Майка

Когда Сергей узнал о предстоящей командировке в Ригу, его сразу захлестнули воспоминания о Юрмале, где он в прошлом году был в санатории. Несколько дней он жил Юрмалой и представлял, как сядет в Риге на электричку, через каких-то полчаса сойдёт на остановке в Майори и пойдёт по направлению к Булдури. У него даже сохранились в памяти эти звучные названия районов Юрмалы, где он провёл целых 24 дня. Выйдет он, значит, в Майори и пойдёт мимо квартирного бюро, кинотеатра, цветочного рынка; заглянет в магазин «Союзпечати», где покупал рекламные приложения  с занятными объявлениями службы знакомства; представил, как его несколько раз остановят «мамы» с детскими колясками, вытаскивая из них и предлагая, может быть, и не импортные вещи, но, по крайней мере, с броскими надписями на импортном языке, и выйдет на плиточную аллею, ведущую к луна-парку.

В луна-парке  делать ему нечего. Он не заходил туда в прошлом году, не пойдёт и теперь, там одни мамы с ребятишками. Но по пути есть оригинальное, стилизованное под шалаш деревянное сооружение, мимо которого он никак не пройдёт. Там всегда свежее пиво. И мужик за стойкой приятный, лет тридцати пяти, с волевым розовым лицом, в неизменной тесноватой тенниске, заправленной за простой брючный ремень. Этот интересный мужик наливал полные кружки. То есть как положено. Какой ему был прок от такой торговли – было непонятно, и это  вызывало у посетителей смешанное чувство удивления и уважения. И Сергей ярко представил и этого колоритного мужика, и нехитрый интерьер «шалаша», где  столами служили чурки диаметром с  метр,  а стульями – чурки поменьше.

С погодой в прошлом году Сергею не повезло. После двух недель дождей он понял, что в Юрмале зонтик – чуть ли не самая необходимая принадлежность туалета, но поскольку дома у него зонт был, то денег на новый он пожалел, и при дожде прятался под деревьями, где на него  вместо мелких капель падали крупные. Но теперь зонтик он возьмёт.

- А что ты нам привезёшь? – спросила жена.
- Что привезу? Ну, рижский бальзам, конечно.
- Бальзам – это ты себе привезёшь. Там бывают  хорошие детские шерстяные вещи – обязательно купи Маришке.

- Что я в них понимаю – в шерстяных вещах?
- В магазине всегда полно женщин, посоветуешься с кем-нибудь. Кроссовки ещё посмотри.

Командировка была пятидневной. Сергей считал, что этого мало.
- Вы же знаете, как сейчас решаются вопросы… - сказал он шефу.
- Надо уложиться.
Ладно, как будет, так и будет.

И вот засверкала в иллюминаторах широкая Лена, поплыли, уменьшаясь, лиственницы, пока не превратились в густой темно-зелёный мох. На всём протяжении полёта солнце стояло в одном месте, будто с кем-то играло в далёкую детскую игру «Замри!». Самолет приземлился, и в Домодедово были те же 12 часов, что и при вылете из Якутска. Правда, пока подавали трап, можно бы  долететь и до Риги, но туда шёл совсем другой самолёт с совсем другого аэродрома. И пока он бродил по Москве, добирался до Шереметьево, солнце прекратило  игру и привычно пошло по небу.

К вечеру он был в Риге, устроился в гостиницу и сразу завалился спать. Во-первых, давала себя знать разница во времени, а во-вторых, завтра начинался нелёгкий бой. Он решил во что бы то ни стало пробиться в Юрмалу, но для этого надо было сначала взять Ригу. Сергей понимал, что с имеющимся у него  вооружением – несколько жалких бумажек в виде заявок, просьб и разнарядок – это безнадёжное дело. Было очевидно, что без внутренних резервов ему не обойтись.

И он мобилизовал их все до единого. Это были очень трудные дни. Он то лез напролом, то притворялся мёртвым, то был нахальным суперменом, то робким провинциалом. Он весь пропах духами, шоколадом и цветами. Его голос охрип, а губы сводило от частых улыбок. Вечерами голова раскалывалась от коньяка, который он терпеть не мог.

Но вот все дела были закончены. Ночью он долго ворочался в постели и не мог уснуть. Не давала радость. Сделал дело – раз. Завтра съездит в Юрмалу – два. Послезавтра улетит домой – три. Это же как три волшебных желания!

     ***
«Шалаш» не работал. Но Сергей всё равно зашел под его своды, немного постоял и направился в сторону своего санатория. Впереди сквозь сосны сверкал  пёстрыми аттракционами луна-парк.

Щурясь от солнца, он вспомнил, что так ни разу и не воспользовался зонтиком. Это всегда так.  Но он лежал в «дипломате». Аллеи были почти пустые, и это было понятно: все на море.

