Сын однодворца, воина и хлебороба

К своему 70-летию.


СЫН ОДНОДВОРЦА, ВОИНА И ХЛЕБОРОБА.

К 100-летию моего отца.

  Среди тех, кто защищал город Орёл с самого его появления, были мои предки по фамилии Агошковы. Уверен, что все, кто носит эту фамилию, состоят в родстве. Особенно те, кто живёт или жил в Орле и в Орловском районе. Как мне сообщили в Орловском областном государственном архиве, среди Агошковых были и градоначальник, и купцы, и, конечно же, крестьяне.

Но необычные крестьяне, а так называемые однодворцы, которые никогда не были под помещиками. Жили такие крестьяне в слободах, т.е. свободных и вольных от помещичьего гнёта. Недаром под Орлом и появились такие слободы, как Стрелецкая, Монастырская, Пятницкая, Покровская. Однодворцы – это государственные крестьяне, во времена появления Орла – воины и защитники.
Москва поощряла таких ратников, которые сами себя и кормили.

Недалеко от деревни Редькино, где я родился, находился населённый пункт Волниковка, записанный на старых картах, как Вольниковка. А находился он потому, что в 1969 году его влили в село Калинино. Недалеко от Орла можно было видеть когда-то и поселение Вольная Украина. Что касается украинцев, то в верховьях Оки они получали не только пашню, но и волю, чего у них не было на своей родине. Так что здесь, на нашей благодатной земле, куда они принесли свои названия, в том числе и речушки Первый Днепрец, Второй Днепрец, или Первый Донец, Второй Донец, северяне, ставшие ныне украинцами, обрели своё полноценное счастье. Кстати, известная многим орловцам балка Непрец есть несколько переиначенное слово Днепрец!

Да, я считаю, что первыми жителями Орла и прилегающих слобод стали северяне, переселенцы с берегов Днепра, Северского Донца и Орели, реки, которая сейчас делит Харьковскую и Донецкую области Украины. Во Мценском районе мы и сейчас встречаем большое село Севрюково. Севрюки – это переиначенные москвичами северяне.

А как же вятичи, спросит читатель?! Дело в том, что Орловщина, как и Алтай, – это родина «ста народов», которые по Оке устремлялись в сторону Москвы. Нашу территорию населяли в прошлом не только вятичи, северяне, но и кривичи, радимичи, половцы, тюрки, хазары. Недавно внук генерал-полковника Седельникова, чьим именем назван в пгт. Кромы переулок Седельникова, поведал мне о том, что их предком является …поляк, СИДЕЛЕЦ, взятый в 17 веке в плен, да так и оставшийся на кромской земле. Так что ничего удивительного не будет в том, если вдруг окажутся в Орловщине и предки казачьего атамана Корелы!..

Поэтому не исключено, что именно северяне, бывшие жители реки Орели и назвали на новом месте нынешний Орлик, ранее Орёл. Крымские татары нападали не на Орловские места, а на Орельские, т.е. топоним Орёл мог звучать и как Орель, со звуком Е. Переселялись северяне в Верховья Оки не только в 16 веке, но и раньше. Князь Юрий Долгорукий, оставляя свою супругу в городе Новосиле, скорее всего, намеревался основать здесь новую столицу Руси, которая находилась бы в географическом центре между Москвой и Киевом.

Сейчас в Интернете можно видеть статьи, смысл которых сводится к тому, что в течение 1000 лет происходит …«украинизация» России. В своё время летописец Нестор и его последователи не очень-то лестно отзывались о вятичах, радимичах и северянах. Потом некоторые учёные стали утверждать, что, в свою очередь, уже северяне несли культуру тем же вятичам и радимичам. Прошедшее недавно 900-летие крещения Орловщины тоже связано с Киевом, с именем Кукши, который, якобы, был во Мценских дебрях «усечён дикими вятичами».

Однако многие как-то забывают о том, что ещё до монголо-татар Киев, в результате междоусобиц, перестал быть центром восточных славян. Позже Днепр вошёл в состав Великого Княжества Литовского и Речи Посполитой. О какой 1000-летней «украинизации» России можно говорить, если город Киев долгие столетия сам не был свободным?!

Россия, в свою очередь, платила дань монголо-татарам, поэтому впору утверждать о «монголоизации» русских. Сойдёмся на том, что Россия стала великим государством потому, что ей не чужды любые культуры.

