290 Валя Архипова 10-26 12 1973

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)

Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».

Глава 290. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Предновогодние письма. Валя Архипова. 10-26.12.1973 г.

Фотоиллюстрация из домашнего альбома автора:

Фото Вали Архиповой на выпускной фотографии 10-«А» класса Суворовской средней школы №1. Июнь 1970 года.

Кадр из какого-то польского фильма: Так я себе представлял Валю Архиповой студенткой в июне-декабре 1973 года.

Новогодняя открытка «С Новым Годом!», художник Ю. Арцименко. 1973.


В предыдущем:

Румянцеву Валерию.

Не жалей ты меня, не жалей,
Не терплю я твоих сожалений.
Я сама как-нибудь разберусь,
Обойдясь без твоих «предложений».
Эти строчки стихов я пишу для себя.
Я пишу и тебя вспоминаю.
Всё, что было с тобой,
Всё, что стало теперь,
Всё, что будет потом, -
Я не знаю.
Может быть, я тебя не увижу совсем,
Может, встречу пять лет промелькнувших,
Может, буду жалеть,
Может, буду страдать,
Но и вновь я не буду послушной.

Надежда Герасимова. 25.11.1969.

Эти стихи Нади Герасимовой как нельзя лучше подходили к непокорному и вольнолюбивому стилю поведения девочек-девушек начала 70-х годов, прежде всего, к Вале Архиповой.

У нас в 9-10-м классах даже отрядная песня была такая же вольная:

Белой ночью бегут олени
И синеют сплошные льды.
А на десятой параллели
В это время цветут сады.

Припев:

А нам не страшен
Ни вал девятый,
Ни холод вечной мерзлоты —
Ведь мы ребята,
Ведь мы ребята
Семидесятой широты.
Ведь мы ребята,
Ведь мы ребята
Семидесятой широты.

Если надо — значит, надо
Значит, будут и здесь сады.
Пусть метели бушуют рядом.
Надо будет — растопим льды.

Припев:

Пусть морозы и пусть тревоги,
Пусть сугробы встают круты,
Мы проложим пути-дороги
По законам своей мечты.

Припев:

Авторы песни: Станислав Пожлаков и Леонид Лучкин.

Да, вначале 70-х мы жили и учились по законам свой мечты, потому что каждый из нас о чём-то мечтал. Не хотел, а мечтал…

Те, кто чего-то «хотел», получили и насытились жизнью уже в начале молодости, а те, кто мечтал, - те всю жизнь стремились к своей мечте, страдали, радовались и мучились, но стремились, обретая счастье исполнения мечты и рождения новой…

Валя Архипова в средних и высших классах учёбы в школе жила и действовала по принципу: «Пока я молода, я беру от жизни всё». Этому она учила своих ближайших подруг, в этом она была примером для других девчонок класса и школы.

Моё кредо жизни в это время было иным: «Всему свой срок и своё время», потому что всё будет, обязательно будет, но в своё время. Время и срок быть юным, время и срок быть молодым, будет время и взрослости. Не торопи время и свою жизнь, пройдёт – не заметишь как быстро…

Это был принципиальный спор-соперничество двух моделей жизни и отношения к жизни, поэтому мы с Валей были «заклятые друзья-соперники»…

Я всегда твёрдо знал, что с детства любил Валю Архипову настоящей, серьёзной, взрослой, истинной любовью. Только я любил не только её саму – красивую, капризную, нежную и одновременно волевую, сильную и властную девочку, - но, прежде всего, её, как мою Фею красоты и страсти, тот самый образ женственности, который будил во мне половое чувство: любопытство, влечение и вожделение.

Валя Архипова – это героиня моих новелл в книге «Мои женщины», моя муза, мой внутренний голос Феи красоты и страсти, мой вечный соперник и друг, советник и подстрекатель, моя мечта…

Много позже, летом 2005 года, в какое-то мгновение неожиданной встречи в палате суворовской больницы, я увидел её в последний раз.

С жаром желания помочь ей вырваться из тисков коварной болезни, я сжал в своих ладонях её фарфоровые пальчики, объял её щёки и губы букетом поцелуев и в последний раз признался ей в давней, страстной и пылкой любви…

Я спешил в кабинет сестёр, потому что в соседней палате был мой отец, и я думал, надеялся, что вскоре вернусь в эту больницу, чтобы снова помочь и защитить самых дорогих мне людей от беды и горести…

К Вале Архиповой я уже не успел…

Вот почему её письма вызывают во мне всё тот же трепет и волнение, как много-много лет назад, как в декабре 1973 года, когда я в холодной и тёмной предновогодней «ленкаюте» БПК «Свирепый» один сам себе читал и перечитывал эти строки:

- «Здравствуй, Сашенька! Извини, что долго очень не писала. Совсем замоталась с этим дипломным (проектом). Теперь осталось совсем немного. Остались чертежи, и переписать начисто».

- «Сашенька, большое спасибо за фото и за письма. Что тебе о себе написать, ну совершенно нечего. Всё остаётся по-прежнему».

- «Домой езжу редко. Да, ты пишешь о каких-то экзаменах, экзаменов у нас не было, они будут у Зои (Коньковой), ты просто спутал нас».

- «У меня был просто «курсовой» и вот – дипломный (проект). Курсовой я как раз готовила во время твоего отпуска (октябрь-ноябрь 1972). Если тебя это интересует, то сообщаю, что сдала его на «5».

- «Вот в основном и все новости. Да, ещё есть одна новость, которая почти решила мою жизнь (или навсегда, или на 3 года). В понедельник, то есть 5 февраля (1973) получила распределение. Работать еду в Ереван».

