Реконструкция мира - 4

Реконструкция мира-4
4. Репилент хрустального сердца.
Какая радость от событий, какая радость от тепла- речитативом неизвестной песни, голосом Людмилы Зыкиной громогласно бунтует ещё не написанная песня, одна из тех, что вертится у каждого до одурения в провалившейся памяти или же с похмелья. Консьержка вздрагивает от сильного шлепка по темени, будто кто дал хорошего пенделя не по голове, а по вихлястому заду.               
 - О боженька, а сидеть то ещё до утра, хорошо что оставили самовар с бубликами. Какая разница жизнь насыщена и не такими событиями, что только не бывало; бывало бивали, бывало и наяхывали. Не одна така нерастопырчата, сижу пишу стишки грехом завинчена.
 Отголоском подсознания шелушатся сознательные отрывки нескладухи, самой противно. Вмиг забываются недавно происшедшие события, вороной каркая улетучиваются, память прогрессируя находит прежнее русло, взгляд упирается в самовар и повешанные на краник бублики, констатируя - человек так не повесит. Безмятежно как должное, без мысли ложного подвоха и зазрения совести руки потянулись к чашке, процесс чаепития вернул окончательную действительность и она больше не сожалела о случившемся. Машина не может сожалеть.
Dises ist dises , aufchteen gedicht. Lernet, lernet und gelert. Ich bin кукаре-ку, ку-ка-реку. С сожалением сладкого пирожка хочется освежится слюною животной отрыжки и отклячив зад пухнуть на всю улицу; но уверяю Вас этого не допущу, ибо  Мастер и Маргарита исправно отслужили свой путь и местный кочегар краснодеревщик в одном лице, он же не удивляйтесь Копчённый выходит на авансцену милым пастушком в глубине души рыбаком и даже боле как себя кличет- ловец рыб и заблудших душ. Засим покорнейше прошу войти в положенице, молча поддержать скромные потуги и если так надо на расстоянии комментировать литературные находки в непредсказуемо сложном лабиринте мутного времени.
  Ветры, ветры дуют свежим потоком откровенного плюрализма отрешённая дамочка появляется из-за угла, вновь встроенной классической постройки нелепого стиля барокко, позднего ренессанса, предшествующего постмодернизма. Ба, да это обожаемая, великолепная, жаркая, животрепещущая и вместе с тем дородная, дебело сияющая несравненная Влада Геннадьевна - вот уж кого не ожидал залётный в образе старичка. Модифицированная память играет множество вариаций и центральной арией Аиды «куда, куда ты удалилась», обстоятельство заставляет свернуть с истинного пути и всё же ненароком, невзначай как и у людей соприкоснутся с божественной феей земного притяжения. И того достаточно ему, симулетивно почти что спонтанно, не контролируя свой интеграл Великого  Творца оригинально срывает цветок на своем пути. Осознавая этого делать не следует и дама далеко не юного возраста, но переизбыток накаченной регрессии космического вещества с лихвой управляют его способностями. Враз вспыхивает знакомое жжение в области сердца нити зеро частиц отражают радужную иллюминацию новизны предшествующего ожидания, ну в точности как у людей с разницей у них чувство вспыхивает внутри невидимым отражением, у этого же залётного зеро- моди- фикатора видимыми волнами просвечивается напряжение чувственного резонанса. Что же будет? В неожиданности отраженного совершено другого настроя порядка, совсем не такого, что ожидала её восхищенная натура  инородным осколочком преданной роли повеяло от упруго шагающего навстречу старичка. На глазах у оторопевшей, одухотворённо сияющей в разы посвежевшим прошелестела с молодцеватой грацией небесная машина любви. В видениях одухотворенной земной матроны химерой градаций отразились доподлинные чувства. В них космический пришелец прочитал такое количество множественных чувств, что модифицированный организм не выдержав перегрузок забился в тике не переключённых зеро интегралов и они посыпались, отделились от наружной оболочки феерическим мерцанием космической материи. Душа  матроны забилась, увы как и у Александра Ивановича под лодыжки, неимоверно сжавшись, готова была вылететь из переполненного эросом тела, но у Модификатора надёжно сыграл защитный ряд регистров отторжения как наука выражается- защитная реакция. Репилентом нового ряда космических преобразований  странный старичок ретировался в шоке земной чувственной рампы и попросту убежал от потока столь откровенно звучащего отражения земной неприкрытой ничем любви. От матроны исходило столько любви пожеланий, восхищений и намёков, что совершенный робот по сути искусственный бог простым смертным испарился с места совокупления… .