Видимо, всё дело в том, что каждый «кулик хвалит своё болото!» Вот и я не удержался, чтобы не подчеркнуть приобретённое благополучие северян в Верховьях Оки. Что ещё говорит в пользу переселения северян в наши края? Это язык, его северские особенности. В детстве я говорил вместо «груша» – дуля, вместо «качели» – рели и пр. Я писал «д-ушка» вместо «девушка», или «баушка» вместо бабушка.

Окончив литфак, я, кажется, стал грамотным. Да и вокруг меня в основном говорят на литературном языке. Но был удивлён, когда моя маленькая внучка Ксения, впервые заговорив, стала на удивление всем не только переиначивать слова (вместо «шоколадка» - «кошоладка»; видимо, есть связь со словами «кошт, коштоваться, кошевой, кушать»), но и «гэкать», когда слова’ «город, горох и пр.» стали «хородом, хорохом»… Откуда это?! Ответ вижу только один: наш язык, наши при-вычки – в генах, в ДНК. Культура – это, своего рода, «саркофаг», под которым плещется океан тысячелетий.
*
  Итак, ратники и однодворцы Агошковы поселяются в слободе Покровской под городом Орлом. Как утверждают наши исследователи, слобода эта меняла своё место, но первое её нахождение – нынешняя улица Покровская, на правом берегу реки Ока, рядом с Универмагом, недалеко от бывшей площади Ильинская, сегодня – сквера Танкистов. Точно так же, как северяне несли свои названия на территорию Орловщины (Днепрец, Донец, Непрец, Орель), последующие слободчане, расселяясь, не забывали о материнской слободе – Покровская и её площади – Ильинская.

Какие-то Агошковы, по мере разрастания, перешли жить в с. Покровское, оно же и Большая Куликовка – в сторону юго-востока от Орла. Здесь протекал ручей Колюковка, теперь – Куликовка. Любопытно, а нет ли р. Куликовка на месте ул. Покровская?!
На стыке 18 и 19 веков некоторые, наиболее предприимчивые внуки и правнуки отделившихся Агошковых переехали жить в хутор Ильинский, что на реке Оптухе. Манила не только река, но и проходивший в то время здесь шлях Орёл-Ливны. Когда же была в 5 километрах от Оптухи построена железная дорога Москва-Курск и перенесена в село Становой Колодезь дорога на Ливны, то мой дед Пётр Владимирович Агошков построил свой дом в хуторе Редькин, у истока реки Стижь, сейчас – Стишь.

Кстати, в ХХ веке деревня Ильинская прекратила своё существование. Моя крёстная тётя Варя, жившая в хуторе Ильинском, переехала жить в посёлок Новый, что возник рядом со Станово- Колодезьским ремонтно-механическим заводом. Место это мне не очень-то нравится: в тесноте и в обиде – завод всё загораживает. Другое дело – хутор Редькин: на просторе, хотя дальше от станции Становой Колодезь.

В Орловском областном архиве разыскали данные на моих предков. Первым, известным мне пращуром, был крестьянин-однодворец Григорий, который родился, скорее всего, во времена Петра Великого, в 1720-1725 годах. Его сын Фома появился на свет около 1750 года. Он был женат на Аграфене Яковлевне Сенкевой из села Путимец. В 1773 году родился Гаврила Фомич, жена Евдокия Астафьевна Собакина была из села Дмитровского Мценской округи. Ныне это, видимо, село Ново-дмитровка Станово-Колодезьского сельского поселения. Впрочем, есть и деревня Дмитровка недалеко от Залегощи, на реке Оптушке.

Точных сведений, кто из села Большая Куликовка переселился в деревню-хутор Ильинская, в архиве нет. Это мог сделать и Гаврила Фомич (косвенно в пользу этого говорит то, что хутор Ильинский находится недалеко от села Дмитровского, и молодожёны могли познакомиться в храме соседнего села Семендяево), или его сын Семён Гаврилович, 1800 г.р., женатый на Матрёне Евгеньевне.

Алексей появился на свет в 1828 году, являлся ровесником писателя Льва Толстого, но прожил меньше его где-то на 10 лет. Женою Алексея Семёновича была Фиона (Хиония) Яковлевна, 1830 г.р. Выбыла в 1904 году, 74 лет от роду.

Следующий представитель рода Агошковых по мужской линии – это Владимир Алексеевич (1855?-после 1925). Женился 9 ноября 1879 года на Ольге Алексеевне Перелыгиной, 20 лет, из хутора Любаново. Владимир мог родиться в хуторе Ильинском, но прожил большую часть жизни в хуторе Редькин, куда переехал его отец Алексей.
 