Всё как и год назад. Скамейки вдоль аллеи, сосны, а главное та атмосфера праздности, которой  ты окружён в отпуске.

Он прошёл мимо скамейки,  где сидела девушка в джинсах, с газетой и в майке с яркой надписью. Это отпечаталось в его голове как фотографический снимок, и лишь минуя скамейку, он прочитал надпись на майке. Что за чушь!.. Не может быть, чтобы так было написано. Надпись была на английском языке и означала: «Заплати – и я твоя». Сергей замедлил шаг, напряг свою память, но надпись уже не была такой чёткой. Оборачиваться неудобно. Он пройдёт ещё немного, а потом медленно повернёт назад. Гуляет.

Ну,  хорошо. Допустим, что надпись именно такая – и  что?

Ничего. Он сядет на скамейку, а там видно будет.
Надпись была именно такая, и он небрежно сел на скамейку на другом её конце.

Девушка была довольно симпатичной, лет двадцати двух, с простой прической тёмных волос и читала «Неделю». В общем, ничего подозрительного. На него мельком взглянула и всё. Сергей даже обиделся: посмотрела, как на пустое место. Могла бы задержать взгляд, другие задерживают. Он скосил взгляд на майку, где сбоку видно было лишь слово «твоя», охватившее грудь.

Ну и ну!
А вообще чего он сел? Возвращаясь к скамейке, Сергей думал,  что девушка по неведению надела дурацкую майку, и он, как благородный рыцарь, откроет ей глаза. Но теперь он струсил. А вдруг она знает, что там написано. Кто же тогда окажется наивным?

Плохо, что у него нет газеты, это бы их как-то уравняло. А так сиди и изображай глубокомыслие.

Знает или не знает?

Заговорить с нею, конечно, можно. Но ведь надо как-то так, чтобы она не посчитала его прощелыгой или, хуже того, глупым теленком.

- Простите, у вас какой номер «Недели»?

Девушка вздохнула, полистала газету, нашла первую страницу и  сверхвежливо, раздельно вымолвила:
- Двадцать третий. – И только потом одарила взглядом. На популярном языке это означало: «Товарищ дорогой, ты же куда-то там шёл? Ну и иди…» И снова уткнулась в страницу.

- Спасибо. – Сергей сделал вид, будто не понял, что ему показали на дверь, хотя было впору провалиться сквозь землю. «Ты видал! Девица строгих правил…» Он решил, что с минуту посидит и уйдёт. Но потом ему стало жалко эту спесивую дуру: о надписи она, похоже, не имеет ни малейшего понятия. «Ладно, дорогая, посмотрим,  как ты отреагируешь на второй вопрос». Он закурил, уселся поудобнее и видя, что она собирается уходить, сказал:

- Простите, вы знаете, что у вас написано на майке?

Девушка сердито  оглянулась («Вот пристал!» - отразилось на её лице), но когда осмыслила вопрос, растерялась.

- Нет, - сказала она. – А… что написано?
Наверное, Сергей непроизвольно улыбнулся, и она покраснела, её рука с газетой потянулась к груди.

- Да вы присядьте, - сказал он. Она послушно села, не сводя с него глаз. – На майке написано: «Заплати – и я твоя». – И повторил эту фразу по-английски.

- Какой ужас, - тихо сказала девушка, ища в его  глазах подтверждение, что это правда. Видимо, нашла, потому что добавила: - Вот сволочи, что продают.
- Это вы у «мам» купили? - спросил Сергей, чтобы заполнить неловкую паузу.
- У них. Какой ужас, - повторила она. – А я же в ней с утра хожу. Мы вчера с подругой купили. Какой  ужас…
- Что вы так переживаете? Юрмала – это не Лондон.
- Всё равно. Вот вы же увидели. – Она с опаской покосилась на шедшую по аллее пару: ей теперь, видно, казалось, что все смотрят только на неё. – Как же я пойду… - Она снова покраснела.
- А вам что, далеко идти?
- Нет, здесь рядом, но… - Она виновато улыбнулась и покачала головой: вот, дескать, влипла.

Сергей вспомнил о своём свитере.
- Если хотите, у меня тут… - Он щёлкнул замками и достал свитер. – Вот. Можете надеть.
- Спасибо, но у вас, наверное, дела, - она посмотрела на его «дипломат».

Сергей сказал, что все его дела уже позади, а здесь у него просто свидание с прошлым. «Так сказать», - смягчил он вычурную фразу. Так что ничего, пожалуйста, он никуда не торопится.

- Ну, спасибо. – Девушка накинула свитер на плечи, соединив полы на груди, и снова покачала головой:  вот, мол, как бывает, кошмар… - Надо скорее Галку предупредить, она щеголяет в такой же. – И вдруг засмеялась. – Это я  представила майку на Галке, - объяснила она свой смех.  – Вы извините, смешного, конечно, мало.

      Продолжение следует