Неликвид гл. 7 стр. 52 -55

7. Народная волна, вера,любовь к арбузным коркам.                Центровой Канцлер занят куда более важной работой, точнее заботой- думать за всех, решать за всех, действовать за всех как ему заблагорассудится. Понятно от сель тянется верёвочка поветрий, в этом мире отправном если есть начало, то и конец вьётся следом, Не на Марсе же как мы предполагали по своему невежеству зачиналась жизнь человека прямоходя щего на других планетах примером та кой же абвеатуры. Зачинённых, то есть сродным химическим составом может быть с разницей в цвете, длине частей тела; но примером сродные функциалии частей, природа далеко не ходит и движет по одним и тем же законам и правилам. И там очевидно такой же прострел повторов событий, кои мы по недоразумению считаем эволюцией; а я считаю не эволюция то, а природное преобразование и очень, очень медленное, нашему глазу, мозгу и расчётам неприемлемы. И конечно же не миллионы как считаем лет может быть миллиарды и таких номинаций нет в эвклидовой математике и современном её англаже. Начиная с самого момента вхождения в Окно Света Чёрной дыры, МАТЕРИЯ , ВЕЩЕСТВО размолотое вселенскими било на протяжении мириады лет носится с запредельной скоростью сжимается, расщепляется, соединяется, отторгается, вновь соединяется и этому процессу нет конца и начала. В нём сила инерции: одно уносящееся заполняется другим входящим и в массе отторжения дальше и дальше теснится по причине более замедленного движения отторгается как не подлежащее центробежной силе, оно же не рукотворно и хаосом природного свойства вытесняется, а на место другие частицы, тут как тут, ткань соткут. Пустоты в природе нет и не может быть, это затем после зарождения жизни субстанцией невежества человеческой мифологии мы определяем жизнь и смерть, в движении природы этого нет- одно переходит в другое, увеличивая возможности её  механизма. Через мириады лет возвращаясь в исходное положение оно это вещество, материя ли, пополнившись памятью всех качеств и свойств материи,частицы ли по- другому себя ведёт, c другим соединяется, другое вытесняется с условной сферы внутреннего вращения чёрной дыры; новое нечто по характеристике свойств и только затем в процессе эмпирики революций оно преобразуется системой наших человеческих понятий и оседает системой на полках преобразованного сомневающегося разума «флэшом».
- Как у людей с Земли чёрт подери про себя отмечает Великий Оригинал и неповторимый мудрец и ложкой дёгтя  пробуя нетронутое сусло добродетельной печали с прошлого печальной исповеди тронувшего его твердокаменного иллюзорно рисованного придуманного им собственного сердца. По тому считает себя превыше всего и всех, а не потому , что умнее и мудрее. Сказано же ровно как бог, а чем того хуже если найти те арбузы пожалуй и состоится в полнометражной мессии своих предположений и возможностей. Во истину не кусок модифицированного материала, наполовину  состоящей из серого вещества субстанций сусла соединительной ткани проклятой чёрной дыры, которая всемогуща над ним
- О рыдает моя совесть и сжимается сердце в душещипательных предположениях. В порыве содеянного как и Анд-рей в кураже неоглядного, не осязаемо прохладного натия поиском седьмого чувства: тот стройным влюблённым юношей к земной по предположению интеллекта девушке Поли; этот c выстраданной считает миссией сострадательного созвучия божьих высот радеют и обоями клеют темень ещё одной звёздной высоты. Картина конечно не для слабонервных и не для медных лбов с отголосками лунного прошлого. Мы как и они героями мысленно хотим того или нет медленно в назидание себе и другим неверующим бредём дорогами войн, сумятиц и катаклизмов смутных времён. Виселицы, дыбы, козлы, колёса, эшафоты, удавки, брёвна, батоги, розги, кнуты, струмило, долото, топоры и  пилы, бортуя историю грунта проносятся мимо судьбы. Совесть неустанно возвращает нас и их и других таких же сомневающихся на место гибели сына бога- Христа Иисуса. Куда деваться, другого  то нет. И что же мы видим: толпа людей криками, руганью, матом и злобой гонят двоих отданных им властью на растерзание. В злобе своего унижения подневольно бедного противостояния в угоду к властям к распорядителям мира сего в озлоблении бьют чем кто может таких же бедных как и сами палками, каменьями, и всем чем придётся как воров как изменников как последних подлых собак так пестует молва и народное вече сомнений тревожного ветра. И так каждую среду на четверг. В этот раз один вор- Варнава, другой выживший с ума- Исайя, сын бедного Иосифа плотника с Назарета. Ну, того как говорится сам бог велел, а этого для забавы