- Куда же Вы робяты, куда же господа, нельзя ли Вам засу.., мой пальчик до утра, рычит отторгнутым мазохистом разочарованный кочегар, стоя на ветру и выполняя понятное дело. Как всегда под шафе, но в этот раз от него разит одеколоном, что особенно раздражает местных дворняжек в этот раз лают по другому, остервенело надрывно, от чего местные пожилые люди, гуляющие с собачками спешно поддёргивая поводками уводят своих питомцев по подъездам. Наступает тишина, сумрачный вечер близится к концу, ничего не предвещает каких либо неожиданностей, скучно на улочке и в дальнем, неосвещённом перекрёстке мигает предупредительно жёлтый свет. Пора переходить, зелёного не будет, мужчины и их бабы тенями вываливаются из чёрных проёмов многоквартирок и застывают, смакуя в который раз отражение сладкой парочки. Это местный предприниматель демонстрирует запрещённую парно, ничуть не опасаясь преследования закона и властей. У него продуманное хобби, через проектор старого диаскопа отражает на рекламный щит поодаль, вдоль пешехода над ним же всегда ярко, раздраженно до самого утра сияет не лампочка, а настоящий прожектор. Каждый малец знает о том и пользуясь нераскладухой, куролесит по своему. Пальчик покажет либо, что из двух рук, в серой среде много мастеров пантанимы. Уличное искусство порождает новые видения в синтезе этих явлений направленного луча с лубочными картинками целующихся, милующихся персонажей в просветах освещенного полотна. Необычные ракурсы проекции на время забавляют, отвлекая от повседневной суеты и забот, настраивают на сонный лад молчаливую паству. Гурманов как  правило не устраивает простые картинки вечернего отображения грубых действий и они расползаются по кельям габаритных домов, развивая тематику уличного дыма по своему. А, предпринимателю тоги и надо, ведь он содержит тайный публичный дом и очень заинтересован в его процветании. Общество не дошло до смущенного резюме чувственных отображений, не очень понимает, что хорошо и что плохо, да откуда знать и набраться успеть в показе своих утех, коли скоромное тёмным покрывалом бьётся меж совестью и зачатками любви. Общество не привыкло афишировать чувственные потуги выше колен и потому с особым смаком афиширует грубые ростки. Каков сумрак в ночи, таков и порыв чувственного отражения. С ненавистью смотрит на скудность творческого зелья и сам организатор пространства ночи, молча цедит сквозь пустоту в душе и ждёт, ждёт заблудших овец в своё лоно. О, он никогда не делает ничего зря и просто так за здорово живёшь и под видимостью удовлетворения человеческих потуг, потакая их слабости добивается своих целей и задач в решении, увы как и всегда как и везде как и раньше как и потом только ему присущей версии. Какой? Вы его сами спросите и не заметите как попав под обаяние, можете оказаться, не понятно где и для чего, не раздумывая выполняете его движения. О, это великий маг и чародей, он и не клоун и не лицедей, боже упаси попросить защитить Вас; нет, что Вы- ему подавай рациональные идеи, выдави из ничего виток ноу-хау, или же громогласно, распушив павлином хвост и предполагаемые оперения постройте линию так, чтобы зазвенело небо над головами. Нет определёно таких людей мало, их практически нет; но они существуют, они всегда привлекают к своей персоне долю разложенного естества в приумноженном свойстве триединства. Очень редкое качество, не у всякого индивида оно преобразуется в чувственно отображенном действии. Их, родственно схожая черта и предопределила их круг знакомств, для большей убедительности не хватает крайних персонажей и тогда можно поздравить себя с удачей, с какой события сюжета и фабула подскажет, неправда ли уважаемые эксперты и литературоведы. Мы лишь разворачиваем и это лишь начало и значит непременно добьёмся предполагаемых результатов; не во что бы то ни было, а во имя чего- то и этим секретом делюсь, даруя от чистого сердца сверкающей души. Грязное пусть, да отринет; светлое засверкает своей первозданной белизной предназначением сродного. Не триединого в пустых головах чувственных образов, ибо чрезмерно просто и ненатурально и сдаётся подходит только искусственному интеллекту или машине, что мы и описываем в случайных отображениях вымысла.               

