Блуждание. Часть 9. Глава 9

   Пришлось посетить несколько магазинов, и вот Жюзьен уже вся в чёрном, почти совсем, как монахиня. Переодели и беспомощного Дариена во всё чистое. Несмотря на вливание физиологического раствора, состояние его не менялось, не живой и не мёртвый мальчик лежал, словно придавленный к постели тяжёлой плитой, почти совсем бездыханный. Бернард в облачении кардинала, чтобы избежать лишних вопросов. Самое трудное было дождаться полуночи.
   Сидя в автомобиле, видели, как рабочие покидают засекреченное место раскопок через неприметную дверь в обход всеобщего обозрения.
   "И так каждый день, приходят до рассвета, уходят после заката, каждый из них поклялся о неразглашении тайны даже самым близким. "Каменщики", кажется, так их называет Анджело..." - Бернард тяжело вздохнул: совесть всё-таки мучает, что так пришлось обойтись с хорошим человеком, доверившим ему тайну.
-  Как тебе Собор Святого Петра? - слегка касаясь пальцами он погладил тонкую руку Жюзьен.
-  Ничего не видела более грандиозного в своей жизни!
-  Когда Дариен вернётся, я устрою Вам экскурсию по Ватикану! - Бернард приобнял Жюзьен, Джузеппе взглянул на своего монсеньора через зеркало заднего вида и еле сдержал улыбку.
   "Кузина, говорит, знаем мы ваших "кузин", Высокопреосвященство... Однако ж, не ожидал, что и кардинал Дюбуа податлив на женские чары! И зачем они привезли сюда ребёнка на ночь глядя?! Он так и не объяснил толком, но ждать придётся, видимо, долго. Может, успею покемарить..." - нехитрые мысли Джузеппе легко читала Жюзьен. Да, сияющие глаза Бернарда о многом говорят, тут как говорится и к Папе не ходи, всё понятно с первого взгляда. Всё-таки правильно она сделала, что не взяла с собой Реми, невыносимо было бы этим двум любящим её мужчинам находиться рядом...
   "А может, этот мальчик их общий сын?" - не унимался в помыслах Джузеппе.
   Жюзьен на него так посмотрела, что мурашки прошли от макушки до пят у бедного пожилого шофёра.
   "С нею надо быть поосторожнее! - подумал он. - Того и гляди, сглазит! Смотрит-то, как будто мысли мои все насквозь видит... Эх, жаль мне беднягу Бернарда!"
-  О чём ты думаешь, дорогая?
-  Да так, подслушиваю, о чём тараторит твой шофёр, Бернард. - к счастью, по-французски Джузеппе ничего не понимал и говорить можно было при нём открыто.
   "Вот, опять на своём "лягушачьем" заговорили!"
-  Разве же он хоть слово сказал?
-  Иногда мысли красноречивее всяких слов.
   Ответ Жюзьен не удивил Бернарда.
-  Ты и мои мысли читаешь?
-  Словно открытую книгу... - Жюзьен вздохнула.
   Бернард смутился. И как ты их находишь?
-  Многие поэты позавидовали бы вашему вдохновенному парению, монсеньор, и фантазиям, что неизменно трогают за душу, рисуя воображаемые картины нашего блаженства! Если бы я была таковою, какой ты меня представляешь, то не ходила бы по земле, а летала...
   Он опустил глаза, смутившись.
-  И о сомнениях моих знаешь?
-  Знаю, за это тебя и люблю: ты всегда ищешь истину, но загнал свой разум в столь тесные рамки возможного, что не в состоянии распознать даже то, что лежит на поверхности.
-  Как трудно, наверное, жить с твоими способностями, Жюзьен?!
-  Человек ко всему привыкает.
   Бернард представил, как страстным поцелуем накрывает её губы, и горячая волна прошла по ним обоим.
-  Постарайся хотя бы здесь думать о чём-то другом! Я включила все свои силы, чтобы найти ответ на главный вопрос: как спасти моего мальчика, Бернард.
-  Прости! Не умею держать под контролем помыслы.
-  А жаль.
-  Хотелось бы и мне хоть раз заглянуть в твою голову, Жюзьен! Ты для меня извечная загадка...
-  Может и хорошо, что так!
-  Тебе не кажется, что это немного несправедливо?!
-  В жизни нет справедливости, Бернард. Она приходит тогда, когда наступает вечность.
   Потайная дверь приоткрылась, это был знак.
-  Нам пора! - Бернард вышел из машины первым, принял на руки Дариена, Джузеппе помог выйти даме.
-  Позволите, я понесу мальчика?
-  Нет, оставайся здесь и жди нас.
-  Вам тяжело Ваше Высокопреосвященство!..
-  Джузеппе, слушай, что тебе говорят!
   А про себя подумал: "Как бы ни было тяжело, я бы не променял эту ношу ни на какую другую..."
   Благодарный взгляд Жюзьен был ему наградой. Вошли в приоткрытую дверь, за нею ещё одна решётчатая, как в тюрьмах, и тоже приоткрыта, в коридоре с низким потолком горят светильники, находящиеся на одинаковом расстоянии друг от друга. Возле очередной двери их ожидал монах. Ещё одна кованная дверь со скрипом открылась.
-  Осторожно, здесь ступеньки вниз... - Анджело пропустил их вперёд, а сам вошёл последним, закрыв за собой засов. - Возьмите один из светильников, монсеньор, далее будет ещё темней.
   Жюзьен взяла факел и начала освещать им путь. Своды подземельных раскопок были укреплены крупными балками, пахло стариной, пылью и копотью от масляных ламп.
   Протоиерей еле поспевал за Жюзьен и кардиналом.
-  И откуда это она знает, куда идти?
-  Я же говорил Вам, брат Анджело, это необыкновенная женщина!.. - Бернард с трудом дышал, но не хотел передавать Жюзьен ребёнка, весил мальчик уже немало, женщине и вовсе будет тяжело его нести.