В школе я учился с Валентиной Перелыгиной, которая была, если не ошибаюсь, из Любаново. В школе я пытался в старших классах ухаживать за нею, но она уже дружила с Горячевым, за которого потом и вышла замуж. Однако в армию она мне прислала открыточку, напомнила о себе и поддержала меня. Неужели гены предков способствовали?!

Из хутора-деревни Редькино мои предки уже никуда не переселялись, но в самом хуторе усадьбы меняли. Вначале дом Агошковых стоял на Выгоне, на самом высоком месте, там, где сейчас, левее, метрах в 50, проходит железная дорога Москва- Курск. Потом купили усадьбу на другой, правой, стороне Екатерининского шляха, ближе к роднику, названному мною Сретенским. Данный родник питает реку Стижь (Стишь), недалеко от него старец Илий выстроил часовню.

На старой карте я нашёл ниже по течению реки Стижь копаня Агошковы, вариант: копаня Агашкины. Копаней, т.е. небольших прудочков, было несколько. Из этого можно сделать вывод о том, что мои предки выращивали коноплю, которая давала хорошие доходы.

Мой дед Пётр Владимирович (1879-после 1917) имел жену Ольгу Петровну, 1880 г.р. Выбыла после 1938 года. Отец, Иван Петрович, родился 24 сентября 1913 года. Ушёл из жизни 16 декабря 2003 года. Женился в ноябре 1937г на Анфисе Егоровне Грибакиной (Верижниковой – по удочерителю), 20 лет, из хутора Оловенникова. Годы жизни (27.08.1917 - 06.04.1983).

Таким образом, мне известна история рода Агошковых за последние 300 лет. Чтобы проникнуть ещё глубже в толщу прошлых лет, необходимы поиски в РГАДА, т.е. в Москве. Надеемся, что мне и Агошковым повезёт, и мы отыщем корни своих более древних предков. Главное, не стоять на месте…

  Мой отец, родившийся в 1913 году, был ровесником детского поэта и создателя гимна СССР и России Сергея Михалкова. В 1939 году молодой поэт Михалков писал:
Спит Москва. В ночной столице В этот поздний звёздный час
Только Сталину не спится – Сталин думает о нас…
………………………………………….
За Уралом, на Байкале Ты больной лежишь в избе,
Ты не бойся – знает Сталин, Помнит Сталин о тебе.
Он пошлёт людей надёжных, Чтоб тебя в тайге найти,
Отыскать в глуши таёжной И от гибели спасти.
Сталин знает неизвестных Дочерей и сыновей,
Всех людей прямых и честных. Верных Родине своей!

Надёжные люди Сталина нашли и моего отца: 17 января 1938 года по доносу дальнего соседа отца арестовали. (Кстати, через 31 год, 17 января 1969г, деревня Редькино, как неперспективная, исчезнет с лица земли, и её вольют в состав села Становой Колодезь. Теперь Редькино – это улица).

Отец мало рассказывал о себе, был не разговорчив. О том, что его 17 января 1938 года забрали (видимо, ночью) работники НКВД, он мне поведал тогда, когда я уже отслужил армию. Но всех подробностей так и не открыл. Лет 5-6 назад я обратился в ФСБ города Орла (возле здания «сидит в мраморе» Ф.Э. Дзержинский) и попросил дело на отца. Мне его тогда не выдали, а сказали, что могут написать справку.

 Весною же 2013 года показали дело полностью и даже скопировали его для меня бесплатно. Говорят, что закончилось время, когда можно было что-то скрывать. Возможно, что и так, а возможно, просто власть решила снять с таких материалов гриф «секретно». Поскольку в деле отца некоторые цифры счёта страниц исправлены, то возникает мнение о том, что самого главного «доносчика» решили всё-таки не показывать. Но отец мой знал своего «благодетеля», жившего неподалеку от него. «Благодетель» упрекал отца в том, что он был сыном «богатого кулака», хотя у самого доносчика был большой сад, куда мы, подростки, не раз забирались за яблоками, много ульев, свой колодезь, огород, каменный дом.

Отец с матерью не праздновали своих дней рождений, ссылаясь на то, что они их точно не помнят. И я проявлял при этом непростительное равнодушие: не помнят, значит, не помнят. А попросить свидетельства о рождениях родителей как-то не догадывался. Плыл я по течению жизни, был, как писал поэт, не любопытен, не внимателен, мало и плохо заботящийся о своих предках.