Влада Геннадьевна матроной местного значения неприкаянно ложится в своё откровенное ложе.               

- Боже мой как хочу быть рядом с тобой, дышать одним воздухом, дуть лёгким приветливым бризом в чувственные овалы милого, такого знакомого с дальнего детства образа и почему всегда встречаются не то, что ищешь всю свою сознательную жизнь; лишь подобие и малая толика незабвенно крохотного чуда.               

- Боже, боже- ты покинул меня и это за грехи и неверие в чудо, слышится эхом космического отражения из уст самого Модификатора. Надо верить и надо сверкать всеми природными репилентами, которых увы унесло скучное время и           брожение в отстойниках зависти человеколюбия. Мелко и мерзко мне, сирому сыну своего милого Отечества и думать, гадать о материях высокой чувственности; да и нужно ли кому, коли серые продуманные умы незатейливо в презрении      лицезреют своё превосходство. Всё у них, не пробиться ни мысли, ни незатейливо вьющемуся разуму. Начало и конец не имеют высокого смысла, любовь окончательно осела на задворки прообразов искусственного разума и как же быть дальше нам царям природы.

 И дальше эхом обоюдного, вдохновенного сожаления: вселенского космического и обыкновенно простоватого человеческого обращения.

- Нет, надо жить дальше, заняться собою, своим внутренним содержанием и трудясь дворником день и ночь, страстно верить в сотворение чуда и копить, ко пить «бобло», чтобы сравнится с несравненной и прекрасной пессии моей души и сердца. В который раз взываю глас свой к небесам какая разница тебе боже- кому помогать, помоги же и мне, глас вопиющий за тебя положу и всё сотворю во имя и благо другого - кричит по своей привычке, ужаленный обаянием и красотой белокожей землянки Координатор. Аналогов в мире космоса нет и Модификатор и Координатор сплелись в одном блюзе любовно - аллегорической рампе отражений;               
- Боже, боже, за что такие непомерно, предвзятые убеждения в эстазе трепещутся моди- зеро- гранированные сосуды повелителя и раба своего хрустального репилента новоявленного преобразованного сердца. Аналогов нет, спящей красаив цей почивает несравненная Влада Геннадьевна, самая прекрасная челдонка моей души и тела, по совместительству пери и властительница покорённого моди-зеро-хрустального его аналога. Бог, душа и сердце уныло рукоплещут и поливают           растерзанное земное сердце, каждый бормоча свои молитвы- да услышат их и наши души.
Тихою трехрядкой  уныло скрипит и моя чёрствая душа- наступает утро, надо идти, сгребать снег, мести следы вчерашнего разбоя. Душа давно разлетелась на кусочки, не собрать и след потерян, трупы гниют безропотно, глядя в небеса                развёрстанными глазницами, вот до чего доводит неверие и невежество чувственного ряда отражений.
 06.11.2016г.