дополнением, что пошел в разрез общей воли супротив народа. А народ, люд не прощал такого для него, что тот что этот одно против их и за то получай сполна: Кто? Где? Как? горазд. На Руси практиковалось по всякому и на дыбу вначале, а потом бьют смертным боем, чтобы не повадно было привязав к козлам или к доскам, Выжил, прикуют, тавро раскалённым железом ставят, что де вор такой- то или злодей, ноздри для острастки вырвут клещами и уши могут вырезать обычными ножницами по железу. Жив остался на каторгу на    работу, на погибель за кусок хлеба и похлёбку собачью. В армии же бьют провинившихся железными шомполами с присыпью соли, для понятия опять же в содеянном. Бывало заживо забивали. С народом построже, боем били на площадях во всезнание, всевиденее и наущение, чтоб не повадно было и другим в наказ. А, то ещё придавят бревном тяжеленным- придавление называлось, народ визжит в округе злорадствует, на других свою боль вымещает, Или же если предал, обвор овал или кого удушил могут колесовать, привяжут к пыточному колесу цепями один вертит его, другой рубит по ходу как мясо руки, ноги, что осталось на кол сажают, тут народ неистово кричит требуя ещё зрелищ. А ежели который  смело кричит мужественно язык у него вырвут калёными щипцами, что бы не повадно было сквернословить и поганить народную самость и другое. А вешали то повсеместно этим никого не удивишь, начиная с ещё дальних, диких времён, везде, повсюду, недавно лишь прекратили смертную казнь пожизненным. Так вот и тут по дороге в Вифлеем на гору Голгофу заставили тащить каждого свой крест, уже обычай такой принят у них у иудеев. Сам несёшь, на нём висишь- чтобы видели твои мучения. В эти моменты толпу не сдерживали, для стражников то была обычная работа, для народа была испытание вырванного зла и они отдавались творчески, шли по течению, не противостояли по обычаю молчком; а громили в себе спрятавшегося зверя. Потом то стыдно становилось и самим пакостно, да что поделаешь- толпа и она как все дикое в диком рыке, на таком правиле и строилось подчинение и управление человек человеком. Через боль и насилие из века в век ползло право сильных пользовать то правило; у тех по правилу - люби за душу, а тряси как грушу. Ничего нового, сейчас сплошь и рядом и сейчас встречаются отголоски того позора по тем же правилам ветры с прошлого дуют свою осанну. Стоит Старец, стоим и Мы лицезреем разинув рты, начиная догадываться и понимать, что же на самом деле произошло на месте убиенных двух выбранных на народное возмущение и видим обычное дикое варварское как сейчас выражаемся мероприятие и у нас в современии такое тоже случается неуправлямо акции народного зла и мести. В различии формы, а суть то одна. Старец в отличие от нас и Анд- рея иллюзорного знаем, умеет быть невидимо недосягаемым и потому внимательно вглядывается в лицо обычного человека, в того плотника, выбранного толпой для убиения и мести, который хулил старые якобы устои и правила церковной старины. Пошёл говорят против святого учения, лепя на ходу новые устои и правила жития на Земле.   Ек, куда шагнул, люди авансом и дали отмашку, не поняв целостности святого благородства. И самое противоречивое, что раздражало их помутневший разум как можно в одночасье отринуть старое, обвыкшее учение, к которому шли задолго и на полпути повернуть, поверив какому то голодранцу, который выражался непонятными словами и притчами с готовых иже исходивших глаголев его развёрстого сладкого рта текста. Ну и посчитали этого плотника, по их понятиям бродяжку, пьяницу, у которого и жилья то нет душевнобольным, хотя которые и видели глазами и слышали ушами как ходил тот по воде как кормил тот рыбой и поил вином людей толпами ходивших за ним и что ж в том премудрого. Поразмыслил в мановенье наш Старец разные варианты прикинул в мгновенье проиграл и жизнь и судьбу этого плотника втиснул образ в галогенную обычную матрицу проиграл в скрытом модуле переносного интерфейса, не отражает событий того времени, ни сейчас не было и на дух такого варианта и понял ущемлённый Старец что и его дурачат по схеме прошлого, но событие то было и это факт. Поднять же пласт незабвенной призрачной целины прошлого людского поветрия даже он не в силах. И успокоился и принял учение как оно есть, не вдаваясь боле в щепетильные нюансы схимы старины, тем паче со временем обросло оно объяснительными переводами концессий того мира на планете Земля, что победило убедительным опытом пронесённого   через века, мира и столетия. Не важно как? Важно, что несло содержание правдоподобной Истины, оно проверилось временем, не устарело, ново, блистает и по сей день.