- «Так что теперь мои мечты о встрече нас всех (одноклассников) у меня расстроились. Но я особенно не отчаиваюсь. Всё ведь, в конце концов, та и должно быть».

- «Да, на вечере встречи (в школе) я не была тоже. Был он (вечер встречи) в пятницу (2 февраля 1973 г.) и мне было некогда ехать. Ребята говорят, что из нашего класса было всего три человека: Корнеев (Владимир), Коротков (Владимир) и «Степан» (Коля Движков), - вот и всё».

- «Какие ещё тебе новости написать? Славку (Юницина) давно уже не видела. У него, наверное, сейчас идут экзамены. Каргин (Александр) тоже не приезжает. Девчонок тоже очень редко вижу, да они почти все собрались замуж».

- «У Перевезенцевой (Раи) свадьба в начале марта (1973), у Гореловой (Лиды) и у Сорочкиной – тоже. Герасимова (Надя), кажется, уже вышла (замуж), вышла Колянова, Цыновкина (Люба), Чибисова. У Мишиной Любы тоже свадьба в конце февраля (1973), по-моему».

- «Что-то намечала Игнатова (Лида), но точно не знаю. Харина (Нина) ждёт лета, парень которого она ждала, уже пришёл, но зимой (свадьбу) не хочет, ждёт, когда цветы вырастут».

- «Помнишь, как наш «любимый» учитель по «физре») Иван Иванович (Дынин) ставил прогноз о замужестве (наших девчонок) в нашем классе, но они к счастью, а может, к несчастью, - не оправдались. Все наши «тихие дамы» уже имеют или почти готовы иметь ребёнка».

- «Ну, вот, не знаю, что ещё тебе писать. Читать уже, наверно, два месяца ничего не читала. Завидую тебе, что можешь беззаботно этим (чтением) заниматься. Привет тебе огромный от всех ребят и от «Лерки» (Валеры Ермошина). От меня больше всего…».

- «Ну, пока. Пиши, задавай вопросы. Да, в техникуме не знаю что будет в связи с нашей защитой, ещё, оказывается, не решали…».

Это было в феврале 1973 года, а в марте года Валя писала:

- «Здравствуй, Саша! Прости за столь долгое молчание, оправдания мне нет, просто задушила лень и скука. Да, вот видишь, как устроен человек, когда он вертится как колесо, ему снится покой, как только этот покой наступает, его мучает скука и жалость, что всё позади. Это я о себе, в частности, говорю».

- «Казалось бы, что ещё (надо), живи и радуйся, ан, нет!, где-то кусочек сердца в моей груди стал полностью принадлежать прошедшим делам суматошной и пылкой юности. Теперь он всегда будет напоминать, что прошло студенчество, оставлены хорошие друзья».

- «По самому Шварцу и техникуму я не скучаю, а вот люди и общежитие… Сашок, ты знаешь, как это здорово, - жить общежитии. Кругом столько молодёжи, веселья, беззаботности. Эти мои слова отнюдь не говорят, что я была в стороне от этого всего, нет, я была в гуще, как всегда, просто теперь я смотрю на это со стороны».

- «Ты представляешь себе наши девчоночьи вечеринки, когда чуть ли не до рассвета мечтаешь вслух, и мечтаешь хором, да, да!, именно, хором! Или всю ночь запоем читать что-нибудь удивительно увлекательное, хотя не выучены уроки и вставать в 7 утра, а на уроках спать чуть ли не в полном смысле этого слова…».

- «Но самое интересные дни, это преддипломные дни! Когда «горишь» с утра и до вечера, когда за два дня чертятся все чертежи (и что самое интересное – правильно), становятся простыми и ясными все вопросы, когда ты всё знаешь и вместе с тем ничего не знаешь!».

- «Когда по 15 раз за день бегаешь на консультации к руководителю, в конструкторское бюро и перед самой защитой, начинается коллективная потеря памяти, когда «стёрку», зажатую в кулак, ищет вся комната (все девчонки в комнате общаги), а потом полуночный дикий хохот до коликов в животе, до ломоты в челюстях».

- «А она (защита диплома) проходит спокойно… Дальше уже всё хуже… Просто идут свободные, ничем не занятые дни, о которых мы мечтали раньше и которые так тяжко тянутся».

- «Защитилась я, Сашенька, 10-го марта (1973) на «хорошо». Тринадцатого марта (1973 г.) получили диплом. Вот и всё. Поеду, вероятно, числа 12-13 апреля (1973), так что ответ можешь написать пока домой (в Суворов). Ты просил адрес Валеры (далее следует адрес Ермошина В.А.). Привет тебе от всех».

- «Да, Зоя (Конькова) полторы недели назад уехала на производственную практику в Ереван. Вот и всё. До свидания. Жду. Пиши скорее. Валя».

Вот и все мои предновогодние письма моих школьных товарищей и друзей…

С наступающим тебя, Сашка Суворов! Не журись! Жизнь только начинается!..

P.S. Последнее слово осталось за Лидой Даниленко (Игнатовой). Это её весёлая новогодняя открытка: «Саша! Поздравляю тебя с наступающим Новым 1974 годом! Желаю тебе отличной службы, крепкого здоровья, в общем, всех благ тебе в Новом году. Про встречу (в 1975 году) не забыла. Дело за вами. Быстрее возвращайтесь из армии. Сейчас живу дома (в Суворове). Вышла замуж. Есть дочка – Инночка. Лида Даниленко».

Счастья и удачи Вам, Даниленки… Я тоже о дочке мечтаю!!! Но, прежде, - сына!