Сказ о колхозе имени пятого съезда КПСС

Жил да был колхоз имени пятого съезда КПСС. Нормальный колхоз, не сказать, чтобы большой, не сказать, чтобы уж слишком успевающий, но на бумаге циферки рисовались исправно, пятилетки местечкового значения выполялись как положено: за четыре года ударными темпами и Ильич свой в парке стоял. У фонтана. В общем, всё как у всех. Птичник был на несколько тысяч голов и молочное хозяйство. Жили не тужили и, вдруг, на тебе, перестройка. И что делать - непонятно.  Верхов-то не стало, некому директивы присылать, некому пальцем показывать что делать.
Начальник колхоза, Степан Семёнович Пулька, долго чесал свою светлую лысину, а потом собрал всех у Ленина.

Господа товарищи! - начал он. А начал он так потому, что вроде как  все уже не товарищи. Но и не господа ещё как бы. В общем, чтобы никого не обидеть. Мудрый был Степан Семёнович. - Господа товарищи! Теперича нет над нами социалистического ига. Теперича свобода! Каждый сам себе хозяин и делай что хошь. Поэтому с завтрашнего дня можете на работу не выходить! Колхоз закрыт! Денег в колхозе нет, поэтому невыплаченная зарплата будет погашена натурой. Нет, не моей! Комбикормом, курями и коровами!

Все были подавлены. Как же так? Колхоз закрыт. Что же теперь будет-то?
Друзья, у меня есть предложение! - с места встал Иван Сергеевич Бурышников — У нас племенные коровы, большое поголовье птицы и прекрасно оборудованные помещения. Я пердлагаю не распускать колхоз, но создать кооператив. Да, сейчас поработаем себе в убыток, подзатянем ремни, но потом мы сможем сами продавать свою продукцию на рынках и в магазинах близлежащих городов. Сможем открыть наши торговые точки и я уверен, что потом будем нормально жить на эти деньги.

Загомонил народ, завозмущались все и усадили на место Ивана Сергеевича. Это как же пояса-то затянуть, когда всем натурой обещали! Пусть мало, но своё! А тут и слово такое — кооператив. За коммерцию ещё пять лет назад в тюрьму сажали. Все коммерсанты жулики и воры. Не хотелось честному народу жуликами и ворами становиться. Поэтому колхоз закрыли, корову и птицу раздали всем по справедливости, а птичники и коровники на кирпичи разобрали уж кто как смог по ночам.

Долго ли, коротко ли, а прошло десять лет. За это время многое поменялось: много народу спилось от тоски и померло. А тоска заела его от того, что делать было нечего в деревне. И так тосковал народ, что даже у себя на огороде ничего и не сажал почти. Так, по мелочи. А зачем, если в магазине можно было теперь всё купить? Теперь в магазине и вёдра, и печенья всякие, шоколада навалом. Даже помидоры и огурцы продавались летом. Мясо по четвергам свежезамороженное завозилось! А деньги народ зарабатывал тем, что осблуживал пенсионеров. Пенсионеры-то деревенские теперича стали самым богатым слоём населения: им каждый месяц пенсия, считай, зарплата. И вот мужики то покосят им, то дровишки поколят. На пузырь и закусь хватало вполне. В общем, тосковать рядом с пенсионерами ох как хорошо!

А магазины местные сделал тот самый Иван Сергеевич. После перестройки он свою коровку племенную успел случить несколько раз с бычками, перед тем, как их на мясо местный народ пустил. И получилось у него аж три коровы. Потом он и их случил. Сам не доедал в то время, коровкам на комби-корма тратился. Исхудал весь, ссутулился, синяки под глазами. Местные только смеялись и пальцем у виска крутили. Но стало у Ивана Сергеевича поголовье увеличиваться. Молочком начал приторговывать, потом мяском. Сами местные у него в очередь выстраивались, поскольку к тому времени всех своих коров перерезали. Невыгодно, говорили они, корову держать. А чего невыгодно, того не объясняли. Возни много, вот и весь ответ. Через несколько лет взял Иван Сергеевич пустующее помещение в центре деревни. Бесплатно, сказал, что магазин будет делать. Народ и рад, а то передвижная лавка только раз в неделю приезжала и небыло там ничего, кроме хлеба и по мелочи. О мясе и мечтать нельзя было. Дело пошло. Потом и по окрестным деревням расширился. Хорошо стало местным жить! Магазины есть. Но Ивана Сергеевича не любили. Даже кличку дали — буржуй. Но он про неё и не знал, так как с местными не общался и не виделся: взял себе неподалёку 200 га земли в обработку, построил там ферму по передовым технологиям и с утра до вечера был занят на производстве. Местные только слухами питалсь, на ферму им был вход заказан: Иван Сергеевич нанял китайцев. И дома им выстроил небольшие. А дочь его на джипе ездила.

Так вот тоскуя беспробудно, народ начал думать, кто же виноват-то во всём, что с ними случилось? Первые пять лет винили только новую власть. Нас, мол, бросили, разорили, а сами там воруют, сволочи. Но потом один бывший учитель, во время пьянки заявил, что во всём виноваты массоны. Народ встревожился. Кто же это такие, массоны-то? Дожди кислотные что ли какие? Оказалось, что массоны сидят на гнилом Западе и всех от туда развращают. И нас развратили, и наше правительство и весь мир. И Интернет об этом пишет. Да... Разделились тут мнения: одни начали считать, что виноваты массоны, другие, что всё-таки власть. И так спорили, что пару раз даже до мордобоя доходило. Мирились потом. Какая разница кто, главное, что враги есть. А от этого как-то спокойней русскому на душе становится.

Так прошло ещё пять лет. И тут одна бабка возьми да скажи, что при Сталине порядок был. И Сталина нет, чтобы его навести. Был бы Сталин, был бы порядок.
Задумались оставшиеся, ещё не вымершие мужики. Во время пьянок первый тост стал за Сталина и чтобы как при нём жилось. Пили, пили мужики и решили делать статую вождя. Из полена вырезать и поставить аккурат напротив Ильича, который стоял ещё. У фонтана развалившегося. Вождь получился неплохо. Поставили, даже участок облагородили на первых порах: скамеечки сделали. Стали там пьянствовать. Пьянствовать в окружении вождей было как-то душевней и спокойней. У Сталина, правда, потом нос отвалился, но это никого не смущало.

Потом к бывшему учителю ещё идея пришла: что это мы, - говорит, - никому неизвестная деревня? И почему это мы деревня? От этого падает у человека самооценка! Потому и пьём!
Взял он красную краску и на фанерном листе написал «Сити им. 5 съезда КПСС». И прибил на сгнивший остов первого в деревни дома, мимо которого когда-то дорога шла. А «сити», это город по английскому.

А через два года в деревне почти никого не стало: мужики какую-то палёную водку купили и вся деревня перетравилась до смерти, кроме пенсионеров, которых к тому времени восемь душ и осталось. Даже в местных новостях про это показывали.
Был там недавно. Китайцы живут с фермы Ивана Сергеевича. Ленина и Сталина с отвалившимся носом видел. И табличку выцвевшую на доме. Сити им. 5 съезда КПСС.