   Лабиринт разветвлялся и уходил в разные стороны галереями.
-  Этот Ватиканский холм - город мёртвых, на котором в последствии был построен храм, затем второй, больше и величественнее во много раз! - голос Жюзьен показался Бернарду неестественно низким, словно замедленным, к тому же он эхом разносился в каменном лабиринте. - Здесь покоятся останки многих поколений римлян ещё дохристианской поры и первые последователи Петра...
   Из темноты высвечивались порою старинные фрески и остатки мозаичных рисунков и надписей. Вначале ниши напоминали храмовые стены, видимо, сохранившиеся от первоначального собора, но ниже их уже находились усыпальницы.
   Она сворачивала в лабиринтах то направо, то налево, а следующие за ней мужчины не успевали даже задаться вопросом: как же они будут выбираться отсюда?
   Анджело уже пожалел, что не захватил с собою план подземелья.
-  Откиньте свой страх: как привела вас сюда, так и выведу!
   Жюзьен сверкнула белозубой улыбкой и увидела, что Бернард совсем уже запыхался.
-  Теперь моя очередь! - она поцеловала монсеньора в мокрый лоб и приняла сына на руки.
   Только в этот момент, задыхаясь от быстрой ходьбы, шаркая ногами, подоспел старый монах.
-  За вами не угнаться! - еле выговорил он, прислоняя руку к сердцу, которое вот-вот было готово выпрыгнуть из груди.
-  Здесь уже почти заканчиваются проделанные работы. Но я скажу Вам, что это только первый уровень, а таких здесь обнаружат три. И тот, кого ищут, - посередине.
   Бернард перевёл всё, что сказала Жюзьен брату Анджело. У того только округлились глаза и раскрылся рот.
-  Она утверждает, что Первоапостол здесь?!
-  И его найдут, но тебя уже не будет, старец, и трое Пап прежде сменят друг друга... Меня ждут! Оставайтесь здесь!
   Бернард попытался двинуться за ней, но не смог даже пошевелиться. А когда обездвиженность отпустила, Жюзьен и след простыл. Где её искать? Факел Анджело тусклым светом освещал катакомбы и черепа с пустыми глазницами, потревоженные раскопками, казалось смотрят на них с упрёком.
   "Сколько их здесь? Тысячи? Сотни тысяч?" - мороз пробежал по коже Бернарда и он, утомлённый, сел прямо на землю в своём алом дорогом облачении, снял кардинальское дзуккетто*, протёр им лоб, и, прислонившись к каменному могильнику спиной, тяжело вздохнул.
   В ещё большем потрясении находился протоиерей. Он сел рядом с кардиналом и достал по привычке чётки розария. Начал читать молитвы по латыни, тихо, почти шёпотом, чтобы не тревожить покой столь страшных и таинственных чертогов. Бернард присоединился к нему, повторяя за монахом "Ave Maria"...

