачу.
Он, краснея, поблагодарил, и   они вместе вышли  на конечной.  Работали, оказывается, тоже неподалеку друг от друга.  Сталкивались   сперва случайно, разговаривали по пути. Потом он стал искать встреч.  А однажды проводил Лилю до дома и напросился в гости.

Так тянулось долго, не один год. Пока она спокойно и тихо не произнесла за их последним чаепитием:
- Я замуж выхожу,  Илюша.
Он обалдело замолчал на полуслове.
- Через несколько дней. И уезжаю. С работы  уже уволилась. Дочку  забираю с собой, квартиру пока сдам. А там посмотрим.
- А как же я?   Я же не смогу без тебя...
-  Я устала. Ты же понимаешь... Мне скоро сорок пять.   Не хочу больше быть одна.
Медленные прозрачные капли  поползли из уголков её глаз. Он попытался её обнять, успокоить, вразумить. Снова просил подождать.   Покричал даже.  Но она ждала других слов.

С полгода Лиля  чудилась ему на улицах. А потом он  почувствовал,  что любит её даже сильнее, чем прежде,  не встречаясь с ней, ничего о ней  не зная.  Разговаривает с ней без слов.  Закрывает глаза и видит,   как она подает ему чай и улыбается. Ощущает   на плечах  лилейное кольцо   её рук. Помнит, как обнимал её  тело, проваливаясь в нежный  дурман.

                ***

Звонка все не было.
Почему    он сам открыл  почтовый  ящик,  если всегда это  делала жена?   Повертел в руках белый картонный прямоугольник. Прочел немыслимый текст заканчивающийся словами: "Прощание с покойной  состоится в  ритуальном зале по адресу..."  И в  нем мгновенно что-то сломалось.
За двое следующих суток   боль  ничуть  не  ослабла.  Наоборот,  все глубже и глубже  расползалась по телу. Проникала в каждую  клеточку,  толкалась в затылок, опаляла  жаром воспаленные от бессонницы глаза,   заставляя  сжимать  кулаки  от  мучительного бессилия   что - либо изменить. 

Несмотря на ранний час, охранник  не удивился:
- Это  туда, -  бесстрастно махнул рукой в дальний угол    больничного парка.
Его шаги нарушали тишину июльского царства  полузапущенной городской природы.   Черно - коричневое длинное здание без окон,   походившее на  зловещий барак, выползло  из—за     крон старых  тополей неожиданно и безнадежно.
Не замечая жары, он  долго кружил по пустой площадке перед запертыми  широкими  дверями,  тиская в  кармане  смешавший вдруг его жизнь  кусок картона. 
В голове  билось спасительное:
- А вдруг это чей-то мерзкий розыгрыш? Или ошибка? Ведь  у нее такая простая  фамилия.  И имя с отчеством тоже из  встречаемых.  Вполне могло совпасть -  город-то большущий.
Но потом    среди людей  в черном, занявших место у гроба,   узнал её дочь,  совсем взрослую полную женщину.  А какая была худенькая  девчушка, словно невесомая былинка...  Она  тоже кивнула ему,  как знакомому.  Хотя может,  просто удивилась  одиноко  стоящему старому мужику  с  охапкой красных лилий.
Он выбрал крупные и яркие, как  любила Лиля. Только  удивился,  что  нынешние лилии  почему-то  не пахнут.
 
Его  любимая женщина   лежала одна посреди огромного зала.   Как всегда молчаливая и спокойная. С добрым и милым лицом. Только сомкнутые веки скрывали  мягкий свет    глаз.   Он снова не посмел коснуться её. Ссыпал  лилии  на край розового покрывала  и чуть подольше, чем другие постоял  возле гроба.

Печальная церемония шла неспешно и как-то по-домашнему. На отпевании он держал   тонкую свечу с дрожащим огоньком и неотрывно смотрел на Лилю,  чтобы  запомнить.   Горячий воск капал на пальцы —  постеснялся спросить у хлопочущей рядом с батюшкой старушки бумажку с дыркой — но  не обжигал.  Наоборот, приятно согревал, корочкой застывая на   дрожащих пальцах. 
На кладбище народу было немного, но говорили хорошо.  Оказывается, Лиля сделала немало  добра и коллегам по работе, и соседям. Многие плакали.
Заплакал и он,  когда услышал слова её подруги, у которой, кажется,  они однажды были.  Та  сказала, что  Лилечка  ушла внезапно  через месяц  после  обнаружения   страшного диагноза. Ничего сделать было уже нельзя.
Подруга  попросила всех  помолиться и погоревать  о доброй и не очень счастливой женщине.  Тогда,  если там, наверху, что-то и правда есть,  ей  должно быть хорошо.
И он понял, что Лиля  приходила с ним прощаться. 

Могила оказалась сухой и расположенной удобно — чуть сбоку от  центральной дорожки. Он,    бросив   в яму три горсти земли,  обошел  вокруг и стал ждать в стороне, когда все разойдутся,  чтобы побыть с Лилей и наконец-то сказать ей самое главное.   

      Первые робкие капли  таяли,  не долетая до    измученной зноем земли, но постепенно    дождь забарабанил чаще, обмывая  и освежая кресты,  памятники и  ограды. 
Промокший до нитки немолодой мужчина в темном костюме  неподвижно стоял  перед обложенным венками холмиком.