Учителя тоже в этом не помогали, а всё больше воспитывали в нас отвлечённые морально-нравственные качества, в духе марксизма-ленинизма, заставляя думать «об угнетённых африканцах и латиноамериканцах» и отдавать всего себя «на службу революции»… Родился отец 24 сентября 1913 года, ушёл из жизни в 2003 году, прожив более 90 лет. Приезжая к отцу, я не раз слышал его полусонные признания. Один раз он проговорил: «Ну и где они теперь?!» Кто эти ОНИ, я не спрашивал. Возможно, те, кто его «сдал» органам, или те, кто судил его.

В другой раз отец промолвил:
«А Сталин сказал: «Не виновен!» Не знаю, писал ли отец просьбу об освобождении его в Москву или нет. Видимо, нет! Думаю, что бумага с просьбой могла бы быть в деле, но её там не имеется.

Итак, в ноябре 1937 года 24-летний отец женился на моей 20-летней матери, Анфисе Егоровне Грибакиной, родившейся в хуторе Оловенниково (другие названия: Вольниковка, Волниковка, Луплено, сейчас Оловенниково входит в состав села Калинино).

Мать, после смерти её отца Грибакина, удочерил отчим по фамилии Верижников, так что правильно написать о том, что во время росписи в сельсовете мать уже была Верижникова. Я, кстати, относительно недавно узнал о том, что мать при рождении была Грибакиной (из разговора с бывшей учительницей географии Станово-Колодезьской сред-ней школы Антониной Сергеевной Белохвостовой, проживавшей вместе с матерью в хуторе, на выселках). В конце июня 2013 года я беседовал со своей одноклассницей, оказавшейся моей родственницей, Валентиной Воротниковой, проживающей сейчас в деревне Молчановка под Орлом.

Когда я сказал, что моя мать была при рождении Грибакиной, то и Валя подтвердила, что это так. Следовательно, Воротниковы, жившие и живущие, в том числе, и на станции Становой Колодезь, являются близкими родственниками матери. Медовый месяц пролетел быстро. А потом мать, как она рассказывала соседке Дарочке, тёте Дарье (а я, подросток, якобы спавший, невольно подслушал её откровения), перед Новым, 1938-м годом, хотела уйти от …отца только потому, что тот не разговаривал с матерью 21 день. Шла «борьба»: кто кого! Мать что-то попыталась «приказать» отцу, а тот подсчитал это за его унижение… Мать первой пошла на сближение, объясняя это тем, что деваться ей было некуда. Да и, видимо, чувствуя свою «вину».
 
Теперь, когда я знаю ход истории, могу заметить одно: над супругами Агошковыми, моими родителями, нависла «чёрная» планета: это она затмевала им мозги, заставляла «ругаться», испытывать друг друга! (Любопытно спросить мнение астрологов, а так ли это?!) Одним словом, злой рок витал над домом родителей.

 Дальний сосед крепко позавидовал им, посчитал, видимо, что Агошковы – слишком счастливы – и нужно им создать «хорошую жизнь». И написал донос. 17 января 1938 года отца забрали органы НКВД, как сына крупного кулака и врага СССР, социализма. 19 марта 1938 года – отпустили. Но я забегаю вперёд, а сейчас пролистаю архивное дело и предложу его читателям.
*
Архивное дело на отца мы уже напечатали.
См. ранее.

  МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Царская Россия была страной, где более-менее комфортно чувствовали себя однодворцы. Мои предки Агошковы шли в гору, сами трудились и давали работу одному-двум крестьянам. Первая мировая война ударила по моему деду Петру Владимировичу: несмотря на большую семью, он был призван в армию. Царь Николай Второй стремился завоевать Константинополь, чтобы восстановить утраченную связь времён. Пятая колонна и другие неблагоприятные обстоятельства сделали своё дело. Раненый дед попал в плен. Известие о большевистской революции 1917 года окончательно добило его, и он ушёл из жизни, не дожив до 40 лет.

Отец мой в возрасте 4 лет остался без отца. А брату Василию Петровичу было и того меньше. Все заботы по дому и хозяйству легли на плечи бабушки Ольги Петровны. Я вспоминаю, как тепло отец всегда говорил о ней, гордился ею. Действительно, можно вспомнить поэта Некрасова и его слова о русской женщине, которая и коня на скаку остановит и в горящую избу войдёт!