- Могли люди в прошлых метрополях увидеть среди скользких тропиночек  историй маленькой планеты, зорко увидать, верно в точку выбрать нужную тропу, зажечь сердца других, и подобно вселенской Лампаде высоко пронести простую от того искреннею и чистую ВЕРУ в святую нелепицу добродетели сомнений. А, оно гласило основное правило по которому существует Мир Света – всё во имя светлого, нового, грядущего , не для СЕБЯ. Смекнул Старец- никогда не быть ему ни богом, ни другим сверхмогучим существом, потому как на разных антресолях находятся их разум: искусственный и естественный. Толпа же шла по узкой каменистой дорожке и приводила своё покаяние в исполнение, без которого не могли выжить в грозном мире Света и с этого момента, породив Вселенскую лампаду истины они, констатировал СЕБЕ в ПАМЯТЬ БУДУЩЕГО  МОДИФИКАТОРА Великий Старец - Я им недосягаемый.
  Открытие успокоило его и он не обращая внимания людей, идущих бредущих с искажёнными лицами сквозь него в гримасах боли горечи, злобы и вражды, рассекая толпу нетленным виденьем ещё раз внимательно всмотрелся в померкшие глаза Исайи и молнией грома подобного сполоха взлетел ввысь в ярости зарычав в правдоподобие увиденного обмана. Люди Земли с искаженно вывороченными выражениями долго ещё шли в затуманенном модуле искусственного поднебесья    планеты, но мудрец просто махнул шестипалой десницей и видение то ли явь исчезло. Помудревший, враз, одним лишь видением, в сожалении прилёг в гамак в свою привычную позу.
- Как я рад, что увидел истинное лицо естественного разума, мне бы не прогореть в сумблимаре похоти и лжи.
- Ба, Я стал выражаться как те несчастные, вечно сомневающиеся люди с той планеты и уже теплее подумал про себя:         « Если Андрейка найдёт колхозное поле с арбузами я модифицируюсь и тот час же рекарнируюсь далече, как достало меня бюрократия прошлых помолов, так- то глядишь в сродной планете, схожей с Землёй куда меня закинет по моим расчётам Чёрная дыра, я весь в сомнениях готовый на плаху, дыбу, на крест во имя будущего сотворения Осанны, стану богом. Таким образом буду воистину бессмертным и моё имя прогремит во всей Вселенной. Чудес не надо, ведь мне не знакома боль, каноны долго звучать будут благородством моих пожеланий».
  Вакханалией прошлого зуммерит азбука Морзе с того времени искажённые лица, кривые гримасы, зеро- мотивы пожеланий, вражды, боли, страха и вновь находкой – мечты, голубой сизокрылой проседью захлапываются  искусственные ворота в рисованный свой рай, мелькает дымкой портрет незнакомой женщины. Та с мольбою смотрит в него, с мольбою смотрит в него и Иисус Христос, не Исайя и от него не отвести глаз – Он ярче всей Вселенной, всего Мироздания и не мудрено, ведь успел прорисовать маленьким оставшимся с прошлого, с детства осколочком оставшегося чудом уголочка сомнений в некогда природой данном мозгу. Хорошо бы умереть спокойно и не знать когда придёт кончина последним сполохом мелькнула картина «Тайная вечеря» и наступил мрак …. . Началась ренкарнация, надо полагать сотворения нового мира образами старого.               

Виктор Перфилов 29.09.2016г.