Великое Равновесие. Планета изменяющихся. 17

     Глава 17. Пробный полет.


   На их счастье, из главного входа в замок показалась высокая фигура сенешаля в сопровождении Мирриамм, одетой в кожаный костюм для полетов. Еще в замке у герцога было решено, что к сенешалю полетят именно Кхаррикк и Мирриамм, а их половинки останутся в горах, для осуществления наиболее надежной связи. Менестрель же указал на то, что девушке, при первом знакомстве, не стоит афишировать свое, истинное, телосложение, а поскольку платье для путешествий по воздуху не очень-то удобно, то пришлось соорудить для Мирриамм брючный костюм, включающий в себя довольно длинную тунику, чтобы была возможность спрятать свой длинный хвост.
   К тому времени Локки, со слов Мирриамм, уже узнал, что небольшой хвостик сохранялся у большинства женщин – изменяющихся, даже в спокойном состоянии. Нюррсс полагала, что таким образом они оставляли своим телам возможность, быстрее изменять форму в нужном направлении. А насколько такая часть тела полезна, для удержания равновесия в сложных условиях, менестрель сумел прочувствовать во время путешествия с Нюррсс по горной реке. Да, и позднее, путешествуя по горам вместе с леди- конунг и ее дочерьми, Локки, не единожды, позавидовал особенностям их телосложения. А Кхаррикк всегда добавлял, что в лесу их женщины дадут сто очков вперед любому нормальному человеку.

   И юноша был склонен с ним согласиться, так как имел возможность наблюдать за изменяющимися в Сумеречном Лесу. Длинные, и сильные, руки и ноги, снабженные острыми когтями, давали возможность легко взбираться на деревья, а хвосты – удерживать равновесие на ветвях. Клыки и когти позволяли изменяющимся не только успешно охотиться без оружия, но и употреблять добычу в пищу, не используя огонь и другие предметы цивилизации, что было весьма важным при путешествиях по Сумеречному Лесу.

  Однако в своих поселениях изменяющиеся принимали вид обычных людей и вели достаточно цивилизованный образ жизни. И осуждали тех, кто слишком долго пребывал в измененном состоянии, без особой на то нужды, утверждая, что чем совершеннее тело, тем ленивее становится мозг. Однако у Нюррсс и ее дочерей Локки не наблюдал ничего подобного, их разум был куда совершеннее, чем у любого «стабильного» обитателя его мира. Возможно, потому, что леди-конунг и ее дочери выросли в обществе себе подобных. Физическое совершенство, данное им от природы, не соблазняло мозг вседозволенностью, свалившейся в середине жизни. А может быть, все дело было в соответствующем воспитании, когда разум ставился на полагающееся ему место.

   Такие мысли мелькали в голове менестреля, пока он наблюдал за тем, насколько ловко Мирриамм вскарабкалась по веревочной лестнице в кабину дирижабля. Локки ободряюще улыбнулся своему приемному отцу и предложил ему последовать за девушкой, намереваясь подстраховать его снизу. После них в кабину поднялись еще двое воинов сенешаля. Кхаррикк поднимался последним, еще раз объяснив остающимся внизу, каким образом следует отпускать и закреплять причальные тросы.

   Глядя на то, как едва сдерживаемый испуг у Джоэла Стилла сменяется на восторженное изумление, Локки едва заметно улыбнулся, вспоминая свой первый полет. В мире, где небеса бороздят, лишь, облака, птицы и одна баньши, возможность оторваться от земли кажется волшебной мечтой. В то же время, Кхаррикк и его сестра вели себя абсолютно непринужденно. Они не только легко управляли полетом дирижабля, но и успевали расспрашивать сенешаля о тех местах, над которыми они проплывали. Было решено, что первый полет пройдет над Меновым Двором и по ближайшей окраине Сумеречного Леса.

   Локки внимательно рассматривал проплывающие пейзажи, пытаясь соотнести их с картами. И удивлялся тому, насколько плотным оказался живой шатер, состоявший из крон могучих деревьев. Насколько хватало взгляда, везде колыхалось зеленое море. И только почти на горизонте, временами, возникали отблески  солнечных лучей, освещавших водную гладь Внутреннего Моря.

   Менестрель перевел свой взгляд на Мирриамм, которая постоянно перебрасывалась с братом короткими фразами, и обратил внимание на то, что лицо ее становится все более встревоженным. Юноша вспомнил, о чем они с Кхаррикком разговаривали на крыше замка, и понял, что и девушка почуяла нечто неладное. Локки решил, что и ему пора прислушаться, используя то, чему его научила Нюррсс. Он выполнил несколько дыхательных упражнений, прикрыл глаза и попытался расслабиться. Юноша сначала даже не осознал, что мягкое и ласковое тепло, затопившее его разум, было чем-то внешним. Но затем пришли вполне отчетливые слова:
- Приди ко мне, сынок!

- Ты что, совсем с ума спятил! – резкий толчок, бросивший Локки на дно кабины, разорвал контакт и вернул к действительности.
  Встряхнув головой, чтобы окончательно прочистить мозги, менестрель понял, что голос принадлежит Мирриамм, и совсем рядом увидел ее испуганное лицо.
- Что произошло? – пробормотал он, оглядываясь по сторонам.
- Ты чуть не вывалился в окно! – продолжала возмущаться девушка. – Мне с трудом удалось тебя удержать! О чем ты только думал?
- Я попытался услышать то, о чем говорил мне Кхаррикк, - смущенно пробормотал менестрель.
 А затем перевел взгляд на своего приемного отца и добавил:
- И я услышал голос матери!
  И увидел, как стремительно бледнеет его загорелое и обветренное лицо.