Ольга Петровна, как могла, сопротивлялась Советской власти, до последнего не шла в колхоз. Но в 1930 или чуть позже году налог оказался для неё непосильным, и она отдала в колхоз здание маслобойни, переделанное под конюшню. Когда я учился в начальной Редькинской школе, то мы, ученики, часто играли здесь в прятки.

Я любил это место, и, видит Бог, обострённо чувствовал свою причастность к этим камням, хотя ни отец, ни соседи не сказали мне об этом. Никто не упрекнул меня тем, что мой отец был кулаком.

Надо сказать, что в деревне Редькино и соседнем посёлке Крюковка среди выселенцев было несколько семей. Но все они вернулись потом на свои корни. Дед Минай, Мичурин (так звали мы ещё одного дедушку) были на удивление добрыми, порядочными людьми. И красивыми внешне, чисто русскими людьми. Но они не подходили Советской власти, неким «партийным организаторам» из «рабочего класса».

Если Сталин «прорывал дикие заросли кулаков», то Хрущёв и Брежнев пошли дальше, объявив целые хутора, посёлки и деревни «неперспективными». Сейчас нет на свете посёлка Крюковка, а деревня Редькино превратилась в …улицу села Становой Колодезь. Нынешняя демографическая ситуация закладывалась ещё тогда, 100 лет назад. Первая и Вторая мировые войны унесли немало жизней. Не берегли народ большевики, говоря, что «бабы ещё нарожают!»

24 сентября 2013 года моему отцу Ивану Петровичу Агошкову исполнилось бы 100 лет. Он не был на виду, но по силе духа, по стремлению жить – ему нет равных. Один, когда я служил в армии, построил дом. В 48 лет бросил курить, когда стал болеть язвой желудка: полтора года ходил с трубкой, имитирующей курение. Затем перестал пить водку и вино. Умел делать всё по хозяйству. Передвигал огромные камни с помощь деревянных валиков. Левша. Первый гармонист в округе. Научил и меня играть на гармони с пяти лет. За гармонями ездил в Тулу.

Моя однодворческая, крестьянская родословная учит меня одному: нельзя создавать труженикам земли дополнительных хлопот, вовлекать их в переустройство мира, какими бы благими намерениями это не облекалось, ни политическими, ни религиозными. Люди сами – с усами и знают, что им делать! Власть не должна мешать хлеборобу. Поэт С. Михалков был прав, когда писал о людях  «прямых и честных, Верных Родине своей!». Верными своей Родине были и мои предки, которыми мы, Агошковы, гордимся. Нет среди них бомжей, насильников, тюремщиков, взяточников, аферистов, мошенников…

Я рад, что и мой сын Алек-сандр и его семья ведут позитивный образ жизни. Александр более 9 лет не пьёт спиртного, два года назад, как в своё время и дед И.П. Агошков, бросил курить. Недавно стал обладателем гранта Губернатора области А.П. Козлова как преподаватель ОБЖ в Кромской средней школе. Сотрудничает с кромской районной газетой «Заря». Жизнь продолжается. И нужно успеть многое сделать, чтобы наверстать упущенное…
*
АГОШКОВЫ! Расскажите мне о себе, выскажите свои точки зрения на происхождения нашей фамилии, укажите свои истоки. М.б. есть легенды какие-то семейные, смутные предания. Буду всем признателен!

Пишите мне: 303200. пгт. Кромы, почта, Василию Ивановичу Агошкову.

Мои произведения смотрите в Интернете по адресам: ПРОЗА.РУ; СТИХИ.РУ; КРАЕВЕД.РУ; НЕИЗВЕСТНЫЙ ГЕ-НИЙ. ГАЛЕРЕЯ (позывной: AVIVA; можно здесь вести личную переписку) и др. .
Василий Иванович АГОШКОВ. Пгт. Кромы, 20.09.2013 года.
*
ВОРОН-ВОРОНОК.
Песнь отца, Ивана Петровича. К 100-летию со дня его рождения (1913-2003).

"Ты не вейся надо мною, Чёрный ворон, – путь далёк.
И на счастье был женою Крепко связан узелок!
Улетел полночный ворон, Но примчался воронок.
И медовый месяц скоро Был запрятан в узелок!
Всё пройдёт: печаль и горе. Я вернулся – дайте срок!
...А жена смыкала шторы, Лишь завидев воронок!
За других душа болела... Победила страх любовь.
Воевал на фронте смело, За Россию шёл я в бой!
Но пока по встречной мчится Чёрный важный воронок,
В жизни многое случится... Берегите – узелок!"

20.09.2013, 02.30, пгт. Кромы, деревня Большая Драгунская.
*