   Жюзьен упала на колени перед преградившим ей путь светом. От великого страха, так внезапно обуявшего её тело и душу, она не смела даже поднять глаз. Так продолжалось бесконечно долгое мгновенье.
-  Зачем пришла? - голос потряс её до глубины естества.
-  К тебе, святой Божий, принесла сына моего, воспротивившегося злу и пострадавшего. Тебе ли не знать, сколь ужасным бывает падение, и как трудно подняться после него?
-  Как же не знать, изведал до глубины... - его голос стал немного мягче. - Ты не из наших...
-  Я больше не с ними...
-  Давно ли?!
-  Трудно подняться, почти невозможно, но видит Бог, я стараюсь...
   Она даже не заметила, как факел, упав на землю, потух, ослеплённая духовным сиянием.
   Святой молчал, словно испытывая её. Тот (даже чья тень, касаясь больных, исцеляла) взглянул на ребёнка.
   Дариен тотчас открыл глаза.
-  Благодарю тебя, святой Божий, - Имя его никак не могла она произнести, ощущая себя недостойной.
-  Но время Дариена сочтено, и тут уже я бессилен. Тебе же ещё предстоит познать всю немощь свою во плоти. Но не отчаивайся, ОН послал тебе того, кто рядом.
Жюзьен увидела, куда посмотрел апостол, и оглянулась. Еле заметная в сиянии славы Петра фигура священника, склонившаяся в благоговейном поклоне, замерла не поднимая головы.
   Эдуард всё ещё был с нею. Любовь накрыла Жюзьен с головой, она бросилась к нему, оставив пробудившегося сына, чтобы хоть на мгновение прикоснуться... но призрак тут же исчез. Исчезло и видение.

-  Мамочка, здесь так темно, или я снова ослеп?! - голос Дариена заставил Жюзьен опомниться.
-  Я иду к тебе, родной!
-  Хорошо. А где мы? Страшно тут как-то и дышать тяжело.
-  Сейчас, сыночек, мы выберемся отсюда, и я тебе всё расскажу, - она поймала его руку и крепко сжала. - Держись за меня, как в детстве!..
   Пользоваться колдовской силой не хотелось, но как иначе найти путь в кромешной темноте, повсюду окружённой могильниками в разветвлённом лабиринте катакомб, одинаково укреплённых и похожих друг на друга, словно отражение в зеркале? Уже скоро она услышала тихие голоса Бернарда и Анджело, а после и увидела тусклый свет их факела, очерчивающий силуэты сидящих рядом, притихших служителей Божьих.
-  У тебя получилось! - Бернард ринулся ей навстречу.
-  Дядя Бе... - Дариен не успел договорить, как оказался на руках у кардинала.
-  Святый Боже! Ещё одно чудо! У меня нет слов!..

* Дзуккетто — (итал.)небольшая камилавка красного цвета, повседневный головной убор кардиналов. (из Википедии)

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/09/30/1305